– Здравствуйте, – сказала женщина, еще совсем молодая, но очень изможденная, да и одета она была не по размеру, правда чистенько, а куртки на них, как показалось Ольге, были новые, да и обувь тоже, правда на них были не сапоги, а кроссовки. Мужчина тоже проснулся и поднялся на ноги, он был высокий, широкоплечий и очень даже симпатичный.
– Скажите а где баба Маша? – простуженным голосом спросила женщина.
– А вы кто? – удивленно спросила Ольга.
– Я, я, – она умоляюще оглянулась на мужчину, словно ожидая от него поддержки.
– Она ее родственница, – уверенно сказал он, – Мы были в…
– Не говори, не говори, ничего не говори, нам все равно не поверят, – в глазах у женщины метался страх и отчаяние.
– Значит вы Соня?
– Да, это Соня, – спокойно ответил за нее мужчина, – нам надо пару дней в городе пожить, чтобы документы восстановить, а потом мы уедем к моим родителям в село. А сейчас у нас на руках только справки.
И он протянул Ольге две бумажки, на одной было напечатана фамилия Сони, а на второй Оля прочитала: Мирон Антонович Кружилин на справках стояла печать, поэтому Ольга поверила тому, что там написано, но все же позвонила в дверь соседке, чтобы та подтвердила, что перед ней именно Соня.
Лена открыв дверь, стояла в квартире и никого кроме Оли не видела, поэтому сразу воскликнула:
– С Новым годом, Ольга!
Та тоже ее поздравила и сказала:
Лена выгляни пожалуйста на площадку, та выглянула и, увидев на площадке Соню, сказала:
– О, пропащая явилась. Где же ты была?
Соня вымученно улыбнулась:
– Я, слава Богу, теперь не пропащая, я уже нашлась, как видите.
– Издалека приехала? – с иронией спросила Лена.
– Да не очень далеко мы были, только не дай Бог туда попасть, – ответил за нее мужчина.
– Ну ладно, разбирайтесь сами, я правильно поняла Оля, ты ведь хотела убедиться в том что это действительно Сонька? Она, она не сомневайся.
И соседка закрыла свою дверь.
Ольга набрала Марию Петровну:
– У меня здесь грандиозная новость, Мария Петровна, не поверите, но передо мной стоит ваша внучка Софья, нет пусть вас Николай привезет, и вы лично с ней поговорите, – Ольга почему-то не хотела давать свой телефон нежданной гостье, – я могу квартиру открыть, но она не одна, а с мужчиной. Ладно я их пущу, но ключи им не оставлю, они будут сидеть в квартире и ждать вас.
Она открыла дверь:
– Заходите ребята и ждите хозяйку. А насчет завтрака сами сообразите, там в холодильнике должно было еще что-то остаться.
Ольга почему-то решила, что они очень голодные, и это было правдой.
– Мне через полчаса надо было быть уже на работе. Бабушку Николай Павлович привезет через полчаса.
Она почти бежала к магазину.
– Интересно, где она все это время была, чем занималась ведь она не выглядит пьяницей. Вид ,конечно, у нее непрезентабельный, но взгляд вполне нормального человека, а парень мне вообще понравился, такой основательный, чисто деревенский.
Успела она вовремя, но в магазин первый покупатель зашел только в одиннадцатом часу. А теперь уже 12:00, но вдруг раздался звонок.
– Серега! – удивилась она, и тут же ответила, – привет, Сергей, и тебя с Новым Годом, успехов тебе и благоденствия в Новом Году, да, я видела, что ты говоришь? Да-да, она уже дома, спасибо тебе, что принял участие в ее судьбе. Думаю бабушка будет рада, что она жива и здорова, – сказала Ольга и распрощалась с одноклассником.
А потом сказала вслух, словно вновь пугаясь одиночества:
– Да, чего только в жизни не бывает.
Через несколько минут зашли еще двое покупателей и она с трудом уговорила их купить чай и кофе.
За полчаса до прихода хозяйки позвонила Мария Петровна:
– Мы дома, Оленька, я так рада, так рада, что она жива. У нас тут все продукты есть, Коля постарался все нам с Таней купить. А вот про хлеб мы забыли. Ты купи, пожалуйста, когда будешь домой идти.
– А Коля уехал?
– Да, он по каким-то своим рабочим делам отлучился ненадолго, но скоро вернется, и она отключилась.
Сразу после нее позвонила хозяйка:
– Ну что, Оля, как дела?
– Да за целый день четыре человека, выручка смешная.
– Знаешь, закрывай-ка магазин и иди домой, я не приду, смысла нет. Завтра и послезавтра работаю я, а пятого и шестого ты, а пока отдыхай.
И она тоже отключилась.
Ольга быстро собралась и, закрыв магазин на 10 минут раньше, помчалась домой. На улице было пусто, видно все еще спали. Она зашла за хлебом, и, уже не особенно торопясь, отправилась домой. Ведь Николая еще не было, а в квартире у бабы Маша были и гости.
– И, вероятно, мое присутствие будет лишним, – отдам хлеб и домой, просто полежу с книгой на диване, – думала Ольга, поднимаясь на свой этаж.
Уже на площадке она почувствовала запах выпечки:
– Значит баба Маша печет что-то, когда же она успела, хотя время уже много, третий час, а они с Колей приехали утром.
Она не стала открывать своим ключом и позвонила, открыл ей парень:
– О, как здесь вкусно пахнет!
