«Стисни зубы и попытался перейти через всю приемную», - приказал сам себе Раэ, хотя сейчас этот самоприказ подействовал плохо: чего-чего, а стыд преодолевать охотнику приходилось редко. Чаще всего Раэ полностью отдавался на его волю. Вот и сейчас он замер на пороге, перед приотворенной дверью, когда увидел на табурете посреди приемной молодого белокурого колдуна в узорчатой маске на пол-лица. Кажется, тот своим появлением несколько оживил ожидающих. И чувствовал он себя среди них в своей тарелке: приветливо улыбался из-под маски ведьмам и даже одарил одну из посетительниц изящной визитной карточкой, сверкнувшей в серебристых когтях золоченными краями. Ведьмы вокруг него завертелись, как вокруг какого-то знатного вельможи, а стоявшие стороне колдуны на это только снисходительно улыбались. И даже Нера поспешила ему вынести высокий запотевший хрустальный бокал на подносе с каким-то фруктовым прохладительным, чего она не сделала больше ни для кого из ожидающих.
Раэ готов был сквозь землю провалиться. Он давно осознал, что в этом обществе существуют немыслимые вольности, и старался примирить себя с тем, что к девицам легкого поведения тут особенное отношение. Но чтобы не только к девицам… Чтобы все было шиворот-навыворот? Зачем вообще ведьмам дался этот мальчик для утех, и что должно быть в голове у того, кто подобным занимается?
-Ну, чего стоишь? – спросила за его плечом Наравах, - выходи и встреть его, поклонись…
-Еще чего! Он кто вообще такой, чтобы ему кланяться? Он же не принц, не вельможа…
-Сударь Фере, так надо! Подобные юноши очень уважаемы в Ваграмоне! Это у нас, в нашем дремучем Семикняжии это позор больший, чем для женщины… А здесь это элита элит… Так что ведите себя подобающе…
Раэ ощутил, что не может разжать пальцы и отпустить дверную ручку.
-Выйдите, приблизьтесь, поклонитесь, скажите, «сударь золотая шпора, я рад вас приветствовать у моей госпожи, извольте пройти за мной»…
-Это невозможно! – вырвалось у Раэ.
-Постарайтесь, так надо, - тихо сказала Наравах, - ваша госпожа это делает ради вас… сделайте и вы что-то ради нее…
Раэ глянул на секретаршу Мурчин, прочел в ее глазах слишком уж большое понимание и внутренне поежился. Да, он, конечно, понимал, что медиала становится все ближе к Мурчин, и становится скорее, наперсницей, чем компаньонкой. И ту игру, в которой Раэ должен быть пешкой, обдумывали они обе… И ему стало не по себе от мысли, что еще кто-то, кроме Мурчин, мог что-то прознать о том, что ему придется выдержать.
-Если меня сейчас не примут, - донесся из приемной голос этого своеобразного визитера – а он донесся довольно отчетливо, потому как там ловили каждое его слово и для этого разом смолкали, - то я уйду…
И «золотая шпора» поднялся с табурета, развернулся, чтобы выйти из приемной под отговаривающий говор ведьм.
-Он уходит! – воскликнула Наравах.
-Так даже лучше, - донесся голос Мурчин из будуара, - ну-ка. Фере, догони его. Постарайся воротить…
-А если не получится? – спросил Раэ, у которого рука как приросла к дверной ручке.
-Может, оно и к лучшему, - сказала Мурчин, - у меня нет на него времени да и желания. Главное, чтобы все видели, как ты за ним гонишься и как ты его уговариваешь… Гонись за ним до тех пор, пока он не уйдет совсем, либо не вернется.
-Давай уже! – Наравах ухватила Раэ за плечо и решительно вытолкнула его в приемную. Раэ вынужден был идти за этой самой «золотой шпорой».
-Постойте, сударь, - позвал он не своим голосом. А молодой колдун в маске после того, как услышал его голос, только прибавил шагу. Ну правильно, цену себе набивает. Слышит – и не останавливается. Раэ прошел сквозь приемную, стараясь не смотреть по сторонам. Да уж… такому унижению Мурчин его еще не подвергала…
Раэ выскочил на лестницу. Его щеки горели, в виски била кровь… Он ухватился за перила.
«Успокойся, успокойся, - потребовал он от себя, - вон как нашим туго приходится. Горшки таскают. По канализациям лазают. Самую грязную работу делают… и… а ты что чистоплюйствуешь? В мире колдунов простецу только одно остается – унижение. Но… но лучше грязную работу делать, чем это!»
Он ступил шаг по ступеням винтовой лестницы, и его чуть не повело. Он сам от себя подобного не ожидал. У него бывало подобное, когда он боялся на тренировках и учениях, но потом привык, и от страха ноги у него уже не подгибались даже в работе с колоссами. Но вот от стыда и обиды… Надо же! Аж голова кружится.
«Теряешь голову – ощути теплоту в ногах», - вспомнился совет Вирраты. Он, конечно, больше относился к страху, когда в глазах темнело от испуга, но и сейчас помогло хоть как-то обрести равновесие. Раэ глубоко выдохнул и перенес мысль на стопы ног. Он стоит. Он все еще стоит на ступенях. Что ж, сыграть свою роль надо до конца. И он стал ступень за ступенью спускаться вниз… В пролете мелькнул подол синего упелянда, послышались шаги внизу. Ага, значит этот «золотая шпора» услышал, как Раэ остановился, и задержался на ступеньках сам! А как Раэ начал спускаться, так и сам продолжил спуск. Ломается, сволочь!
