Я тебе говорю, с психикой у парня неладно, наследственность плохая, вдруг какой-нибудь срыв? Уверен на сто процентов, во всем обвинят меня. Так что, пусть пока живет у деда.
Лето закончилось неожиданно быстро. Дни, кажущиеся такими длинными, нанизывались на короткую ниточку недель и исчезали незаметно, забирая с собой теплые летние месяцы.
Дед все лето наседал на внука. Научил его считать и читать. Занимал посильной работой. Он решил, чем раньше мальчишка приучится к труду, тем легче будет ему жить дальше.
Катерина ругалась на Федора, ворчала
- Нет никакого покоя ребенку, то на рыбалку будит ни свет, ни заря, выспаться не дает. То возьмет с собой траву из лога вытаскивать, мальчонка-то мал совсем. То посадит лозу скоблить, чистый супостат, ровно не родной дед
Дед терпел, кривился, когда надоедало слушать ворчание старухи, принимался ругаться в ответ
- Вот ведь баба, она и есть баба! Разве я плохого хочу для Ильи? Ты неужели не понимаешь, парень растет без отца. Кто его научит быть мужиком? Разве ты не знаешь, воспитывать надо, пока дите поперек лавки лежит. Парень быстро изварлыжится, если не приучать его к труду с детства.
Дед с бабушкой ссорились из-за него, а Илья наслаждался летними днями. Оставалось у него время купаться в озере, бегать со старшими ребятами за ягодами на луга, сидеть у костров, которые жгли парни и девчата по вечерам, на берегу озера. Они рассказывали всякие страшилки о Русалках, водяных и утопленниках, которые в полнолуние выходят на берег и пляшут свои дикие пляски у кострищ. Илья боялся, но слушал.
С середины августа баба Катя с Илюшей начали собираться в школу. Вместе обложили книжки, подточили карандаши, сложили тетрадки в синюю папочку с красными завязками. Ручки положили в деревянный пенал с выдвижной крышкой.
Дед садил внука рядом с собой, надевал очки и внимательно слушал, как Илья читает по слогам маленькие сказки, написанные крупными буквами. Он кивал головой в такт слогам, поглядывая горделиво на Катерину, мол, смотри, что внук умеет. Сам научил.
Перед Первым сентября Вера посидела у Катерины дольше чем обычно. Почему у Катерины? Дед Федор уходил, как только стоило Вере показаться в доме. С тех пор, как она вышла замуж, Федор не сказал ей ни слова.
Вера принесла тетрадки, ручки, пластилин, портфель она ему купила загодя. Илья был на седьмом небе от счастья, когда мама селе с ними пить чай с конфетами, которые сама принесла. Вера была в хорошем настроении, она соскучилась по школе.
- Илья! Ты завтра подожди нас у калитки, вместе в школу пойдем, ладно?
- Ладно, мам! Я подожду. Хочешь, я форму померяю? Посмотришь?
- Зачем, завтра и увижу. Я хочу сказать, чтобы ты в школе вел себя хорошо. Если ты будешь нарушать правила поведения в школе, станут говорить, что я плохая мать. Ты же не хочешь, чтобы про меня так говорили?
- Я буду вести себя очень хорошо и учиться на пятерки. Давай, я тебе почитаю, дед говорит, что я стал быстрее читать.
- Не надо, сынок, ты ведь мне недавно читал.
Вера допила свой чай, отодвинула от себя чашку
- Спасибо, тетя Катя! Напилась, пойду я, еще не выглажена одежда на завтра. Сынок, значит завтра жди нас.
Обняв сына, Вера, как обычно, поцеловала его в макушку.
- До завтра, милый! Тетя Катя, до свидания!
- До свидания! Ступай, наглаживай своему, а то он тебя не станет гладить. Не заслужишь, и ничего не получишь, ой страдать будешь!
- Тетя Катя, при ребенке!
- Что я такого сказала? Говорю, ступай, занимайся своими делами, а то, смотри, плохо кончится, если не угодишь. А у нас с Илюшей еще дела. Он нам с дедом должен сказку почитать. Ох и охота послушать, да порадоваться, как он быстро читает!
Первого сентября, с самого утра, Катерина нажарила пирожков с яйцами и луком, да с повидлом. С яйцами деду, с повидлом внуку. Илья так волновался, что даже есть не хотел. Но у бабы Кати не отвертишься.
- Илья! Ты теперь взрослый человек. А взрослые мужчины завтракают хорошо. Смотри, какие пирожки румяные, пышные. Они совсем малюсенькие. Надо съесть хотя бы два пирожка.
