Уже на воде посреди озера голова Раэ стала проясняться после запала боя и первое, что он сделал, это напугал Сардера тем, что сначала присосался к своей ладони и сплюнул, а затем… укусил весло, которым греб. Бедный натерпевшийся альв, сидевший на носу лодки, испуганно присвистнул. Наверное, подумал, что его большой друг сошел с ума.
-Нет-нет братишка, понимаешь, у меня сейчас все руки в занозах! Ой-й… я только-только начинаю их чувствовать… вместе с болью в руке… до этого не чувствовал… ой-ей, да у меня все руки расцарапаны!
И Раэ показал подлетевшему Сардеру ладони. Тот еще разок изумленно присвистнул.
-Это точно не от весла, - сказал Раэ, - весло очень, очень хорошее… из ясеня. А эти занозы на вкус никакой не ясень… странно все это.
Сардер пострекотал крыльями на ссадненными ладонями Раэ, коснулся лапкой одной из ран и к удивлению охотника вытянул из нее тонкую-тонкую щепочку, совсем как игла.
-Из всего, что со мной сегодня произошло самого странного – это то, что сломалось ратовище, вот об него-то я и обзанозился, - сказал Раэ Сардеру и посмотрел на свои разбитые туфли на дне лодки. Да уж… Да будь он обут даже в окованные охотничьи сапоги, он бы так не смог сделать с настоящим древком – сломать ударом ноги. Что-то тут было не то. Сейчас, когда его мысли прояснились, он пытался памятью вернуться в тот миг, когда снимал с обломка дерева эту глефу. Кажется, из места слома торчала щетина из вполне себе сырых щепок. Сырых! Немыслимо! Ему вспомнились оружейные Цитадели, где выпрямлялись и вялились ветви ясеня и вяза на ратовища. И постоянные препирательства оружейников с начальством из-за того, что не хватало людей для заготовки дерева. На луки надо было искать и заготавливать дерево зимой, когда вся Цитадель подрывалась на Йоль, а на ратовища – по закону подлости на Бельтайн. Поэтому выделить в помощь оружейникам могли разве что только детей. А раз детей – значит тех, кто может залезть на дерево и спилить указанную ветку, а раз лазить – значит титанобойц. Ох уж нагулялся Раэ, когда вместе с оружейниками их десяток ходил то зимой на лыжах, то в весенний лес на съедение комарам ради того, чтобы найти подходящую древесину! Ну… так-то да, нагулялся… это вообще-то ему нравилось больше, чем сидеть за учебной скамьей, и, положа руку на сердце, носить судна из-под больных. И уж в тем более отрадней стирки или помощи на кухне. И уж он-то знал, что такое хорошее ратовище, как мало кто, кроме оружейников… Как его парят, как его вялят, чтобы сделать таким прочным, чтобы годы испытаний в боях были ему нипочем… Вон, на совне Агри в сырой листве древко полежало – и ничего с ним не сталось… А тут…
Раэ скусывал и сплевывал с ладоней сырые занозы! От сырого дерева, которое, может, еще вчера росло…
Он достал из-за пояса трофейную глефу и еще раз осмотрел ее. И просто сомлел от подарочка, который ему достался. Глефа была изумительной формы и ковки. Простые линии, чуть загнутое острие, умело заточенное лезвие. И, как почувствовал Раэ, при создании не обошлось без магии. Такую вещь просто не оскорбят насаживанием на какую-то сырую наскоро оструганную палку. Охотникеще раз успел оглядел челнок и весло. Это были достойные хорошо продуманные вещи. Впрочем, он уже слыхал, что Аахарн – это не только страна ликанов, но и умелых мореходов. Так что и лодка у них могла быть очень хороша, если, конечно, ее сделали в Аахарне, а не купили тишком где-то здесь. А если и купили, то понятное дело, что хорошую, раз в этом разбираются. Все вещи хорошие, продуманные, а ратовище – что?
Что-что, а одно в колдунах Раэ начинал понимать хорошо. Они окружали себя мастерски выполненными вещами. Иногда эти вещи были настолько удобными, что становились незаметными в обиходе, как само собой разумеющиеся… Порой они в этих вещах достигали изумительного мастерства… а тут какая-то палка, которую Раэ сломал своей постыдно малой ножкой! Значит, оно было неродное, замененное на струганную в походных условиях палку…
Раэ обмыл в озере оцарапанные ладони, дал при этом подзатыльник какой-то мавке, которая стала его дергать в воде за пальцы. И ощутил, как на него накатывает приступ бессилия, и как горят глаза от пережитых страхов. Ком в горле стоял, а реветь не получалось – самое плохое состояние. Как учил Ритатэ, после боя полезно прореветься. Если ревется… Но чуял Раэ, что нет ему такого покоя, чтобы расслабиться и заплакать. И как заноза в мыслях застряло это самодельное древко.