Колдун вышел из замка к портшезу во дворе. Сильфы открыли перед ним дверь, и тот медленно, уже не зная, как задержаться, стал забираться в портшез.
-Сударь… - заговорил тогда Раэ, - если вы и впрямь торопитесь отсюда отбыть, то так уж и…
Молодой колдун тотчас выбрался из портшеза:
-Так она меня примет или нет?
-Как желаете, - сказал Раэ, - она готова вас принять, но если вы передумали…
«Золотая шпора» тотчас прошел мимо Раэ, не поворачивая головы, и охотник отметил, что, оказывается, ростом он даже чуть пониже его самого будет. Ну да, в «Весеннем каталоге» можно приукрасить что угодно и прибавить себе того, чего нет… Раэ пришлось пройти весь обратный путь вслед за ним, снова пересечь приемную. На этот раз появление в обществе ведьм и колдунов далось ему с меньшим трудом: на него никто не смотрел. Охотник прошел, как тень, вслед за колдуном в маске, который вышагивал, как победитель, делая одолжение этому месту и той, которая его вызвала.
Мурчин встретила «золотую шпору» усмехнувшись. Повела бровями – пришел, ну и пришел. Прием гостя на себя всецело взяла Наравах, которая принялась его усаживать, угощать, расспрашивать, как он добрался и извиняться за то, что заставили его ждать.
-Вы уже можете снять свою маску, - сказала Наравах, - здесь вы укрыты от нескромных посторонних взглядов.
-Я бы предпочел снять маску наедине с госпожой, - веско бросил колдун, с которым Мурчин, продолжившая заплетаться, так до сих пор и не заговорила.
-Да можешь и не снимать, - сказала Мурчин, - что я, сквозь маску не увижу, что ли? Кстати, а чего ты колдуном прикидываешься?
Гость, разместившийся в кресле, улыбнулся под маской:
-Потому, что я им очень скоро стану. Я почти что обращенный… Так что я решил внести себя в каталог как колдуна… зачем по нескольку раз переделывать портрет? Это может сбить с толку мою клиентуру…
-Почти что обращенный – это обращенный этой ночью на Ламмас. Если вы не собираетесь это делать этой ночью, значит, еще не скоро…
-Мабон не за горами, - сказал гость, ничуть не смущаясь. По крайней мере, по голосу не чувствовалось.
-Будешь ли ты обращен на Мабон, это станет ясно ближе к Мабону, - пожала плечами Мурчин, - и то, я не уверена, что ты созреешь так скоро… чего все-таки не пишешь в каталоге, что ты простец? Вдруг ты так надолго застрянешь. Может, когти хотя бы снимешь? Для чего передо мной такой маскарад?
В ответ гость расстегнул браслеты. На которых держались когти, и снял их. Показал простые руки с обычными человеческими когтями.
-Ну… - смутившись сказал Раэ, который только-только спохватился, что может и не присутствовать при сцене, при которой о нем все забыли, - теперь-то я смогу пойти спать?
Простец! Надо же! Раэ это как-то окончательно выбило из колеи. Был бы он колдун…То есть совсем испорчен… А зачем подобным заниматься простецу?
-Не-а, - шкодливо сказала Мурчин, которая, кажется, от его смущения только развеселилась. Как ни странно, от ее отказа несколько смутился и гость, что почувствовалось даже при неснятой маске. Он как-то неловко повернул голову в сторону Раэ, а потом отвернулся и решил не смотреть в его сторону.
-Мне тут одна мысль пришла в голову… я ж ведь никого не могу оставить для присмотра за Фере на Ламмас … а он у меня еще та шкода. Если он будет предоставлен самому себе тогда, когда все колдуны будут на шабаше… я не смогу спокойно встретить Ламмас! Он мне и так Солнцеворот испортил… Так вот… ты получишь полную стоимость того, что я тебе обещала за встречу и еще столько, сколько ты берешь за ночь… А ты взамен присмотришь за Фере… Я дам тебе медальон, который ты сможешь быстро раскрыть, если мой ученик вздумает что-то выкинуть… Например, покинуть покои. Что скажешь?
Гость ответил тяжелым молчанием. Нравах – изумленным взглядом. Раэ так и вовсе сел прямо на пол… Мурчин же опять спустилась с тугого облака, самодовольно разгладила на себе пеньюар и подошла к сидевшей «золотой шпоре». Наклонилась над ним:
-Что, и хочется, и колется? Это ж ведь большая сумма, так ведь?
-Вынужден отказать, - с трудом проговорил гость, - я на подобное не нанимался.
-Так ведь оно для тебя лучше будет. Вам, мальчикам, беречься надо, - хихикнула Мурчин, - а то быстро растратите свои возможности. А тут всего-то присмотреть за спящим… и можешь еще сколько-то не принимать вызовов…
-Вынужден отказаться!
-Да что тебя останавливает? Что Фере проболтается о тебе в школе? Так он не болтлив. А то, что он станет о тебе думать хуже… потому, что он и так о тебе думает хуже некуда! Да соглашайся ты! Что тебя сейчас ждет? Ночь, когда ты будешь сидеть один и тосковать по тому, что ты простец… еще один праздник, на который ты не будешь обращен. А так ты его с пользой проведешь…
И Мурчин быстрым движения когтя подцепила маску на лице гостя. Тот отдернулся, но было поздно: маска упала на колени, и Раэ увидел смятенное лицо Ирита.
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 102.