- Эй, Маруська, бежим с нами на речку!
Озорная девчушка тут же ринулась за большой компанией, состоящей исключительно из мальчишек. Пробежав несколько десятков метров, девочка остановилась.
- Нет, мне нельзя на речку. Мне мама запрещает туда ходить без взрослых.
- Да брось ты, Маруська. Ты чего испугалась? Твоя мама на работе, ничего она не узнает.
- А если узнает – заругает… и куклу мне не подарит.
- С нами ведь Ванька, а он уже совсем взрослый, ему целых двенадцать лет скоро!
Маруся задумалась и, решив, что двенадцать лет – это, действительно, возраст взрослый, весело побежала с ребятами на речку.
Маруся Климкина, бойкая девчушка семи лет от роду, предпочитала проводить время в компании мальчишек. Летом весь день, с утра до момента прихода матери с работы, она проводила, бегая по улицам родной деревеньки. Без синяков и ссадин на коленях и локтях девочку редко можно было увидеть. Получив очередное «ранение», Маруся, стиснув зубы, держалась стойко, плакала она редко.
Каждое утро, уходя на работу, мать надевала Марусе чистое платьице, к вечеру платье становилось жутко грязным. Несмотря на то, что лучшими друзьями Маруси были мальчишки, она любила платья и куклы. Небольшого пупса, подаренного матерью на пятилетие, девочка всегда носила с собой.
Был у Маруси лучший друг, Митя, они часто играли на улице вдвоём. И именно Митя всегда приглашал Марусю присоединиться к компании мальчишек.
Вернувшись с речки, Митя принёс из дома мяч, который был его настоящей гордостью, и ребята принялись играть в футбол прямо посреди деревенской улочки. Не осталась в стороне и Маруся, куда же без неё. Вдоволь наигравшись, старшие мальчишки разбежались кто куда, на улице остались только Митя с Марусей.
- Вон, папка мой едет! – крикнул Митя и на его лице расплылась улыбка до ушей.
Отец мальчика работал шофёром на хлебокомбинате, развозил на грузовой машине хлеб по магазинам, домой приезжал на рабочей машине. Митя очень гордился отцом.
- Играете, ребята? – дядя Толя остановился неподалёку на машине и высунулся из открытого окна.
- Пап, а поиграй с нами.
- С удовольствием! – широко улыбнулся мужчина и легко спрыгнул на землю.
- А ну, Маруся, становись в ворота.
- Пап, давай я первый!
- Хорошо, давай… Эх ты! Митька! Пропустил!
- Давай ещё раз!
- Нет, теперь Маруся…
- Ур-ра, ур-ра! Отбила! – запрыгала от радости девочка.
- Вот молодец, Маруська. Ты гляди-ка, в футбол лучше мальчишек играешь!
- Ничего не лучше, - расстроился Митя. – Больше ты мне забить не сможешь, пап!
- Сейчас посмотрим! – дядя Толя, играя с детьми, подхватил настоящий задор. – Эх ты, сынок… Мяч же прямо в ноги тебе летел, как же ты так маху дал?
- Я не знаю… - огорчение Мити было настолько велико, что он зашмыгал носом.
- Ну, ты чего, Митька? - мягко улыбнулся отец, потрепав сына по всклоченным волосам. – Стыдно плакать из-за такой ерунды, ты же у меня взрослый совсем, через месяц в школу пойдёшь. Сейчас увидят, что ты мокроту здесь развёл, дразнить потом станут…
- Папа, давай ещё раз!
- Нет уж. Лучше я вас на машине прокачу! Хочешь?
- Очень! – слёзы Мити высохли мгновенно.
Отец легко, как пушинку, подхватил сына на руки и усадил в кабину машины, потом тоже самое проделал и с Марусей. Они проехали два круга по деревне, счастью детей не было предела!
Дядя Толя остановился возле своего дома, высадил детей из машины.
- Пап, мы ещё поиграем, - сказал Митя и ринулся бежать.
- Нет, сынок, идём обедать, потом поиграете, - отец подхватил сына и усадил на плечи.
Маруся с завистью смотрела им вслед. Повезло же Митьке! Его отец такой сильный, с большими руками и широкими плечами. А машина у него какая! Вот бы ей такого же отца! Только у неё отца вообще нет…
Маруся вспомнила, что Митин мяч так и остался лежать на соседней улице и побежала туда, чтобы забрать его. На той улице она увидела, как их сосед, дядя Витя, возвращаясь из магазина, ведёт за руку своего маленького сынишку. Как Маруся мечтала об отце!
Злость, обида, разочарование – всё смешалось внутри девочки в тот момент. В этом порыве, собрав для удара всю силу своих маленьких, чумазых ног в потрёпанных стареньких сандалиях, Маруся забыла обо всём, кроме лежащего перед ней мяча. На миг в глазах помутилось от проступивших слёз.
Звон разбитого стёкла заставил очнуться. Маруся до боли зажмурила глаза, боясь увидеть то, что натворила, её поступок казался ей непоправимым.
- Ах, ты, негодная девчонка! – услышала она запоздалый крик старухи Салтычихи и бросилась бежать со всех ног. – Ну, только попадись мне! Я тебя опять крапивой воспитаю! Понравилось тебе в прошлый раз? – доносились злобные крики вслед. – А менять разбитое стекло кто мне будет? Мамка твоя? Папки-то у тебя нет…
Маруся бежала, не разбирая дороги. Она упала, получив очередную ссадину на колене, но даже не обратила на это внимание. Мысль была одна: «Нужно спрятаться где-нибудь до тех пор, пока всё хоть немного не успокоится, домой до темноты лучше не приходить».
Марусю воспитывали мать с бабушкой и никогда строго её не наказывали, но девочка не сомневалась, что Салтычиха прямиком направилась к ним домой – жаловаться бабушке, наверняка она у них сейчас сидит, поджидает Марусю. Нет, возвращаться нельзя.
Маруся убежала на окраину деревни и улеглась в мягкой, душистой траве. Она с тоской думала о том, что если бы у неё был отец, то он точно защитил бы её от злой старухи.
Старуху Салтычиху Маруся боялась больше всех на свете, недавно уже пришлось иметь с ней дело: тогда старшие мальчишки учили Марусю cтpeлять из рогатки. Девочка «зарядила» рогатку небольшим камешком и… Надо же было такому случиться, что в это время из-за поворота вышла Салтычиха, камешек больно ударил ей в ногу.
- Ах ты, хулиганка! – неистово орала она. – Ну, только попадись мне на глаза! Если мамка с бабкой тебя не воспитали – я воспитаю!
Маруся, конечно, в тот день легко удрала от неповоротливой старухи, но Салтычиха оказалась на редкость злопамятной, она изловила Марусю через три дня, когда девочка уже была уверена, что опасность миновала. Салтычиха принялась «воспитывать» Марусю крапивой по мягкому месту – это воспитание девочка на всю жизнь запомнила…
Марусе лежала в своём укрытии и ей очень хотелось есть. Наверняка дома бабушка приготовила вкусный обед. Маруся не любила суп, но сейчас есть хотелось настолько, что и от супа она бы не отказалась. Но нет, домой идти нельзя. «Надо же такому было случиться, - досадовала девочка. – Если уж кому и разбить окно, то только не злюке Салтычихе».
За эти мыслями Маруся не заметила, как заснула на мягкой траве. Проснулась она через пару часов, но покидать своё укрытие не спешила. Ближе к вечеру комары, пересидевшие дневной зной где-то в своих невидимых укрытиях, стали выходить на вечернюю охоту, доставляя девочке большие неприятности. «Нет, нужно ещё немного потерпеть, Салтычиха с крапивой пострашнее любых комаров» - думала Маруся.
И Маруся осталась в своём укрытии. Стало темнеть, девочку мучили голод и жажда, а руки и ноги так чесались от многочисленных укусов, что терпеть было невозможно и хотелось плакать.
- Маруська, ты где? Ну, отзовись же, доченька! – девочка, услышав голос матери, осторожно выглянула из своего укрытия. Мать была одна.
- Мамочка, я здесь! – крикнула Маруся.