-Ну, что ты с ума сходишь? – спросил он сам себя, - столько всего произошло, а тебя волнует не Рогни, ни есть ли в озере еще наги, не ищут ли тебя Лампады… Не поплывут ли сейчас по озеру ликаны… Тебя волнует это несчастное ратовище! Вот что тебе втемяшилось? Да и то… чего ты за него умом зацепился? Ну, всякое бывает в жизни… тут самое простое объяснение! Ну, все ломается в этом мире! Все! Вон на ратовище твоей совни Агри какие были накладки, чтоб ее сберечь от ударов… Хватит тебе про нее думать! Сколько всего еще более странного произошло! Вон, взять хотя бы этих ликанов-шпионов… разбили себе тайный лагерь на старой лежке упырей. По упырю ходили, над упырем прятались! А он мог бы встать, пока они спят… ведь они же порой спят и в яви.. И – цап их всех! Один бы перерезал! Разве не странно то, что они так счастливо избежали такой участи? А? Такие разведчики из себя, и как могли опростоволоситься! Хотя… с другой стороны, чего странного? Вроде бы правильно сделали. Я бы тоже так поступил, будь я ликаном на земле Ваграмона. Земли кругом вражеские, каждый куст против них. Надо правильно укрыться. Их же никто не будет искать там, где когда-то обитали их самые заклятые враги-упыри. Всем известно, что ликаны их на дух не переносят. Но они же не учли, что саркофаги-то не все пустые! Да, промах-промах. Небось завалило какой саркофаг через трещины мусором, а они и не ковырялись в этом затхлом гробу. Ну да, хоть и промах, но тоже можно понять. Все ошибаются. А упырь этот… дрых сколько… Думал, небось, что на этом острове его никто не потревожит, а через его саркофаг заклятые враги лазили вооруженные до зубов! А ну как узнали бы! Странно, что он встал сейчас. Из-за крови ли? Сколько там на его лежку крови-то капнули? Ни я, ни ликаненок так уж сильно не кровоточили. На запах крови просто встал…На легкий запах крови… Всего лишь на легкий запах крови! Вот что странно! Уж постраннее сломанного древка! А наг этот… чего он тут один бултыхался? Раз один, значит, он сюда случайно заплыл или случайно остался, когда с остальным гнездом что-то случилось. Они ж обычно всей толпой плавают. Разве это не страннее сломанного ратовища? А если приложить эту странность к странности восставшего упыря, так вообще – странность на странности! Вот где надо удивляться и пугаться!
Раэ прямо сел в лодке и самодовольно посмотрел на Сардера, мол, видал? Сам себя переспорил! И все же беспокойство из-за странности с древком не улетучилось. А подлый непослушный разум подсказал ему объяснения странностям с некстати восставшим упырем и с некстати объявившимся в озере нагом.
Ламмас. Вот было неизбежно напрашивавшееся объяснение.
Ламмас… вся это гадость только и ждет отмашки, чтобы ожить в такую нехорошую ночь… вон, до сих пор у стариков в Семикняжии привычка осталась не выходить из дома или бдеть ночью в храмах на такие празднества. Потому, что вся дрянь, даже полудохлая, даже недобитая и забытая по углам – вся вылезает! Вроде бы в том же Семикняжии святых мест больше, и этой гадости должно вылезать меньше… но всегда чего-то случается! Небось, дрых этот забытый наг, зарывшись в ил, как этот упырь… и обоих разбудил Ламмас.
А вот древко… обо что оно так могло сломаться, а?
-Ты так кукукнешься, - пообещал себе Раэ, - все, хватит. Ну столкнулись с кем-то тут ликаны. Лес тут и не на Ламмас - тот еще подарочек… Это уже их печаль. Все, давай думать, как двигаться дальше!
Он с удовольствием заметил, что из-за зубчатой кромки леса по ту сторону озера, за отдалившимся островом, уже не видно того тонкого шпиля портала, к которому его притащила Лампада. Зато издалека на поросшем лесом взгорье была видна могучая вершина секвойи.
-Ну что, малыш, - обратился Раэ к Сардеру, - пока вода безопасна… хотя сейчас нигде небезопасно… так вот, пока она меньше опасна, чем суша, будем двигаться по воде. Но держаться ближе к берегу… но не слишком близко… и не слишком далеко… и следить за мавками… хотя и они не всю опасность могут предугадать… но нам надо не сидеть на месте и двигаться к секвойе. До рассвета мы до нее не успеем – слишком далеко, но и оставаться на одном месте нам нельзя…
«Да и доживу ли я до рассвета, - про себя подумал Раэ, - древки тут ломают не пойми обо что»…
И он взялся за весло. Ладони саднило, но это как раз его и отвлекло от недобрых мыслей. Пока он плыл, берега сужались. Раэ обнаружил, что плывет по стоячему ерику, берега которого обступили высокие камыши. Мавки исчезли, потому, что вода тут была ближе к болотной, чем к речной, а Раэ стал сожалеть, что не причалил раньше. Пришлось пробираться через камыши и уповать на то, что никого тут не встретит. Хорошо хоть Сардер поднялся в воздух и летел чуть впереди… Раэ следил за путеводным огоньком своего друга. Внезапно альв завис в воздухе и тревожно закружился на одном месте. Раэ, касаясь веслом илистого дна, подплыл ближе и раздвинул камыши над тем местом, над которым кружился Сардер. На илистой отмели лежали обглоданные волчьи кости.
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 117.
Автор уведомляет, что 5 января новой главы не будет. 117 глава увидит свет в 23.00 6 января, так как автору предстоит поездка в Мончегорск на один день.