Часть 1
Часть 2
Польский историк и писатель Александр Кравчук дал Каракалле следующую характеристику: "Люди с врождёнными комплексами властвования всегда склонны принимать позу, то есть держаться соответствующим образом, если их не удерживает от этого культура, твердая самооценка и чувство юмора. Именно таким человеком, судя по отзывам современников, и был Каракалла - никакого намека на самоиронию, самокритику...Всю свою жизнь Каракалла стремился демонстрировать (казаться, а не быть) силу духа и тела, решительность, стойкость, особенно во время военных походов".
Естественно такому человеку, который, к тому же, напоминаю, был членом фан-клуба Александра Македонского, хотелось сотворить нечто достойное своего кумира. Парфянское царство, которое не смогли покорить ни "лучший из императоров" Траян, ни его собственный отец Септимий Север, должно было казаться Каракалле аналогом державы Ахеменидов. Восточный сосед Римской империи все больше походил не на единое государство, а на конгломерат правителей, в котором сидящий в Ктесифоне царь все больше превращался в первого среди равных.
Если бы Каракалла действовал в старинной римской манере "разделяй и властвуй", заключая союзы с одними правителями против других и натравливая их друг на друга, он бы путем пусть медленным, но верным, добился бы успеха. Но тогда это был бы не Каракалла.
Правителя небольшого пограничного с Парфией царства Осроена вызвали в Антиохию и низложили, чтобы использовать его земли в качестве плацдарма. Артабану V, только что с большим трудом одержавшему победу в междуусобной войне цезарь приказал выдать укрывшихся из Осроены беглецов, а чтоб два раза не вставать, предложил жениться на его дочери, видимо рассчитывая на отказ как повод для начала военных действий.
Артабан, желая выиграть время, беглецов выдал, а насчёт дочери вежливо отказал, но, видимо с намеком, что ещё не всё потеряно и возможно утрясти этот вопрос при встрече на высшем уровне.
Во время этой самой встречи Каракалла применил уже опробованный на брате прием. Когда парфянский царь выехал со свитой из знатнейших придворных, цезарь подал сигнал к нападению сопровождавших его военных. Началась резня. Детали ее нам, к сожалению, неизвестны, но в этот раз что-то пошло не по плану. Артабану удалось спастись и от смерти и от плена.
Как будто было мало вероломного нападения, римская армия по приказу Каракаллы, взяв город Арбелы, по приказу императора, разорила и осквернила гробницы царей из династии Аршакидов. Чтоб уж знаете, наверняка не осталось путей к примирению.
Каракалла, пока Артабан собирал войска, опустошал западные области его державы, затем отвёл войска на зимние квартиры, намереваясь дать весной эпик баттл наподобие битвы при Гавгамелах. Но срок его был уже отмерен, а нить судьбы перерезана. Ближайшие помощники с ужасом понимали, что парфяне не спустят такого оскорбления, а цезарь излишне самонадеян и негибок. Это грозило военной катастрофой.
8 апреля по дороге из Эдессы в Карры (роковое для римлян место) императора заколол солдат из его собственной стражи. Как с некоторым злорадством сообщает нам Дион Кассий, Каракалла был убит, когда справлял большую нужду. Что ж, дрянь был человек и смерть у него была соответствующей. Убийцу кстати на месте немедленно закололи, а нового императора выбрали тут же в военном лагере из самых приближенных людей. Им стал префект претория Марк Опеллий Макрин, его соперник снял свою кандидатуру, поскольку парфянская угроза становилась все реальнее и не время было разводить дебаты.
Именно Макрин, как считается, организовал убийство Каракаллы, а затем убийство его убийцы, чтобы спрятать концы в воду. Префекту совершенно случайно попалось в руки письмо, адресованное Каракалле, и оповещающее императора об исходящей от него, Макрина, опасности. Во всяком случае, это одна из версий, объясняющих причины убийства, поскольку никто больше того письма, как понимаете, никогда не читал. Откуда же мы о нём знаем? От Диона Кассия, разумеется.
Макрин пытался как-то избежать неизбежного и отвратить неотвратимое. Он пытался отправить к Артабану парламентеров с предложением мира, извинениями и заверениями, что негодяй Каракалла, заваривший кашу, убит, а лично он Макрин, ничего против парфян не имеет. Но разогнавшийся бульдозер было уже не остановить, да и слишком сильно стучал пепел Арбел в сердца Артабана и его подданных.
У города Нисибиса состоялась трехдневная жестокая сеча, возможно одна из самых масштабных в истории римско-парфянских войн. Римляне привели на поле семь легионов, гвардию и ауксилариев (вспомогательные части) из числа германцев, сколько было парфян, доподлинно неизвестно. Парфяне атаковали беспрерывно и довели войско до полного изнеможения. Макрин столкнулся с угрозой сокрушительного разгрома и опять задействовал свой дипломатический скилл. Лишь ценой огромных уступок, отдав все территории, захваченные прежними римскими императорами, выплатив контрибуцию в 200 тысяч сестерциев и ещё раз заверив Артабана, что он тут не при чем, совсем тут не при чём и все сделал злой Каракалла, Макрин получил право отвести войска.
Надо думать, если бы покушение не увенчалось успехом и Каракалла остался во главе легионов, то римскую армию ждала бы катастрофа похуже битвы при Каррах. Или нет? Макрин был не военачальник, он занимался гражданским администрированием, а Каракалла, при всех его минусах всё-таки был любим солдатами и и мог воодушевить их. Я лично ставлю на первый вариант.
Противники разошлись по столицам. Артабан вскоре оказался нос к носу с новым врагом, гораздо опаснее чем Каракалла и тем более Макрин. Битва при Нисибисе стала лебединой песней Парфянского царства. Хоть и ценой поражения римляне смогли надломить его. Один из правителей области Персида, Ардашир, сын Папака, внук Сасана, набрал мощь, разгромил и уничтожил войско Артабана и основал новую державу - Сасанидский Иран.
Что же касается Макрина, то его ждал сюрприз от казалось бы убитого им императора. Но об этом - в следующей части. Продолжение следует.
Автор: Михаил Рыжок