– Заходите, заходите…
– Нет, я домой. Вот вам хлеб принесла, – она протянула ему пакет с хлебом, – бабе Маше скажи, что если я буду нужна, то пускай звонит.
Хорошо, – ответил парень.
И Ольга отправилась домой.
– Теперь Танечка снова с мамой, но как эта мама себя поведет дальше? – подумала Ольга.
И вдруг ее накрыла апатия, она захотела лечь и сразу уснуть, чтобы мысли не бродили вокруг да около, а сразу исчезли.
И ей это удалось.
Разбудил ее звонок телефона глянув на часы, Ольга увидела, что проспала почти два часа. Звонил Николай:
– Ты куда пропала?
– Представляешь, я уснула, а сейчас мне так хорошо.
– Ну тогда иди к бабе Маше, ребята будут рассказывать о себе, я тоже здесь.
– Сейчас я умоюсь и приду, а то я вся заспанная.
В квартире бабы Маша была шумно, разговаривали все, мужчины в комнате, женщины на кухне. Ее встретила Танюша:
– Баба Оля, баба Оля, а к нам мама приехала из камадировки, – она старательно выговаривала это слово, но так и не выговорила правильно.
А Танюша продолжала:
– И деда Коля приехал, у нас так шумно, так шумно.
– Мы уже пообедали, – сказала баба Маша Ольге, когда та зашла на кухню, – ты будешь кушать?
– Да пожалуй пару пирожков съем. Я ведь уснула, первый раз спала днем, надо же такому случиться.
Она съела два пирожка, и, вымыв за собой тарелку, сказала:
– Эх, до чего же хорошо, когда в квартире так шумно!
А затем все расселись, кто на диване, кто в креслах. А Таня забралась деду на колени, да вскоре и уснула, а остальные повернулись к Соне и с любопытством смотрели на нее и на Мирона.
– Интересно что же чувствуют люди, вырвавшиеся на свободу из плена, нет, вернее будет из рабства, Серега ведь только сказал, что люди там жили в жутких условиях, – думала Ольга, которой Сергей кое-что уже рассказал по телефону, но она почему-то не верила, что такое может быть.
А Соня начала свой рассказ:
– В тот день, когда я попала в сети мошенников, я, как обычно была пьяна, в то время мне море было по колено, к тому же я разругалась с подругой и шла домой злая, нервная. И тут ко мне подошел пожилой дядька и спросил как-то по-доброму, что, мол, красавица, перебрала? Но мне его льстивый голос не понравился, и я стала задираться, а вокруг стала собираться толпа, дяденька ушел, а люди стали обзывать меня пьянью. Ну я и разошлась, тоже стала ругаться, но вдруг появился полицейский. Я испугалась и кинулась в сторону от него, вот тут-то меня и перехватил один из прихвостней нашего хозяина, который охотился на таких дур, как я.
– Так я и оказалась в обществе таких же, как я любителей выпить, и женщин и мужчин. Уже на второй день моего пребывания там я поняла, что я там и умру, не увидев больше ни Танечку, ни бабу Машу. Так я и стала самой настоящей рабыней. Пока было тепло мы еще жили сносно, правда совсем впроголодь, ведь кормили нас один раз в день. Мылись мы в речке, благо она была рядом, да еще и мелкая, поэтому вода в ней была теплая.
– С Мироном мы познакомились случайно, одной из женщин на речке свело ногу и его прислали нам, чтобы он донес ее до сарая без окон, где мы и жили, а потом он стал помогать мне, я ведь, дура, ничего не умела, даже стирать. Дома-то как – бросила в стиральную машину и все. А там только в речке.
– А потом, когда похолодало, стирать стало невозможно, и мы ходили грязные, ведь сменной одежды у нас не было, а та что была уже начала рваться. Тогда Мирон принес мне тряпки, похожие на половые, и нитки с парой иголок. И мы с женщинами латали свои платья. Я раньше и слова-то такого не слышала, зато теперь не только знаю, что это такое – латать, но и умею это делать. Работали мы до темна, а когда Мирон провел электричество, то нередко и ночью.
– Иногда он приносил мне дополнительную порцию еды, и я делилась ей со своей подругой. летом мы работали на плантации, на помидорах, там хоть удавалось поесть их, когда они начали созревать. А осенью мы начали заниматься другой работой, но после того, как нас освободили, нам сказали, чтобы мы “напрочь забыли”, что мы там делали. Спали мы три-четыре часа в сутки. Вставать утром и летом было трудно, но мы не знали, что нас ждет, когда наступит зима. Ведь старый сарай, где мы жили, не отапливался.
– Когда же наступили морозы мы уже не выходили на улицу, ведь все были в летней одежде. Мирон с несколькими помощниками сложил печь и сарай наш стало отапливаться, но нам все равно было холодно, постоянно холодно. Я даже сейчас ощущаю это невыносимое чувство холода, а потом построили специальный барак, где мы работали, там было теплее. И был теплый туалет. И мы уже рвались на работу, лишь бы там согреться. Моя подруга совсем обессилила. Мирон сейчас продолжит мой рассказ, так как о ней я не могу говорить, сразу плачу. Давай, Мирошик, рассказывай дальше, я больше не могу, мне все время кашлять хочется.
Мои благодарные читатели! Очень рада вашему вниманию к моему творчеству! Счастья вам и успехов во всех ваших начинаниях!
Читайте и другие мои рассказы:
Хрупкое право на жизнь