Наткино, новогоднее, настроение было испорчено Вовочкой до последней крайности, выразившейся в полном нежелании созерцать эту образину.
Называется это – удачно встретить праздник с козлом в огороде, пожирающем чужую капусту. С грацией слона, выписывал он коленца и, прочие танцевальные Па, с конопатой Нонкой и, от захлестнувшего её телячьего восторга, напрочь, забывшей о существовании «любимого Жорика».
Всё! Отныне, и вовеки веков – ушла любовь, завяли помидоры! Воистину Козел! Романсы под гитару, влюбленные, масляные глазки, колечко, коих в «ювелирке» трояк за ведро и клятвенные заверения о скором визите в Загс, и… неожиданный финал, завершившийся Нонкиными жаркими поцелуями в темном чулане… Апофеоз любви!
*****
Ната обратила взор на висящее на стене зеркало: « А что! Я, в общем-то, еще и ничего! Правда, вот здесь лишнее, и вот здесь, и здесь, тоже, некоторые излишки. Подразнесло, конечно, малость, но что поделаешь? Это всё гены! Что мама, что бабуля - не страдают от худосочия, да и папа своей массой развалил не один стул, особенно, страдали венские. Да, лиха беда! Дело- это поправимое! Праздники пройдут, сядем с мамой на диету. Правда, папа будет бурно выражать свое несогласие, и бабуля начнет вспоминать свои кулинарные изыски, коими и довела всё семейство до нынешнего положения дел, начиная с дедовских времен. Всё- это вполне переживаемо. Хотя, и обидно до зубовного скрежета. В двадцать пять, и никаких излишеств? Просто чертовщина какая-то!»
*****
Собрав волосы в «конский хвост», и подмигнув себе в зеркало, Ната растянула губы в голливудской улыбке, и принялась за скрупулезное сравнение своей нынешней «конституции», с физическим состоянием соседки Зухры, которая, по мнению Наты, не может идти ни в какое сравнение.
«Что вообще тут можно сравнить?! Зухра, гляди, какая упитанная, словно стопка чебуреков на блюде, с хинкалиной вместо головы, а от женихов, как от мух, отбоя нет. А тут же, чистой воды – дюймовочка, ни отнять, ни прибавить. Маешься, маешься, превозмогая все человеческие прихоти, а прут из тебя «излишки», как опара из макитры, да так, что женихи разбегаются, как черти от ладана.
Сегодня идем колядовать, а завтра гадание. Это святое! Не в баню, как принято сейчас, по – мужски, так сказать, выколотить из боков, под парок, берёзовым веничком все излишки. Нет! Это не для меня. Колядки и гадание куда интереснее, и выгоднее матерьяльно. Мелочи сущие, конечно, но, приятно.
Придут сестры Барановы, Зухра, и я, разумеется. Надо бы особь какую-то, мужского полу прихватить, так, надёжности для, да где взять такую? Брата – опасно. Укушался в прошлый раз за полчаса, пришлось волоком его таскать. И в сугроб отдохнуть не положишь. Нет сугробов. Грязь одна. Вот и обернулся он чемоданом без ручки. Тяжело тащить и жалко бросить. Только ж в раж вошли, а братец готовенький. Да, я ведь, обещала девчатам «группу поддержки». Что делать? Придется братца просить, хотя будут от него одни издержки».
*****
Так и не дозвонившись брату, ввиду сложившейся тупиковой ситуации, Ната отважилась пригласить на мероприятие своего номинального дядюшку, закоренелого холостяка и вечного жениха, а по совместительству горячего любителя халявы в любых её проявлениях. Номинальным он был только по номиналу. По возрасту, он являлся сорокалетним сибаритом и повесой.
- Миш, - елейным голоском пропищала Ната.- Выручай! Нам нужно двух мужчин.
- Не понял?? Кому это, нам? Я - сам мужчина, и еще двое мужиков мне ни к чему. Ежели что, самому мало будет, всё сам выпью! А тебе, они, на кой??
- Миш, ты, меня неправильно понял! Я приглашаю тебя, и твоего товарища на колядки в наш, женский коллектив.
- Вот дуреха! Я ж тебе сказал, сам выпью, и с вами, ежели хотите, сам управлюсь! Наколядуете, жду в гости!
- Не, Миш! С нами по домам ходить надо!
- Эээ, нет! Ноги, они ж не казенные! Это я не умею!
- Да, не надо тебе уметь! Будешь только стоять или плясать в костюме козла, а мы колядовать будем! А всё, что нальют – твоё!
- Чооо?! Ты, это, Натаха, щас чо сказала?? Я, козел??
- Да, нет же, Миш, ты- не козел!
- Чооо?! Это я козел?? Да? Да я …!!!
- Миш! Да, угомонись! Послушай, наконец! Не ты, козел, а костюм! Это традиция такая наряжаться в разных козлов! Ну, нет у нас костюма быка или Снегурочки! Миш, ну, ты, подумай! Там, же наливают! Мы тебе всё-всё отдадим, и тебе будет все равно потом, какой у тебя костюм.
Мишка долго ворочал мозгами, и, наконец, изрек: - Уломала. Ерему с собой возьму. Куда подкатывать?
-К Зухре.
- А сама-то в кого обрядишься? Поди, не в козлиху? - с обидой спросил дядя Миша, - и добавил, - Смотри, племяшка, Ереме наливать меньше. Я -там главный. Потому, как Козел!
- Не, Миш, я не козлихой буду. Просто ряженая, бабушкину синюю плюшку взяла. В общем, что есть у неё, в то и обряжусь. На зимнюю куртку все налезет. Увидишь.
