История Судана многострадальна и во многом трагична, что бы не пытались рассказать вам тамошние сегодняшние «патриоты». В очередной раз за свою долгую историю эта расколотая и еще не сформировавшаяся как единое государство страна попала под иностранную зависимость в 1819 году, когда Мухаммед Али (1769 – 1849), могущественный паша Египта, вторгся в Судан, пользуясь поддержкой европейцев, и достаточно быстро покорил его, продемонстрировав всю силу своей достаточно вестернизированной армии. Были установлены непомерные для и без того нищей страны налоги, страна буквально вымирала от голода. Судан рассматривался и египетской администрацией, и ее формальными хозяевами-османами, исключительно как источник наживы, причем зачастую личной (факты коррупции в далеком Судане доказать было практически невозможно). Чтобы исправить бедственное положение, в Судан приглашались европейские наместники-специалисты: страна фактически была отдана на откуп британской администрации, которая, вместо наведения порядка, охотно включалась в традиционные коррупционные схемы и лишь постоянно повышала налоговое бремя. Ряд исследователей отмечает, что традиционный для Судана институт местных религиозно-политических исследователей приходит в упадок с увеличением числа египетско-турецких чиновников и ростом народного недовольства. Улама-соглашатели были предателями в глазах простого народа, и на передовую линию борьбы с оккупантами выдвинулись молодые суфии различных тарикатов. Народное недовольство вылилось в восстания 1877 – 1880 годов, охвативших центр и юг страны. Их подавлением занимался прославленный военный и колониальный чиновник Британской империи генерал Гордон (1833 – 1885), известный впоследствии как «Гордон Хартумский». Жестоко подавив мятежи, губернатор Судана был переведен на службу в Индию; как выяснилось позднее, это был напрасный шаг, ведь Гордону еще предстояло вернуться в суданский зной, чтобы столкнуться с самым непримиримым противником – Махди Суданским.
Рожденному на стыке 43 и 44 годов девятнадцатого столетия Мухаммаду Ахмаду не было на роду написано его героическое будущее. Сам он говорил о себе как о «сейиде», то есть прямом родственнике Пророка. Так это или всего лишь очередная мистификация – доподлинно неизвестно. Ясно, что он происходил из арабизированной среды племени дангала, родился на острове Донгола, что близ Хартума. Отец его был лодочных дел мастером, который много путешествовал по стране. Как говорил сам Махди потом, в этих скитаниях он видел много несправедливости и угнетения соотечественников. Братья Мухаммада пошли по стопам отца, став лодочниками – сам же Мухаммад избрал путь богослова, так как он с детства проявлял интерес к религиозным наукам. Особое внимание он проявлял к исламскому мистицизму, то есть суфизму. Позже отец Мухаммада переселился в Хартум, где и скончался. Мухаммед же стал учеником выдающегося суфийского шейха, внука основателя суфийского тариката Самманийа. Ахмад учил Коран и вел странствующую жизнь дервиша, скитаясь по стране. В 1871 году он и его братья осели на острове Абба, что на Белом Ниле. Он сменил своего наставника, однако его популярность становилась все шире. Молодой шейх привлек небольшой круг сторонников (среди которых был и его будущий наследник) и составил скромную общину. Его проповеди, полные ненависти к оккупантам, вдохновляли людей в сложное для страны время. Как и всегда в сложные времена, широко распространенными стали верования в скорый приход Махди – Мессии, провозвестника конца времен. Мухаммад слышал, что говорят его ученики и слушатели, и в конце концов сам стал убежденным в том, что он и есть Махди, избранный спаситель правоверных.
Дальше события развивались стремительно. 29 июня (по другим данным – в августе) 1881 года Мухаммед Ахмад публично объявляет себя Махди – последним преемником Пророка. В своем кратком воззвании он призвал к самому главному – жесточайшей борьбе с захватчиками. Он немногословно обозначил будущий социально-экономический и политический курс: отмена всех налогов (sic), всеобщее равенство, а также дальнейшее завоевание Египта и освобождение мусульманских святынь Мекки и Медины. Махди удалось сделать самое важное – в краткое время объединить раздробленные племена на почве общеисламских ценностей и идее борьбы с захватчиками. Он направляет письма видным шейхам и вождям племен во все концы страны, стремясь призвать каждого к делу национального освобождения. Посланные арестовать новоявленного пророка отряды разбиты на острове Абба. После этого нападения Махди вынужден бежать, ибо Хартум, центр египетско-британской администрации, был слишком близко к его жилищу. Он укрылся в Гебель-Гедире вместе со своими сторонниками, число которых множилось день ото дня. В течении 1881 года восставшим удалось разбить еще несколько отрядов египтян. В марте же 1882 года была одержана самая важная на первом этапе восстания победа над шеститысячным отрядом Юсуф-паши. Вести об одержанной махдистами победе разнеслась по всему Судану, люди стали массово оставлять свои жилища и стекаться в ставку Мухаммада Ахмада. Тут и там вспыхивали племенные восстания, явно побужденные и координированные под руководством Махди. Администрацией было решено перейти к обороне: крупные города готовились к осаде, наращивались гарнизоны и складские запасы. В течении 1882 года восставшие быстро захватывают населенные пункты провинции Кордофан, и вскоре египетский флаг продолжал развеваться лишь над Баром и Эль-Обейдом, крупными городами и опорными пунктами. Осада этих городов, начавшаяся в сентябре 1882 года, закончилась лишь в начале 1883 года. Под конец осады и жители, и египетский гарнизон, измученный голодом и болезнями, перешли на сторону восставших. После падения Обейда в феврале 1883 года, стало очевидным, что махдистское движение представляет собой вызов для британского могущества в регионе: восставшим достались богатые трофеи, винтовки, к тому же, многочисленные египетские дезертиры постоянно пополняли ряды борцов за веру. Ободренный успехами Мухаммед Ахмад не собирался почивать на лаврах – он немедленно приступает к государственному строительству. Восстанавливается законодательство, полностью основанное на нормах шариатского права. Приказы и фетвы Махди того времени свидетельствуют о том, что в первую очередь он был сосредоточен на организации, тренировке и мобилизации правоверных – пока не был освобожден весь Судан, махдисты не собирались вкладывать меч в ножны.
Обеспокоенные англичане собирают экспедицию под командованием генерала Хикса и 9 сентября 1883 года 10 тыс. человек при 20 пушках выдвинулись из Хартума в сторону Эль-Обейда. Сталкиваясь с многочисленными актами партизанского сопротивления населения и обескураживающими тыловыми атаками махдистов, в конце октября войска англичан и египтян подошли к городку Кашгиль, чуть южнее Обейда. Благосклонный и милосердный Махди послал Хиксу письмо с предложением почетной капитуляции – оно осталось без ответа. Реакция Мухаммада Ахмада была яростной и незамедлительной: вышедшее из Обейда 1 ноября 40-тысячное воинство махдистов окружило отряд Хикса, и 5 ноября наголову его разбило внезапной атакой со всех сторон. Генерал был убит, лишь немногим удалось бежать. Надвигалась катастрофа, и Британии почти нечего было противопоставить восставшим: в качестве экстренной меры возвращается генерал Гордон, который тут же был вновь назначен генерал-губернатором. Опытный управленец действовал творчески: он пытался создать альтернативное марионеточное «суданское правительство». Гордон снизил налоги и вообще всячески пытался привлечь симпатии местного населения, особенно знати, подчеркивая в своих воззваниях к местным эмирам анти-элитаристский характер выступления Махди. Он даже пишет письмо самому Мухаммаду Ахмаду, в котором называет того «султаном Кордофана»! Но не подарки Гордона, не титул султана не могут заставить Мухаммада отказаться от борьбы. В ответном письме он, издеваясь, предложил губернатору стать мусульманином и присоединиться к борьбе махдистов. Известны попытки Гордона расколоть движение изнутри: он пишет письма многим ближайшим сторонникам Махди, прельщая их титулами и подарками. Но письма редко могут выиграть войну с религиозными фанатиками: силы махдистов стремительно приближались к Хартуму. 26 мая 1884 года город оказался в кольце – все окрестности уже давно были захвачены махдистами. Гордон до последнего отказывался верить в сведения о численности сил противника: он просто не мог поверить, что такая бедная страна могла прокормить почти 50-тысячное воинство. 23 октября взят в осаду Омдурман, павший через два месяца. Блокада Хартума стала полной. Город был достаточно надежно защищен 6-километровой стеной и реками Белый и Голубой Нил, в месте слияния которых он находился. Однако, укрепления со стороны Белого Нила оказались размыты; в них образовались узкие проходы. 23 января 1885 года через них в Хартум ворвались передовые отряды махдистов. Началась резня. Ошеломленный гарнизон почти не сопротивлялся. Сам генерал-губернатор Гордон был обезглавлен в собственном дворе. Победа была полной.
Государство, которое строил Махди, имело безусловно абсолютистский теократический характер. Глава государства – собственно сам Махди – безусловный политический и религиозный авторитет. Новые законы сводились в специально издаваемые списки (ратиб). Они были основаны на Кораническом тексте и шариатском праве. Постоянно декларировалось стремление «вернуться к временам изначального ислама» - грезы о далеком «Золотом веке» не давали покоя мнимому пророку. Вводится демонстративный запрет на все египетско-турецкое, от одежды до табака – этим подчеркивается национально-освободительный характер движения. Поощрялась спартанская аскеза, традиционная норма для последователей суфизма. Этика равенства была абсолютной, вплоть до унификации всей носимой в стране одежды. Государство было вынуждено существовать в режиме постоянной экономии: так, жалования местного кади или мелкого чиновника едва хватало на еду. Несмотря на почти постоянное осадное положение государства, в стране строились мосты, прокладывались дороги.
Очевидные успехи Махди и его борьбы раздражали традиционное духовенство и богословов Северной Африки и Ближнего Востока, однако воодушевляли простых людей на борьбу с колонизаторами – отголоски махдистского движения достигали Западной и Центральной Африки. Однако, Махди не суждено было увидеть возможный расцвет или скорый закат своего «идеального государства» - спустя всего несколько месяцев после взятия Хартума он скоропостижно скончался от тифа в возрасте всего 42-х лет (22 июня 1885 года). В своем политическом завещании он объявил своего ближайшего соратника Абдаллаха ибн-аль Саида наследником и потребовал от подданых безусловного подчинения этому «халифу».
Продолжение следует...
уважаемые читатели, подписывайтесь на канал, буду рад прочитать ваши комментарии и ответить на вопросы!
