Каждый год Александр Михайлович брал троих выпускников из местного университета в свою ИТ-компанию, довольно успешную, хотя и находилась она далеко от столицы, но входила в сотню лучших. И перспективная молодежь была ему нужна. Вот и сейчас Гаврилов принес ему личные дела трех молодых специалистов. Он взял первое и вслух прочитал:
– Ну вот, Анастасия. Зачем она нам? Мы же договорились, Родион Сергеевич, не брать женщин.
Тот отвел глаза и сказал:
– Ладно, сменю, – но уже уверенней продолжил,– но мне сказали, что она вдвое умнее тех двух мальчиков, вместе взятых.
– Да хоть в три, – раздраженно сказал Александр Михайлович и отдал ему личное дело этой самой Анастасии.
– А этих оставь, я посмотрю личные дела, когда время будет. Да и хватит нам в этом году и двух, вот будем открывать филиал, тогда и будем искать специалистов. Все, вы свободны.
Гаврилов вышел из кабинета и решительно сказал сам себе:
– Ну уж нет, все равно он больше не вспомнит об этом, но Настю я все равно оставлю, зря что ли я занимался с ней.
Девушка была его дальней родственницей, и он обещал ее матери, что возьмет ее на работу еще тогда, когда она училась в одиннадцатом классе. Уже в то время Настя впечатлила его своими познаниями в области информационных технологий. А на днях ее мама позвонила и спросила, помнит ли он о своем обещании, и он ответил что да. Но сомнения уже тогда закрались в его душу, ведь шеф категорически запретил брать на работу женщин.
Руководство университета выделило ему трех очередных претендентов на работу в их компании. И Родион Сергеевич, обрадовавшись, увидел, что Настя стояла в списке первой.
– Судьба! – решил он и подумал, что шеф все же разрешит ее взять.
Сейчас у него кошки скребли на душе, ведь он обещал Верочке, которая была его троюродной сестрой, что устроит Настю в компанию, где работал. В их большой и дружной семье всегда была взаимовыручка, и успешная имеющая хорошую работу Вера, работавшая в налоговой инспекции каким-то начальником, всегда получала помощь, ведь она воспитывала Настю одна.
Гаврилов уже успел пообщаться с новой троицей, и Настя удивила его. Он не ожидал от нее таких способностей. Да и ребята, на первый взгляд, были знающими. И он с чистой совестью оформил их всех троих. Прошло полгода, ребята показали себя самой лучшей стороны, И Гаврилов успокоился. Но вот однажды на каком-то документе Александр Михайлович увидел женскую фамилию:
– Мещерская, странно, что это, ошибка? – но он торопился на совещание, поэтому подписав документ, забыл об этом.
Прошло еще какое-то время.
– И снова это Мещерская, что же это? Наваждение? Или пришло время расплатился по счетам.
Ведь все эти годы, а это почти четверть века, его мучила совесть. Тогда, много лет назад, он не посмел ослушаться отца и женился не на той, которую любил, а на дочери нужно отцу человека. Она хоть и была нелюбимой, но родила и вырастила ему дочь и сына, а два года назад умерла от онкологии. А свою единственную, ту, которую он предал, он продолжал любить и сейчас. Где-то в глубине души ему вдруг захотелось ее отыскать, объяснить свой подлый поступок, попросить прощения. Но ему всегда было некогда, всегда возникали неотложные дела.
– Даже покаяться не могу, – говорил он сам себе, и тут же оправдывал себя, – видно время не пришло.
В последнее время Александр все чаще и чаще вспоминал о ней, видно мужское одиночество сказывалось, но искать утешение на стороне ему не хотелось, а хотелось любви, настоящей любви и новых ощущений с ней связанных.
Александр Михайлович смотрел на очередной документ, который ему дали на подпись:
– Нет это ошибка какая-то, какой-нибудь Алексей Александрович или наоборот Александр Алексеевич, – решил он, встретив знакомую фамилию в третий раз, и решил что непременно найдет свою первую любовь и выяснит, наконец, у Гаврилова, кто это постоянно ошибается.
Сначала он позвонил своему юристу и попросил его найти Мещерскую В.Д. назвав ему свой родной город и старый адрес ее проживания, хотя она, возможно, до сих пор там и жила.
А потом он вызвал Гаврилова:
– Родион Сергеевич, что это за Мещерский у нас работает, он в последнее время во всех документах присутствует.
По тому, как тот вдруг покраснел и стало нервно протирать очки, Александр Михайлович почему-то вдруг отчетливо вспомнил имя девочки из списка молодых специалистов: Анастасия.
– Все понятно, вы все-таки взяли эту Анастасию Александровну, вы хотите, чтобы я вас уволил?