- Да что ж ты творишь, а? Мы с бабушкой с ног сбились, всю деревню обошли, всех соседей – никто тебя не видел.
- А Салтычиха у нас сидит?
- Нет, ушла уже. Ох, дочка, натворила ты дел. Лучше бы ты в куклы с девочками играла, чем в футбол этот…
- Мама, это я от злости ударила по мячу, от того, что папы у меня нет. А у всех есть…
- Ох, дочка… - тяжело вздохнула мать. – Где нам теперь новое стекло брать, это ведь в город надо ехать за ним, в деревне его не купишь. Не продают в нашем магазине стёкла, понимаешь? А потом ещё просить надо кого-то, чтобы поставили стекло.
- Прости, мамочка, я не хотела, - не сдержалась Маруся и захныкала. – Салтычиха очень сильно кричала?
- Очень… Надо быть осторожнее, дочка. И вообще, не стоит вам играть в мяч на улице, среди домов.
- А где же нам играть?
- Играйте на площадке возле магазина. Там решётки на окнах, не разобьёте. Поняла меня?
- Поняла, мамочка… А знаешь, с кем я сегодня в футбол играла?
- Ох, уж этот футбол… - тяжело вздохнула мать. – С кем же?
- С Митькой и его отцом!
- Вот как…
- А ещё дядя Толя катал нас на своей большой машине по деревне! Целых два круга! - засиял девочка, забыв о своих невзгодах. – Дядя Толя очень хороший, повезло же Митьке с отцом… Мама, ну почему у Митьки есть папка, а у меня нет? Ведь у всех детей должны быть и мама, и папа… У всех в деревне папки есть, нет только у меня и у Васьки Зайцева. Разве так бывает, скажи?
- Маруся, ты уже много раз об этом спрашивала.
- Что мой папка там делает, на севере этом? Почему ни разу ко мне не приехал? Неужели у него столько работы, что он даже не мог ко мне на день рождения приехать?
- Значит, много работы, раз не смог приехать… - мать отвернулась в сторону.
- И, что, я его никогда не увижу?
- Я не знаю, Маруся… Ну, пойдём домой, там бабушка с ума сходит от того, что ты потерялась.
От бабушки Марусе досталось, впервые в жизни. Но досталось ей не столько за разбитое стекло, сколько за то, что весь вечер пришлось её искать.
- Негодница! Я тебе уши откручу! - кричала бабушка и, притворив свою угрозу в жизнь, больно схватила Марусю за ухо. – Натворила делов и спряталась. А обо мне с матерью ты подумала? Я ищу тебя с тех пор, как на обед ты не пришла. Мы с ног сбились, весь вечер тебя искали, скоро ночь на дворе. А у меня сердце больное! И нервы! Каких только лекарств я не напилась! – бабушка отчитывала внучку, не отпуская её уха.
- Бабулечка, прости! – заплакала Маруся, ей стало стыдно, что бабушке пришлось пить из-за неё лекарства. – Я очень испугалась, что Салтычиха опять меня крапивой отходит по мягкому месту.
- И надо бы тебя крапивой отходить! Заслужила!
- Нет, не надо, я больше не буду прятаться. Никогда-никогда, обещаю. И в футбол я возле домов играть больше не буду…
- Иди, ложись спать, поздно уже… - более миролюбивым тоном сказала бабушка, наконец, отпустив Марусино ухо.
Ухо горело огнём, Маруся хотела броситься в свою комнату, но в животе громко заурчало.
- Ты же голодная совсем, целый день ничего не ела, - совсем мягко сказала бабушка. Накормить внуков для любой бабушки – дело святое. – А ну, бегом за стол, кормить тебя буду.
Бабушка с умилением смотрела на то, с каким аппетитом внучка уплетает всё, что ей предложено. После сытного ужина Маруся убежала в свою комнату, запрыгнула на кровать и с головой спряталась под одеяло. Было невыносимо жарко, но вылезать не хотелось, напротив, хотелось зарыться ещё глубже, девочке было стыдно и горько.