Пирожки съедены, чай допит. От нетерпения скорее пойти в школу, аж меж лопатками зудит
- Бабушка, уже, наверно, одеваться пора! Может у нас часы плохо идут, чего-то они, баб, еле слышно тикают.
- Нормально идут часы. Ты, Илюш, проверь-ка, все ли взял в школу, выложи все из портфеля и сложи обратно.
Не пришлось Катерине провожать своих детей в школу, а внука, довелось. Она волнуется не меньше Илюши. Хоть бы все пошло у парня хорошо, только бы не обижали его ребята, мать-то за него не заступится, нельзя ей своего ребенка выделять. Так она сказала давече. Ну все, пора одеваться.
- Илюша, пора, давай, надевай рубашку, форму. Дед, встаешь, что ли? Внук-то в школу пошел!
- Встал уже! Без меня не уйдет, правда, Илья? Портфель-то проверил? Все взял?
- Дедушка, будто я маленький, все взял.
- Ну и молодец. Ты, это, учись хорошо, не хулигань, учителей слушайся.
- Ладно, буду слушаться. Ба! Ты где? Я оделся.
Катерина вышла из-за печки, вытирая полотенцем глаза. Оглядела внука
- Ой, какой взрослый парень, какой хороший, дед, скажи!
- Хороший, в мою породу пошел, весь в отца, складный парень. Форма-то как ладно на нем сидит, а ботиночки-то, ботинки-то, прямо блестят. Ну-ка, пройдись по комнате! Хорошо! Ну, бери портфель, пойдем, проводим тебя за калитку.
Вышли втроем, но увидев Веру с ее мужем, дед развернулся и ушел во двор. Катерина дождалась идущих, поклонилась
- Здравствуйте!
Илюша подбежал к матери, взял ее за руку, потом застеснялся, будто маленький с мамой за ручку идет, убрал руку и пошел рядом с мамой.
Людмила Федоровна, нарядная, в красном платье, с косой, уложенной вокруг головы, собирала около себя своих первоклашек. Всех детей и их родителей она знала хорошо, но все равно сильно волновалась. Вера подвела к ней Илью
- Принимай и моего, Людмила Федоровна! С началом учебного года! Волнуешься?
- Еще как! Первый класс принимать всегда волнительно.
- Ничего, справишься, тебе не привыкать. Пойду к своим. Илья, ты помнишь, о чем мы договаривались? Слушайся!
Людмила сразу выделила этого мальчика с внешностью, не привычной для этой местности. Светлые волнистые волосы, открытое улыбчивое лицо, темные, почти черные глаза, густые, темные ресницы.
Прошла школьная линейка. Прозвенел первый звонок. Людмила Федоровна привела своих ребят в их класс, усадила за парты. Несмотря на то, что Илья оказался выше остальных, она посадила его на первую парту в первом ряду. Говорят, что у учителей не должно быть любимчиков. Наверно, не должно. Но Людмила Федоровна с первого дня почувствовала к этому ребенку нежность, жалость материнскую.
Илья, как птенчик, которому не хватает тепла, все время жался к ней, старался быть рядом, словно чувствуя, как он мил учительнице. Людмила не могла понять, как Вера могла оставить такого ребенка суровой Катерине, с которой не всякий в деревне посмел бы связаться.
Как-то, на большой перемене, Людмила проверяла тетради. Илья вошел было в класс, но заметив, что учительница занята, шагнул обратно в коридор. Людмила окликнула его
- Илюша, заходи, садись! Я давно хочу спросить у тебя одну вещь. Скажи, тебе как живется у тетки Катерины? Ты не хотел бы жить с мамой?
Никто Илью не учил, как он должен ответить на такой вопрос. Мама ничего об этом не говорила. Он сам догадался. Илья не считал, что врет, ведь половина из того, что он сказал, это правда.
- Людмила Федоровна! Моя бабушка самая лучшая на свете. Дед Федор тоже. Он научил меня читать, еще дед разрешает мне строгать ножиком лозу. Бабушка всегда печет мне блины и оладьи. Мне хорошо с бабушкой живется.
Я и так часто бываю с мамой, она занимается со мной всегда, книжки мне читает, просто я привык спать у бабушки, мне там лучше нравится.
Мальчик смотрел ей в глаза честными чистыми глазами и улыбался. Людмила подумала, ребенок не будет врать, если он так говорит, значит, ему на самом деле живется хорошо, хотя странно это.
Сколько бы ни наблюдала Людмила за поведением Ильи, никакой подавленности, никакой грусти в нем не замечала. Скорее, наоборот. Мальчик всегда в хорошем настроении, слушает урок внимательно, занимается с удовольствием.
