Изучение философских работ, посвященных творчеству, ничего кроме растерянности у читателей вызывать не может. Многие годы потрачены впустую, потому что ответа, что нужно, чтобы твое творение было шедевром, получить практически невозможно. Сотни учебных заведений по идее нацеленных на обучение творчеству, творчеству на деле не учат. Более того, творчество все еще не является центральной философской проблемой. Что печально, почти нет даже критических работ, анализирующих работы о творчестве. Если бы они были, то проще было бы понять, что не так.
А причина то элементарна. В работах нет субъекта творчества. На словах его наличие как бы декларируется, на деле же его нет. Философии творчества представляют собой описание машинерий, потому что пристально рассматривают продукт творчества и его состав, свойства, использованные приемы, а не то что делает субъект творчества, когда творит. Чтобы убедиться в этом достаточно следующего. Всем же известно, что вдохновение нужно, чтобы творить. Вопрос: почему?
Попытки привнести в философию творчества субъекта разумеется предпринимаются, но совершенно бесплодно. Научная парадигма не дает мыслителям и голову поднять без риска, что в эту голову что ни будь тяжелое не прилетит от научного сообщества, и не с проста. Субъективные теории в философии имеют специальное называние – спекулятивные. Как говорится, без комментариев.
Научная парадигма она про что? Про объективность. Поэтому к рассмотрению принимаются лишь такие результаты творчества, которые могут применить к себе другие люди в строгом соответствии с гуманитарным определением научного метода (научное общество до сих пор общепринятого определения научного метода не выработало). Результаты, не нашедшие своего читателя, зрителя, пользователя и т.п. не рассматриваются принципиально, потому как не понятно, не применимо, не полезно и т.д. И решение конечно не в том, что вот если мы добавим в рассмотрение все это, то тут же поймем все про творчество. Так тоже пытались уже делать – не выходит каменный цветок. В полноценной философии творчества эти случаи должны быть не исключениями, а объяснимыми феноменами, которые конечно от этого не станут понятными сами по себе, но будет понятно, почему они не понятны.
Еще одна важная причина неспособности понимать творчество заключается в том, что «современная» философия перестала понимать Платона, который про творчество в общем-то все объяснил: переход из небытия в бытие.
В современной философской картине мира «небытие» = «ничто». Спасибо воспевателям «ничегошного» от Гегеля через Хайдеггера до Сартра и их подтанцовке. В то время как Платон (если очень упростить его учение) делил мир следующим образом: мир вещей – бытие и мир идей – небытие. То есть по Платону: творчество – это овеществление идеи. Но есть нюанс в переводе.
У нас слово «идея» понимается как мысль, образ и их синонимы. Мы употребляем обычно это слово в этих значениях. В этом множестве смыслов «овеществление идеи» – ничего содержательно не говорящее словосочетание. Типа я что-то помыслил, вообразил и это воплотил в вещь. В таком виде – это просто описание любого повседневного действа, а не творчества, но некоторые пытаются именно так (расширенно) трактовать творчество. Результат закономерен: ничего. Потому что из ничего только ничто и получается. Возникновение чего-то из ничего — бредовая идея, однако фундаментальная в нарративах западной философии.
Следуя словоупотреблению Платоном, слово «идея» нельзя переводить как «мысль», по крайней мере читая Платона. Платон, например, иллюстрирует мир идей метафорой теней в пещере. Каким образом, тени могут быть чьими-то мыслями. Они же на стене? А Демокрит (автор термина «идея») атомы называет «неделимыми идеями». Атомы — это чьи мысли или образы? Атомы не могут быть мыслями. А понятиями быть могут. Именно это русское слово является точным переводом «идеи» Платона.
Платон делит мир на понятия и вещи.