*****
Принимало ряженых нечто, фантастически невообразимое. Поверх шубы напялен цветастый халат, вершину сооружения венчала шапка-треух, вместо бус, на месте предполагаемой шеи, болтались новогодние игрушки. Из всего этого хаоса проглядывало лицо Зухры, изрисованное ядовито-красного цвета, губной помадой.
*****
Зухра с мамашей появились в этих местах из глухого узбекского кишлака, с благородной целью: ассимиляции со славянским населением, путем выдачи дочери замуж за русского, дабы избежать дискриминации по половому признаку, и сделать её раскрепощенной, свободной женщиной. Мать Зухры воспитывала дочь в лучших русских традициях, и добилась в этом благородном деле значительных успехов. Бойкая, шустрая, коммуникабельная Зухра не могла сидеть на месте. То она волонтер, то она спортсменка, то она кавээнщица. А то и «с похмелья». И все-то у неё получалось.
*****
- Ого! – изрекло ядовито-красное. - Вы, тут уже без меня вырядились! Так вы, уже с козлами? А я ещё двоих привела. Кем же они теперь будут? – недоумённо изрекла Ната.
- Вон маски обезьяны и ослика Иа. Пусть ими будут, -.распорядилась Зухра.
- Не! Перебор! Пусть твои в запасе посидят. Пока моих двух козлов хватит. Или отдай им маски, - возразила Ната.
*****
Щедровальная экспедиция проходила довольно удачно, вплоть до тринадцатой квартиры, пока изрядно «отяжелевший» Ерёма, «с устатку», опершись о дверь, нажал на звонок, при этом слегка придремав. Наконец, дверь открылась, но провалиться в неё он не успел. Послышалось короткое: - Ой! – и она с треском захлопнулась, крепко приложив Ерёму в лоб, расплющив ему рога, и лишив остатков сознания.
С этого момента все пошло не так. Ерёму уложили в лифте, аккуратно скрутив его в «колбаску», пусть человек немного оклемается. Нажали кнопку. Норовистый лифт почему-то, до первого этажа не доехал, упрямо остановившись на втором. Единогласно приняли решение, тащить на ком-либо перегруз в виде не транспортабельного Ерёмы в центнер весом, как-то не сподручно. Пусть отдыхает до окончания акции.
*****
Вне тёплого подъезда стало ощутимо холоднее. Усилившийся ветер с упоением трепал юбки и полы халатов, и упрямо норовил сорвать Михину козлиную маску. Вместе с теплом, из его организма катастрофически быстро улетучивались и винные пары.
- Не, девки, мы так не договаривались! – проявляя первые признаки «бунта на корабле», недовольно пробурчал разочарованный дядюшка. - Эт чо ж такое, я вас, спрашиваю?? Таскал, таскал на морде эту козлину, и всё зазря? В одном глазу уже ничего нет! Скоро и во втором не будет! И подъезды, куда ни ломись, закрыты! Значит так! Слушайте меня! Ловим «мотор». И на окраину. Там народец попроще и пощедрее.
Миха прикрыл трезвеющий глаз, и зорко посмотрел на дорогу. Вдали, показались сразу четыре фары, близко расположенные друг к другу. «Мотоциклы что ль в такую холодрыгу мотаются?» - подумал Миха и, сдвинув на затылок маску, отчего стал похожим на лося, приплясывая, и размахивая руками, как мельница, выскочил на дорогу.
*****
- Сеня, гляди, это что за гопкомпания? - спросил водитель полицейского УАЗика у своего напарника.
- А это, что за лось на дороге коленца выписывает? - добавил напарник. - А, ну- ка, стой!
УАЗик, жалобно пропищав тормозами, остановился.
Миха тщательно напряг глаз, и понял, что это автомобиль, а не мотоцикл, и что фары у него две. Открылись дверцы и из машины вышли двое «спасителей» лучезарно сияя нимбами в свете фар.
- Мужики! – жалобно проскулил Миха. – Довезите до окраины! Околели мы! Мы заплатим!
- Да, уж, довезем, куда мы денемся! И заплатите, куда вы, денетесь!
- Токо у нас еще один!
- И где же он?
- А вон там, в лифте спит.
- И его довезем!
- Миха! – с ужасом шептала на ухо дядюшке Наталья. – Это ж полиция!
- Полиция?? Ну, и чо, как полиция! Не козлы же?
- Эээ! – возмутился напарник. С «козлами» поосторожнее!
- Да, это ж, я любя!
- Ну, раз «любя», значит, поехали.
*****
Сидя в «обезьяннике» и окончательно придя в себя, Миха с тоской смотрел, как в дежурке, с аппетитом поглощается заработанное ими в поте лица. Ерема сладко спал, приобняв Зухру и Натаху.
- Слышь, Сеня, а вот та, «пышечка», ничего себе, девчонка! Натальей, кажется, зовут? – сказал дежурный. – А вы, зачем их сюда притащили?
- Да, жалко стало, замерзнут же!
- Сеня, не в службу, отвез бы ты, этих горе-колядочников домой, а?
- Да, какие проблемы? Выводи! Нечего им тут делать. Согрелись, и ладно.
*****
Когда компания загружалась в УАЗик, подошел дежурный, и осторожно придержал Натаху за локоть: - Девушка, извините, вас, кажется, Наташей зовут? Я – Андрей. Вы, не могли бы немного задержаться? До конца дежурства осталось полчаса. Я отвезу вас домой на своей машине. Вы не возражаете?
Уважаемые читатели!
Благодарю Вас за то, что читаете рассказы, комментируете, а также за отметки " мне нравится".
Возможно Вы, уважаемые читатели, не увидели этот рассказ. Он также будет интересен многим читателям, если Вы его оцените лайком)