Я держала в руках «дембельский альбом» своего деда. Он был из шестидесятых. Темно-сиреневый бархат на обложке, корешок из черной рельефной кожи, цветная фотография Майсена с прекрасным видом на Эльбу и замок Альбрехтсбург. Внутри на темно-серых страницах фотографии, закрепленные черными треугольничками-уголочками, а между листами альбома тонкие-тонкие полупрозрачные листочки с едва заметным рисунком в виде кракелюра на старинных картинах, чтобы защитить фотографии. Невиданная по тем далеким временам роскошь из Саксонии…
Дед служил в ограниченном контингенте Советских войск в Германии. Их часть стояла между Дрезденом и Майсоном в Восточной Германии.
Мне было тогда лет тринадцать. Я смотрела на фото Дрездена и Майсона и мне казались далекими и сказочными эти города. Как на другой планете.
Но наш мир очень маленький. Особенно, когда рассекаешь его просторы на суперсовременном авиалайнере.
Мы приземлились в Дрездене. Полчаса на комфортабельном поезде линии Бурсдорф-Косвиг, и я, как профессор Плейшнер, дышу воздухом Майсена. Ведь именно здесь снимали эти эпизоды «Семнадцати мгновений весны».
Нет, я здесь не для того, чтобы пройтись маршрутами Плейшнера, не для того, чтобы полюбоваться великолепным готическим собором, самой древней в Саксонии ратушей и средневековым замком-крепостью Альбрехтсбург.
Не моя основная цель послушать чарующий звон сорока фарфоровых колоколов Майсена под бокал великолепного здешнего сухого вина в старейшем ресторане Domkeller, потом отведать суперхрупкое печенье фруммель в частных наследственных кофейнях.
Кстати, переверните чашечку, когда допьёте кофе. На донышке будет два синих перекрещенных меча – эмблема известного во всем мире мейсенского фарфора.
Смотреть на самые большие фарфоровые статуи святых в церкви Св.Николая и на уникальный фарфоровый алтарь с фарфоровой кафедрой в церкви Иоанна Крестителя я буду позже.
А сначала…
С вокзала на Бранхофштрассе и на набережную Эльбы. Вот она – визитная карточка Майсена, знаменитый вид на возвышающиеся на холме готический собор и замок Альбрехтсбург. Место, где туристы обязательно фотографируются.
Метров сто до старого моста. Вот здесь они и сфотографировались, когда были в увольнении. Двадцатилетние ребята в военной форме любуются красивейшим видом. Среди них мой дед.
Я пешком пересекаю Эльбу. Мне нужно в Старый город. На Старом мосту ровно посередине останавливаюсь. Прямо на том месте, где в 1967 стоял мой дед. Он положил руку на парапет моста. Я кладу свою руку на его руку и легонько сжимаю. Говорю ему вслух, сквозь время: «Ты всё выдержишь. Ты всё преодолеешь. Вернешься домой. У тебя родится замечательная дочь и талантливая умница-внучка. Будь сильным ради нас!»
С моста я спускаюсь на набережную и иду к Замковой горе. К замку Альбрехтсбург поднимаюсь по бесконечной каменной лестнице. Там, наверху у самого замка есть маленький парк с прекрасным видом панорамы города.
Я сажусь под третье дерево, касаюсь его ствола спиной. Именно так сидел мой дед на фото. Он смотрел на этот сказочный город и писал письма своей будущей жене, моей бабушке.
Этих маленьких писем-треугольничков у нее было очень много. Я их читала (с разрешения, разумеется). Такие нежности… Столько любви…
Это писал полуголодный почти мальчишка на втором году службы, истосковавшийся по дому, уставший от однообразия и неуставных взаимоотношений. Ему было служить еще год. Всего тогда служили три года.
К нашим солдатам не всегда относились хорошо. Иногда злобно шикали, иногда гоняли, иногда просто окидывали презрительным взглядом. Денег у них почти не было. Дед рассказывал, что хватало только купить булочку в булочной и сок или чай. Причем, не в любом кафе или булочной их обслуживали. Были случаи, что просто просили выйти из-за неподходящего внешнего вида: в гражданке приходите. Правда, бывало и другое отношение, когда выносили хлеб, колбаски совершенно бесплатно. Знали, что солдат всегда голодный.
Вот они и гуляли в увольнении по набережным и забирались сюда, на Замковую гору, где на святой для каждого саксонца земле их никто не трогал.
Здесь они ели булочки, откусывая по маленькому кусочку, пытаясь растянуть удовольствие, и писали письма домой.
Дед рассказывал, что любил эти увольнительные в Майсен. Можно было постоять на Старом мосту.
«Постоишь на мосту, будто сил прибавляется! Будто тебя за руку кто-то родной держит!» - рассказывал мне дед.
Пусть этим родным человеком, протянувшим руку помощи в трудную минуту, буду я.
Я держу тебя за руку сквозь время. Ты в своем 1967-ом, я в своем 2016-ом. Две реальности сливаются.
Я смотрю в твои не по годам мудрые глаза, говорю тебе простые, но такие важные слова поддержки. Я знаю, ты слышишь меня. Я вижу, ты чувствуешь меня. Ты приободрился. Приобрел осанку и твердость во взгляде. Теперь ты уверен – всё будет хорошо».
Очень важен взаимный энергообмен внутри нашего рода, взаимная помощь между нашими «корнями», «веточками» и «листочками».
Если вы чувствуете, что можете оказать поддержку, сделайте это, возьмите за руку, посмотрите в глаза и скажите: «В твоей жизни всё будет хорошо!»
Ясновидящий психолог Анна Троицкая