Вещь – это то, на что указать (буквально пальцем) можно,
а
понятие – это слово или сочетание слов, обозначающее то, на что в принципе указать нельзя, но с помощью чего задать вопрос можно
(это мое определение понятия). Вещи разумеется бытуют, а понятия разумеется не бытуют. Поэтому творчество по Платону – это овеществление понятия.
Единство того, на что указать нельзя с тем, на что указать можно называется символ.
Например, статуя «Родина-мать» символизирует понятие «родина». На статую пальцем указать можно, а на родину нельзя в принципе, но можно задать вопрос, например, где твоя родина?
Так вот, «овеществление понятия» - задача нетривиальная. Если овеществить свою мысль может любой дурак, то чтобы овеществить понятие, сотворить символ – нужен талант, культура, погруженность в понятийную среду, подходящий по пластике материал и т.п. и разумеется нужны другие, кто разглядит в символе понятие, потому что может случиться так, что никто не разглядит.
Видите, как при правильном понимании сама по себе возникает теория, то есть формируется система вопросов, на которые требуется ответить, чтобы творчество состоялось. И сразу понятно, что далеко не любое действие или превращение может быть творческим актом. А чтобы это понять оказалось достаточно просто правильно понимать Платона. И естественно, что кто не понял Платона, тот не понял и Аристотеля.
Общепринятое мнение в философской среде, что Аристотель отошел от учения Платона и в «Поэтике» определил поэзию (вид творчества) как подражание действующим лицам (действию), худшим и лучшим людям (характеру), мыслям, а не «вечным идеям» Платона. Если же переводить правильно, то Аристотель просто конкретизировал каким именно понятиям нужно подражать касательно поэзии. Это может звучать так: поэтически подражай действию (понятие), характеру (тоже понятие), и вообще понятиям. То есть Аристотель не противоречит Платону, а добавляет к платоновскому определению творческий метод – подражание понятиям. Однако в подходах Платона и Аристотеля есть различие, заключающееся в том, что Платон считал творчеством подражание возвышенным понятиям, а Аристотель – подражание понятиям обыкновенным. До понимания источника этого различия мы дойдем.
А сейчас применим философский инструментарий. Философы любят классифицировать явления по категориям «единичное», «особенное» и «общее» и давать получившимся классам названия, тем самым строя определения формальным образом. Большая удача, если под эти определения удается найти реальное содержание. Нам такая удача улыбнется, потому что опираемся на правильный перевод древнегреческих мыслителей. Приступим.
Результатом творчества может быть единичное, существующее в дальнейшем в единственном экземпляре, уникальное, неповторимое. Творческий акт, результатом которого является единичный объект назовем сотворение.
Например, мир, в котором мы живем, неповторим, уникален, единственный. Если принять гипотезу его творения субъектом, то он сотворен. Так и говорят: сотворение мира. Каждая человеческая жизнь уникальна и неповторима, да и вообще жизнь на Земле — уникальна, другой нет. Если высказаться о ее происхождении, то можно говорить о сотворении жизни. Сотворением будем называть и творческие акты в отношении произведений искусства или культурных событий и явлений, если они единственные и неповторимые.
Результатом творчества может быть общее, что присваивается или практикуется всеми членами общества. Творческий акт, результатом которого является общий объект назовем созидание.
Например, конкретный разговорный язык когда-то был кем-то изначально изобретен, но в дальнейшем в его развитии и становлении норм языка учувствуют все члены общества, созидают. Практикованние образа жизни в обществе тоже является созиданием. Созиданием буду называть совершенствование человека. И разумеется общество как выражение идеи «общее» тоже созидается, если это не общество вокруг одного человека, например, партия одного лица.
И наконец, результатом творческого акта может быть особенное, что имеет общее с чем-то еще другим, но и единственность, уникальность и неповторимость, отличающая это от другого, определяемое через род и вид. Творческий акт, результатом которого является особенный объект назовем создание.
Например, конкретная картина имеет то, что определяет ее как картину – это общее со всеми картинами, но и то, что вызывает у нас уникальное впечатление, отличающее данную картину от всех других, что и делает картину особенной. Разумеется, есть картины, в которых нет ничего особенного.
В бытовом общении люди конечно используют слова создание, созидание, сотворение по своему усмотрению, потому что язык позволяет использовать слова по произволу. Никто ничего в этом отношении навязывать не может. Я же в дальнейшем буду использовать эти слова в данных определениях. А теперь к субъекту творчества.
Вопрос в принципе простой: какими должны быть субъекты творчества, чтобы сотворять, создавать и созидать? В вопросе кстати уже задана область ответа – «быть», что уточняет вопрос: каково бытие творческих субъектов, чтобы … и далее по вопросу. Так как рассматриваем субъектов предельно обобщенно, то можем сказать о них только то, что субъекты бытие имеют, и все. Короче, эти субъекты в общем различаются бытием. А значит нам нужно найти отличие бытия одного субъекта от бытия другого.
В философии принято следующее положение о различении в качестве и количестве. Вещи, которые различаются качественно – различаются только качественно, количественное сравнение не делается. Например, количество «цветного» и количество «удобного» не сравнимы. А вещи, которые качественно одинаковые, могут различаться только количественно, а могут и не различаться. Например, если обе вещи красные, то они различаются только количеством красного, если количество красного определено. И здесь нужно сказать о философском оперировании количественными определениями.
Есть такая манера философствовать, когда понятия порождаются из количественного различия. Например, Карл Маркс выделял прибыль и сверхприбыль для того, чтобы объяснить отличие обычного предпринимателя от капиталиста. Якобы капиталист в отличие от предпринимателя извлекает сверхприбыль. Если же придираться к словам вопросом типа «это сколько еще прибыль, а сколько уже сверхприбыль», то получится классика про количество орехов в куче. Определения же, которыми должен оперировать философ, должны опираться только на качественное различие, а не количественное. Иное – так себе философия.
Без количественного различения качественно одинаковых вещей конечно не обойтись и на этот случай в философии есть количественные категории, различающиеся качественно. Это «ничто», «несколько» и «все», а также их синонимы: не существует, некоторые, каждый и т.п. Например, в моей экономической философии определения капиталиста и предпринимателя различаются тем, что предприниматель извлекает прибыль как премию за риск и его прибыль не гарантированная, а капиталист получает гарантированную прибыль. И прибыль, и гарантированная прибыль – это количество денег, но ситуация качественно различается. Предпринимателю приходится рисковать, чтобы прибыль получить, а капиталисту незачем рисковать, ничего предпринимать не нужно, прибыль образуется сама собой, капитал возрастает сам по себе. Причем гарантированная прибыль количественно может быть меньше прибыли предпринимателя. И от того, что предприниматель извлек сверхприбыль, он капиталистом не становится. Если нужны подробности, то читайте в экономических статьях. А я иду дальше.
Таким образом, бытие творческих субъектов нужно отличать количественно в философском смысле, а поскольку бытие естественно измеряется временем, постольку получаем три случая: бытие вне времени, конечное время и вечность. Назовем соответствующих субъектов следующим образом: «внебытийный» субъект, принципиально конечный субъект и в принципе вечный субъект.
Я назвал второго субъекта «конечным» из того соображения, что за конечное время бытия он не может освоить, прожить, обрести и т.п. ничего бесконечного. Из конечности времени бытия следует конечного всего остального в бытии. Но третьего субъекта нельзя по аналогии называть, например, бесконечным субъектом, потому что он не актуально вечный, а вечный в принципе, просто его конечность не предзадана как для конечного субъекта.
Наложим теперь субъектов на формальные определения видов творческой деятельности в следующем порядке.
Единичные объекты творчества сотворяет внебытийный субъект.
Особенные объекты творчества создают конечные субъекты.
Общие объекты творчества созидают вечные субъекты.
Продолжение … Гений
Сергей Дегтярев