Эта история началась много лет назад в «Баухаусе» — уникальном учебном заведении, существовавшем в Германии с 1919 по 1933 годы. История его — повод для отдельного и очень длинного разговора, поэтому заметим лишь, что эта архитектурная и художественно-промышленная школа, несмотря на относительно недолгий период её существования, успела заложить или обозначить основные принципы архитектуры XX века. Кстати, не только архитектуры… но впрочем, об этом тоже в другой раз.
В «Баухаусе» сперва учился, а затем и преподавал уроженец Венгрии Марсель Лайош Брёйер. В ту пору он занимался в основном дизайном, преимущественно — мебели. И самой первой его яркой работой стал стул, сделанный из стальных трубок — так называемая модель В3. Говорят, что его идея пришла Брёйеру, когда он, ездивший на работу на велосипеде, во время какой-то вынужденной остановки в течение нескольких минут от нечего делать смотрел на велосипедный руль. Именно тогда, по легенде, ему пришло в голову, что гнутые металлические трубки могут стать прекрасным каркасом для стула или кресла.
В «Баухаусе» идея редко когда оставалась просто идеей; Брёйер, недолго думая, взялся за дело. Если внимательно посмотреть на стул B3, можно, пусть и не сразу, различить в нём очертания… традиционного клубного кресла с толстыми подушками! Помнится, великий Буонарроти на вопрос одного из учеников, как ему удается создавать свои скульптуры, сказал: «беру глыбу мрамора и отсекаю всё лишнее!». Вот и наш герой поступил так же, убрав объём и оставив лишь голый «скелет», перетянутый плотной тканью, образовывавшей мягкие спинку, сиденье и подлокотники. Получилось нечто вроде гамака: у сидящего складывалось впечатление, будто он висит в воздухе. В общем, вышло классическое творение школы «Баухаус» — лаконичное, эстетичное, функциональное и легкое в изготовлении. В следующем, 1926 году в городе Дессау фирма Thonet начала серийный выпуск стула, поначалу производя две его версии — стационарную и складную. Надо сказать, B3 был новаторским и с точки зрения методов производства: незадолго до его создания фирма Mannesmann освоила изготовление бесшовных стальных труб (до этого они имели сварной шов, который разрушался при изгибе), который и был применён при изготовлении стула. В общем, как пишут историки, стул Брёйера оказал огромное влияние на мебельный дизайн и на модернизм в целом.
Но откуда взялось название, и почему им стало русское имя Василий?
На второй вопрос ответить легко: дело в том, что знаменитый русско-немецкий художник Василий Кандинский тоже был преподавателем «Баухауса». А вот с первым немного сложнее. Как правило по этому поводу приводят легенду, которая гласит: как-то, проходя по коридору, Кандинский заглянул в дверь мастерских металлообработки. А там Марсель Брёйер собирает стул. Кандинский говорит: «Какой красивый! Сделай и мне такой!». А Брёйер в ответ: «Не вопрос! Сделаю, Василий». С этого, дескать, и пошло…
Увы, это всего лишь красивая легенда. Сохранилось много фотографий, на которых видны интерьеры «Баухауса», и по снимкам понятно, что стулья модели B3 стояли повсюду, в том числе в домах многих преподавателей — но вот у Кандинского таких как раз не было.
А вот как всё было на самом деле. В 1962-м, когда Марсель Брёйер был уже именитым архитектором, построившим, к примеру, штаб-квартиру ЮНЕСКО в Париже, с ним познакомился Дино Гавина, хозяин мебельной фирмы Gavina. Получив от Брёйера лицензию, он начал выпускать тот самый стул — и ничтоже сумняшеся назвал его именем Кандинского. Собственно говоря, это имя стул носит именно с того момента. В конце 1960-х права на производства Wassily приобрела американская компания Knoll, которая до сих пор его производит именно под этим названием. Впрочем, и недорогие клоны-копии, продающиеся на Алиэкспресс, тоже так называются — но через V, а не W.
Что же, на то они и копии.
Создавать уникальный, функциональный и эргономичный облик привычных вещей — даже таких обыденных, как стул или чайник — вас научат в Школе дизайна НИУ ВШЭ (направление «Предметный и промышленный дизайн»).