Гаврилов помрачнел:
– Я конечно не хочу, но для пользы дела уйду, только Настю оставьте. Я Верочке обещал, что она обязательно будет работать у нас, она стоит того, Александр Михайлович, честное слово!
Он почти кричал.
– Верочка, Анастасия, Верочка Мещерская, Анастасия Мещерская, что это значит? – и тут Александра осенило, – он знает их обеих. – А вы откуда родом, Гаврилов, – с интересом спросил он.
– Из Новопавловска, здесь недалеко.
– Знаю, я тоже оттуда – и сердце Александра Михайловича забилось сильнее, – ну что, зовите вашу Анастасию. Я хоть на нее гляну.
Но тот стоял на месте:
– Александр Михайлович, увольняйте меня, от меня толку уже не будет, а она, она … – он махнул рукой и вышел.
Александр Михайлович боялся признаться даже самому себе, в том, что очень хочет, чтобы эта Анастасия оказалась его дочерью. Его дети Тимофей и Ульяна погодки.
– Они в следующем году заканчивают университет, значит она вполне может быть моей дочерью. –Он заволновался, – Если это так, то я полный подлец. Я ведь тогда только и сказал: “Прости, я не могу на тебе жениться”, Веру же я даже не выслушал, мне было стыдно. А она, гордая, не стала настаивать на том, чтобы я объяснился, она в тот день просто ушла.
И Александр Михайлович, словно это было вчера , вдруг вспомнил эту некрасивую последнюю встречу: она сначала удивленно глянула на него своими бездонно-синими глазами, которые вдруг сразу наполнились слезами, а потом сказала, что больше никогда не появится в его жизни. И резко повернувшись, она быстрым шагом прошла в открытую дверь какого-то учреждения, видно не хотела, чтобы он видел ее такой слабой и униженной. Вспомнил он и ее странную фразу, она тогда почему-то сказала, что ничего ему не должна. Он долго тогда думал, что же она тогда имела в виду,
А сейчас он понял:
–Дочь! Тогда гордость не позволила Вере сказать мне о своей беременности. А может я выдумываю, может быть это и не та Вера.
Но что-то подсказывало ему, что Анастасия его дочь. Он стал думать о своих детях: сын Тимофей пошел по его стопам, а Ульяна училась на юридическом, она резко отличалась от спокойного, добродушного брата. Ульяна вся была из пяти “У” , как говорила покойная жена, Ульяна была упорная, уверенная, упрямая, улыбчивая и умная.
Невозмутимый Тимофей никогда не принимал участия в ее проделках, а она была любительницей розыгрышей, приколов. Ее дурачества нередко доводили до слез одноклассниц, но долго обижаться на Ульяну они не могли, она тут же обнималась, целовалась, и ее все прощали. Отец не знал, что там у нее происходит в университете, но подозревал, что тоже самое.
–Ну какой юрист из нее выйдет? Она совершенно легкомысленна, в ней нет никакой серьезности, ответственности, солидности в конце концов.Именно эти качества должна быть у юриста.
Тут в дверь постучали, сначала зашёл Гаврилов, а потом появилась она.
– Спасибо, Родион Дмитриевич, вы пока свободны. В его голосе был металл, ведь он изо всех сил сдерживал бьющие из него эмоции.
Тот вышел на ватных ногах и стал ждать племянницу.
– Вы простите дядю Родиона, это все мама, она так просила устроить меня туда, куда я мечтала попасть, ну уже позже я узнала, что у вас только мужчины ценятся. А сейчас пытаюсь найти себе другую работу, только не увольняйте его.
Девушка прижала руки к груди, как бы убеждая его в том, что она обязательно уволится в ближайшее время.
Александр Михайлович сразу заметил, что Анастасия была почти копией матери, от него ей достался рост и русый цвет волос. У него и тени сомнения не было в том, что перед ним его дочь. Анастасия протянула ему заявление об уходе, ее длинные и красивые пальцы чуть подрагивали и Александр Михайлович не выдержал, взял ее свободную руку в свои:
– Вам с Родионом Дмитриевичем нет необходимости увольняться, уверенно сказал он.
Девушка удивленно посмотрела сначала на его руки, с такими же длинными , как у пианиста, пальцами, а потом ему в глаза. Перед Александром были глаза Веры, только смотрели они не так, как когда-то смотрела Вера. Настя стояла в напряжении. и ее глаза выражали растерянность, так как она не понимала, почему этот мужчина вдруг решил ее оставить, ее и дядю Родиона. Но в тоже время Александр видел ее уверенность в себе и твердость.
– Такая не даст себя в обиду, – с уважением подумал Александр Михайлович, откровенно любуясь Анастасией.
Буду рада вашим комментариям и лайкам, мои многоуважаемые Читатели!
Читайте также на канале: