Сегодня мы пройдёмся по ценам, зарплатам и доходам, которые описаны в повести Михаила Афанасьевича Булгакова «Собачье сердце». Напомню, что все события происходят в декабре 1924 года.
А какие же деньги были в обращении в то время? В Советской России в ходу был червонец, и червонец это не десять рублей, а название советских денег.
Червонец был стабильной валютой и имел золотое обеспечение, закреплённое законодательно – 1 золотник 78,24 доли или 7,74234 грамма чистого золота. Норму взяли такую же, как и при царе – столько же золота содержалось в николаевской десятке. Если пересчитать на современные деньги то один червонец равнялся приблизительно 55 тысячам рублей – сумма значительная, особенно для деревни.
В феврале 1924 года в оборот выпускают казначейские билеты в 1, 3 и 5 рублей золотом, при этом устанавливают курс: 1 червонец – 10 рублей золотом (вот поэтому в Советском Союзе и называли десятку червонцем). Но всё равно – 1 золотой рубль крупная денежная единица, поэтому принято решение выпустить разменные денежные знаки. Таким образом появились монеты следующих номиналов: ½, 1, 2, 3 и 5 копеек, отчеканенных из меди, 10, 15, 20 копеек (серебро 500-й пробы), а также 50 копеек и рубль (серебро 900-й пробы).
Чтобы преодолеть разменный кризис были выпущены бумажные копейки, но обращались они недолго. В золотом рубле содержалось сто копеек, и таким образом получалось, что Советская Россия фактически перешла на золотой стандарт по старому, принятому ещё в результате реформы Витте, образцу.
Итак, денежная система на декабрь 1924 года выглядела следующим образом: 1 червонец равнялся 10 золотым рублям, а в золотом рубле содержалось 100 копеек, никакой инфляции, роста цен и прочих неприятных вещей в то время не происходило – нэп и золотой стандарт сделали своё дело.
Иная машинисточка получает по IX разряду четыре с половиной червонца, ну, правда, любовник ей фильдеперсовые чулочки подарит.
Значит, зарплата у машинистки 4,5 червонца или почти 250 тысяч рублей – неплохо по сегодняшним временам! Казалось бы на жизнь хватит, но не тут то было:
Прибежит машинисточка, ведь за 4,5 червонца в бар не пойдёшь. Ей и на кинематограф не хватает, а кинематограф у женщины единственное развлечение в жизни. Дрожит, морщится, а лопает… Подумать только: 40 копеек из двух блюд, а они оба эти блюда и пятиалтынного не стоят, потому что остальные 25 копеек завхоз уворовал.
А в ресторане на Неглинном и того дороже – «грибы, соус пикан по 3р. 75к. порция». Да, действительно, не разгуляешься.
Иные доходы были у профессора Преображенского – за одну только операцию на дому он запросил 50 червонцев, а приём стоил 10 рублей! 50 червонцев – это годовая зарплата машинистки IX разряда. Доктор Борменталь тоже неплохо зарабатывал:
- Сегодня вам, Иван Арнольдович, 40 рублей причитается. Прошу.
Прочитав всё это, человек с совковым мышлением сразу поднимает крик, дескать Преображенский жулик, хапуга, дерёт с трудящихся втридорога! А то, что советская власть должна была приложить все усилия для того, чтобы машинистке зарплату поднять – это в голову не приходит. Не приходит даже то, что профессор – величина мирового значения, и подобные операции в России и Европе делал только он один.
Шариков свистнул у Филиппа Филипповича 2 червонца – тоже неплохие деньги. В пересчёте на современные – около 110 тысяч рублей, можно и погулять с друзьями.
И вообще цены были высокие: краковская колбаса – рубль 40 копеек (7700 рублей), обрезки для Шарика – 18 копеек (990 рублей), проезд на трамвае – 15 копеек (825 рублей), журнал в пользу детей Германии – полтинник (2750 рублей).
А вот государственные зарплаты были маленькие: машинистка, как мы помним - 4,5 червонца. Другие же, имея должности повыше, получали побольше, но ненамного – до 6 червонцев (эта информация не из повести, а из других источников).
Но тех, кто работал в партийных и государственных структурах это не пугало – можно же было использовать служебное положение. В том же «Собачьем сердце»:
Я теперь председатель, и сколько ни накраду – всё на женское тело, на раковые шейки, на абрау-дюрсо. Потому что наголодался я в молодости достаточно, будет с меня, а загробной жизни не существует.
Все эти негативные явления, свойственные советской номенклатуре, достали даже такого коммунистического рифмоплёта, как Маяковский. Помните его стихотворение «Взяточники»?
А там
в приёмной –
сдержанный гул,
и воздух от дыма спирается.
Ответственный жмёт плечьми:
- Не могу!
Нормально…
Дела разбираются!
Зайдите ещё
через день-другой…-
Но дней не дождаться жданных.
Напрасно
проситель
согнулся дугой.
- Нельзя…
Не имеется данных!-
Пока поймёт!
Обшаркав паркет,
Порывшись в своих чемоданах,
проситель
кладёт на суконце пакет
с листами
новейших данных.
Простился.
Ладонью пакет заслоня
- взрумянились щёки пончики,-
со сладострастием,
пальцы слюня,
мерзавец
считает червончики.
1926 год между прочим – 9 лет прошло после октябрьского переворота. Далее Маяковский рассуждает о том, что «калёным железом выжжет нарост партия и народные массы». Ничего они не выжгли – вспомните хотя бы известное «хлопковое дело», расследование которого завершилось в 1989 году.
Но мы отвлеклись от главной темы. Сам собой возникает вопрос: почему в пересчёте на современные деньги зарплаты были такими высокими, не говоря уже о ценах. Шесть червонцев в 1924 году – это около 330 тысяч рублей, мало кто такую зарплату сейчас получает.
Дело в том, что с введением золотого червонца Советская Россия перешла на уровень цен 1913 года – последнего стабильного в экономическом плане года в Российской Империи. Цены то вернули, а зарплаты, по сравнению с царским временем – упали, вот и получилась такая дороговизна.
Но всё равно – краковская колбаса за 7700 рублей (в пересчёте на современные рубли) это дорого даже для Российской Империи. А почему так – я расскажу в следующих своих статьях.
