Первое, что хочется сказать после прочтения ново-старых или старо-новых, тут уж как кому нравится, рассказов Михаила Елизарова «Уфф», а потом гордо добавить: «Я это сделала, как ты не старался».
Если подойти к содержанию новой книги формально, то ее можно разделить на 2 не совсем равные части — новая - «Скорлупы», включающая 4 «литературные вещи», и «Кубики» - 14 рассказов, написанных в Москве с октября 2007 по август 2008 года. Собственно, «вещи» - это доработанные произведения из тех же лет, когда-то Елизаровым «грустно заброшенные».
Когда начинаешь читать первый рассказ сборника «Скорлупы», медленно погружаешься в какое-то странноватое варево: тут тебе и неприкрытый сексизм, от обилия которого даже самые лояльные из зарубежных феминисток лишились бы чувств уже на первой странице, и повествование на грани откровенной и ненужной грубости, и дикая фантазия, дикая, но в то же время дерзкая, отчасти тебя гипнотизирующая, возможно, и своей гадостью в том числе.
Главные герои совершенно трансцендентальны: недалекая и безотказная швея Никанорова, которая находит своеобразное удовольствие от хирургического прерывания беременности и фантамагоричный бесплотный уродец Степан (который, собственно, и есть скорлупа), совокупляющийся с матерью даже не буду вам рассказывать какими способами.
Это такое повествование на грани приличия и морали, что ли. Тема абортов вообще довольно тонкая и животрепещущая. В разных обществах в разное время она решается по-разному, но все-таки, мне кажется, что скатываться на уничижение женщины как существа при ее обсуждении как-то лайт-мерзенько. Особенно мужчине. Почти мясницкое описание абортов во всей красе да чтоб срок еще был побольше по личному пожеланию несостоявшейся матери - ну брр же, как пленительно про это не напиши.
- А я люблю аборты делать, после них себя такой чистой чувствую, свободной, будто крылья вырастают. Специально не предохраняюсь, чтобы это чувство снова испытать (Никанорова)
Но зато в рассказе есть и колоритнейшая битва Степана с крысами-мутантами. И даже закольцовка с обезумевшей завотделением гинекологии для цельности. В итоге все в совокупности читается, на удивление, хорошо. Но не стоит обольщаться — «Скорлупы» - это, так сказать, level 1.
В рассказе «Санёк» господин Елизаров кидает нас в пучину философских размышлений о человеке-макрокосме, вечной материи и духе. Нас будут последовательно макать то в Гегеля, то в Маркса, то в христианство, то в гностицизм. Мы узнаем о триединстве Санька-Слова, Санька-Логоса и Санька-в-Натуре и что «у каждого есть свой Санёк, и все мы есть у Санька». Своеобразным рефреном к каждому из небольших философских эссе, вертящих рассмотрение проблемы бытия в ту или иную плоскость, будут мини-диалоги двух бомжей — собственно, Санька и его альтер-эго, опустившегося философа Терентьича.
В принципе автор почти без стеснения издевается над читателем из серии «я, вот, умный, слова хорошо складываю и кое-что из философии помню, а ты? Ну поехали, сколько ты выдержишь читать эту остроумную пургу? Я писать могу долго. А ты осилишь?».
Я осилила, филфак приучает уметь читать и не такое) И все это, правда, остроумно, здорово накладывается на Санька-вселенную, но вопрос «зачем?» лично меня мучил вплоть до конца рассказа и, если честно, и там не особо отпустил.
Так же как и в первом рассказе, фантазия и хороший стиль, а еще трогательно-трагичный финал-апокалипсис позволяют преодолеть странности. Но представить, что ты это будешь читать с огромным интересом или эстетическим удовольствием, а уже тем более для души — скорей всего, не могу. Это эксперимент, прикол, возможно, хорошая почва, чтобы написать какую-то умную статью или забацать курсовую по модному писателю.
Из бонусов — тут снова будут скорлупы. Нам даже дадут их философское определение, правда, потом автор про них совсем забудет. В отрыве от всей этой наваристой философско-когнитивной каши вычленять определение страшновато, но если совсем-совсем тезисно, то тут скорлупа - не жестокий Степан, а почти мифологема: из небытия отца-яйца появился Санек-желток и разлетелись скорлупы «Феминоиды».
Тут будет даже и про русско-избранность и, да простит меня господин Елизаров - я уже точно не понимаю - это он с гордостью или с иронией. Искренне надеюсь на последнее все-таки...
- У русских своя твёрдость, ибо они – единственная нация, у которой есть персональный Санёк (санько-избранность) (Демиург Санька-Вселенной)
Если продолжать принимать «Скорлупы» за компьютерную игру, то третий текст - «Хороший день» — это, однозначно, битва с Боссом.
Здесь над вами поиздеваются уже прямо на максималках. Весь текст - это якобы извращенный google-перевод мошеннической переписки с номерами Whats App и адресами электронной почты, ссылками на якобы статьи, разными регистрами и языками, лингвистическими играми типа приват-Barrister (на всякий случай, одна из специализаций адвоката в Великобритании) – Старбакс/barista и прочими при4моком. А напоследок из небесной столицы Буркина-Фасо и вечности нам почти по-пушкински заявят: «Как говорится, закончил, страшно перечитываем».
В общем, дочитал ты, сидишь-моргаешь и абсолютно солидарен с автором — ой как страшно это перечитать еще раз!)) И совершенно не понимать, зачем мы Внимание, пожалуйста! извиняемся за неудобства, но прошу дать мне временный аудиторию, ЗАЧЕМ мы in fuckt иметь удовольствие читать без всякой смазки Escrow эта эксперимент со stupido лицо…я клапан в замешательстве. ТОП ВАЖНО узнать)
Но если схватку с босом вы одолели, то вас ждет, так сказать, бонус-level -ностальгический рассказ «Ты забыл край милый свой». Это такая лирико-ироничная зарисовка о эмиграции молодого человека из Харькова в Германию. Рассказ, и правда, отличный — без грязи, без ненужного умствования, написан просто и душевно, видимо, потому что история в изрядной степени автобиографичная.
Собственно, на этом новое заканчивается и начинается хорошо забытое старое - «Кубики».
Я не буду прямо очень подробно останавливаться на каждом из рассказов, их уже и почитали и обсудили, но раз уж автор захотел дать им жизнь под новой красивой обложкой, вообще промолчать никак не могу.
Не все, но почти все герои рассказов, скажем так, ничтожны, почти безлики, они бесцельно проводят свое время, много пьют и чрезвычайно склонны к насилию. Вообще, от этих разнообразно представленных изнасилований под конец уже слегка мутит. Подчеркивает это неприятное ощущение такой же безэмоциональный язык, с утрированным инфантилизмом, с фразочками из милицейских протоколов. Шли-пили-увидели- изнасиловали. Насилуют малолетних девочек и сумасшедших, детей и случайных подруг, которых утаскивают силком прямо с улицы. Причем, некоторые сцены настолько часто буквально повторяются с разными вариациями, что к концу цикла отмахнуться от мысли, что групповое изнасилование какая-то навязчивая мечта или, как минимум, пунктик (чтобы уж это не значило) господина Елизарова просто невозможно. Но если вдруг вы морщитесь, то:
- Наивно думать, что изнасилование – это просто получение удовольствия, это гораздо более сложное, мистическое событие, близкое к оргиастическим мистериям. Я попытался рассмотреть за этим какую-то метафизическую глубину – это не удовлетворение инстинкта, это сложный магический ритуал, даже если его участники не догадываются об этом (Михаил Елизаров)
Для тех, кто не любит половые преступления, есть бытовые. И тут, безусловно, правит король Нож, или я бы даже воспользовалась названием одного из рассказов — король «Нерж». Елизаров, кстати, уже после первого издания сборника отдавал предпочтение именно этому рассказу как циклообразующему. Но схема все та же — максимально безэмоционально, без угрызений совести, без колебаний и сожалений. Опять-таки в этом вы тоже должны увидеть интеллектуально-мистический лучик света:
- Кухонный нож – это грозный мистический предмет, постоянный аксессуар ущербного мира, своего рода ритуальный жертвенный кинжал (Михаил Елизаров)
Некоторым особняком от этого сгустка насилия, пожалуй, стоит только написанный в стиле пугающей метафизической притчи рассказ «Кубики», открывающий цикл.
Периодически в повествование врываются темные силы и это, простите за каламбур, самое светлое, что есть в «Кубиках». Больше всего Елизаров уважает ведьмачество в разных проявлениях, но есть и не до конца понятные персоналии с неясной мотивацией, хотя, мне кажется, подобное тем самым силам только в плюс.
- В сборнике "Кубики" меня интересовала мистика окраин… Рядом с нами проживает еще одна раса, иная городская цивилизация – люди метро, окраин, подвалов, рынков. Они просто искрят магическим, потусторонним. Жить рядом с ними невозможно, но иногда наблюдать за ними интересно (Михаил Елизаров)
Мистическое зло в «Кубиках» довольно амбивалентно. Кое-кто из нечисти стремится наказать антигероев рассказов, но это точно не похоже на какую-то высшую справедливость, тут ближе мотивации типа слепой жестокости. Поэтому примерно с таким же энтузиазмом злые силы действуют и над ни в чем не провинившимися персонажами или вовсе помогают преступным элементам. Мистику довольно просто перепутать с затуманенным сознанием или даже откровенным безумием героев. Часто повествование об одном и том же событии идет от лица разных героев, что тоже довольно неплохо нагнетает и без того мрачноватую атмосферу. Как мне показалось, прямо очень хорошая быличка и даже без омерзительной грязности получилась в «Украденных глазах». В опутанном постоянными туманными метаморфозами рассказе «Ясные, светлые» отлично передается атмосфера нелогичности кошмара, а, может, и другой реальности. «Белая» леди-смерть в очень гнусном финальном рассказе максимально загадочна и равнодушно-эффектна.
Если резюмировать: «Скорлупы и Кубики» любопытно прочитать, но это, скорее, вызов, чем искреннее удовольствие. Иногда будет интересно, иногда странно. Отлично сложенные слова и приправа из мистики не избавят вас от периодического желания слегка прополоскать мозг от накатывающих на него волн гадости, при этом какого-либо катарсиса не будет. В мире высокопарных рецензий издательств вы, скорей всего, услышите гораздо более возвышенную оценку сборника с будоражащей философской подводкой. Кому тут стоит больше верить, решать исключительно вам.