Не спалось, хотя обычно в это время Маруся, вдоволь набегавшись за целый день с мальчишками на улице, уже спала крепким сном. Девочка сильно переживала произошедшее. Она села на кровати, свесив чумазые ноги. В этот вечер была такая суматоха, что Марусю даже забыли отмыть.
Под дверь скользнул лучик света, кто-то включил свет на кухне. Услышав голоса, девочка отчаянно прислушивалась, но мать с бабушкой говорили тихо, вполголоса. Маруся встала и тихонько приоткрыла дверь.
- У меня туфли «каши просят», на работу ходить стыдно, - услышала она голос матери. – Я несколько месяцев на новые копила, хотела в выходной в город съездить, обновкой себя порадовать. Только теперь в город не за туфлями надо ехать, а за стеклом, потом платить за то, чтобы его привезли и поставили. Салтычиха ведь от нас не отстанет, пока окно ей не починим, каждый день ходит будет, - от последних слов Марусю бросило в дрожь.
- Да, баба она злая, я сама её всегда боялась. Ох, натворила наша хулиганка делов, ох, натворила. Хуже любого мальчишки. Ну, я её проучу – на улицу завтра не выпущу! А туфли… отнеси их Савельичу, он мастер, подлатает.
- Три раза уже носила, там больше латать нечего – всё шито-перешито… - в приоткрытую дверь Маруся видела, как мать утирала слёзы, сидя за столом.
Маруся очень любила мать и не могла смотреть, как она плачет. Не в силах сдерживать свои переживания, она разревелась и бросился к маме, обхватив её шею, она сказала:
- Мамочка, любимая, ты самая-самая хорошая мамочка на свете. Я никогда больше не буду тебя расстраивать. Когда я вырасту, буду работать и подарю тебе самые красивые туфельки, чтобы ты не плакала… Пойдём, мамочка, расскажи мне сказку, - Маруся, всхлипывая, крепко взяла мать за руку и потянула за собой.
Мать встала со стула, а Марусе вдруг захотелось погладить её по голове, но мама такая высокая, что не дотянешься. Дочка протянула к маме руки и мать подхватила её на руки. Маруся обняла её, гладила по лицу и приговаривала: «Хорошая моя, солнышко моё». Эти слова девочка часто слышала от мамы, она всегда нежно шептала их, когда укладывала Марусю спать.
Ни у кого не было такой мамы, как у неё: красивая, ласковая и добрая. Маруся любила прикасаться к лицу матери, брать её за руки. Руки у неё были мягкие и тёплые. А волосы – густые и шёлковые, когда мама распускала волосы, они падали до пояса, казалось, в них можно было завернуться, как в шаль.
- Ну, пойдём, расскажу тебе сказку, - ласково сказала мать. – Ночь уже на дворе.
- Мама, не надо сказку, расскажи мне лучше про отца. Как его зовут? Он высокий, сильный?
- Давай я тебе про колобка расскажу.
- Нет, не хочу про колобка, я эту сказку уже много раз слышала. Скажи, как зовут моего отца?
- Павел… - нехотя ответила мать.
- Павел Климкин?
- Нет, не Климкин.
- Но я же Маруся Климкина! И ты Климкина! У моего друга Мити, у его папы и мамы фамилия одинаковая – Матросовы. Митька так всегда и говорит: мы – семья Матросовых! Как так может быть, что у моего папы не такая фамилия, как у нас с тобой? Может, это совсем не мой папа?
- Маруся, спи, ты маленькая ещё, не поймёшь… А я устала сегодня за целый день, ещё ты нам с бабушкой устроила… Давай, ложись и слушай сказку. Другую тебе расскажу, не про колобка.
Мать стала читать дочке сказку, Маруся закрыла глаза и сделала вид, что спит. Девочка чувствовала, как мать заботливо прикрыла её одеялом, слышала, как вышла из комнаты.
Несмотря на приближающуюся полночь, сон не шёл, Маруся не переставала думать об отце, пыталась представить, какой он: такой же, как у Митьки, высокий и сильный? Нет, его отец ещё лучше, он сильнее всех! Он у него самый-самый! И когда-нибудь Маруся дождётся его, они обязательно встретятся…