Только, что странно для его возраста, он сильно переживает из-за оценок. Людмила даже поговорила с Верой
- Слушай, Вера Александровна, ты не наказываешь ли Илью за четверки? Он мне кажется уравновешенным ребенком, с нормальной психикой, но я даже боюсь ставить ему оценку ниже пятерки. У него сразу слезы на глазах.
- Ничего удивительного. Илья просто очень ответственно относится к учебе. Я в его возрасте была такая же. Он по своему характеру типичный отличник.
Илюша знал, как нужно себя вести, чтобы не огорчать маму. Он не носился по коридору, как другие дети, не шалил никогда. Илья старался получать только пятерки, он же маме обещал. Каждая четверка становилась для него трагедией.
Мама не ругала его никогда, тем более, не наказывала. Она и в тетрадки-то к нему редко заглядывала. Но если заглядывала и видела хоть одну четверку среди множества пятерок, взгляд ее становился холодным, уничижительным. У Илюши холодело в животе, а уши горели от стыда. Недостойный он сын! Мама такая умная, такая красивая, а он!
Изо всех сил старался Илья, чтобы заслужить мамин одобрительный взгляд, мимолетную ласку, когда она, останавливаясь на миг, гладила его по голове. Тогда Илья ходил целый день счастливым.
Его любили все, Людмила Федоровна, ребята в классе, тетя Дуся, которая самая главная в школе, потому что она подает звонки на урок и с урока. Илье, для полного счастья, не хватает только маминой любви.
В конце первой четверти Людмила Федоровна сделала выставку картин детей-первоклашек, которую увидели все родители. Лучшей признали картину Ильи, на которой он нарисовал голубое озеро, зеленые деревья и разноцветных птиц, летающих над водой.
Людмила Федоровна еще раз убедилась, с Ильей все в порядке. Ни одного темного пятнышка на картине. Вера порадовалась и удивилась, когда это ее сын научился так красиво рисовать?
Вечером поделилась своей радостью с Олегом
- Олеж, я на родительском собрании была. Людмила очень хвалила нашего Илью. У нее дети нарисовали рисунки, она их все вывесила. У некоторых детей не понятно даже, что нарисовано. У Илюши озеро, такое красивое, зелень, и разноцветные птицы.
- Нашла чему радоваться. У твоего ребенка явные отклонения в психике. Разноцветных птиц он рисует! Между прочим, я все время наблюдаю за ним. Он какой-то заторможенный, сидит все перемены на подоконнике.
У Ильи поведение, не соответствующее его возрасту. Тебя это не беспокоит? Я, например, очень переживаю за него. Людмила Федоровна тоже не считает нормальным его истерики по поводу четверок. Мне даже неудобно. Наверно, она думает, что я твоего сына наказываю.
- Нет, она так не думает, мы с ней об этом говорили.
- Хорошо, если это правда. Мне иногда кажется, что она смотрит на меня с каким-то подозрением. Я ведь собирался взять Илью жить к себе, но сейчас думаю, что рановато.
- Почему, милый? Как бы было хорошо, если бы мы жили втроем.
- Вера, ты такая недальновидная! Случись что с твоим Ильей, меня обвинят первым.
- Что с ним может случиться?
- Ой, все тебе надо разжевать, да в рот положить. Я тебе говорю, с психикой у парня неладно, наследственность плохая, вдруг какой-нибудь срыв? Уверен на сто процентов, во всем обвинят меня. Так что, пусть пока живет у деда.
- Но, потом-то мы заберем его?
- Конечно! Заберем, пусть немного подрастет.
В Октябрьские праздники в школе был концерт. Зал был до отказа заполнен родителями. Катерина сидела в первом ряду, рядом с учителями.
Первоклассники выступали первыми. Дети пели хором, а запевалой у них, Илюша. Девочка из пятого класса звонким голосом объявила: «Выступают ученики первого класса. «Пусть всегда будет солнце». Запевает Илья Данилов!
Илюша вышел вперед, поклонился, как учила его Людмила Федоровна, и чистым, звонким голосом запел: «Солнечный круг…». Зал замер. Это было невозможно трогательно, ребенок-первоклашка, просил, чтобы было небо, светило солнце и рядом была мама.
Людмила Федоровна из-за кулис наблюдала за зрителями. Катерина крепилась, но слезы так и катились по ее щекам. Вера Александровна улыбалась сыну, который смотрел только на нее и пел только для нее.
Что она чувствовала, чувствовала ли, кто же об этом знает? Может быть и тронула ее просьба сына быть рядом, но внешне этого не было заметно. Зато она улыбалась и аплодировала. Илья был счастлив! Мама им довольна! Она улыбалась и хлопала ему.
Продолжение глава 32