Глава 98
Полина входит утром в кабинет и мнётся нерешительно на пороге.
– Доброе утро, Эллина Родионовна, – говорит, стараясь не смотреть в глаза.
– Доброе. Проходи, у тебя ко мне вопрос?
– Да не то чтобы… – но при этом приближается к моему столу.
– Слушаю внимательно.
– Понимаете, тут такое дело…
– Полина, не тяни кота за причиндалы, ему больно, – прошу медсестру поторопиться.
– Мне предложили работу в другой клинике, – выпаливает она.
Обдумываю услышанное несколько секунд.
МОЙ ЛЮБОВНО-ДЕТЕКТИВНЫЙ РОМАН "ПОДЖИГАТЕЛЬ" – рекомендую к прочтению! Бесплатно!
– И что предложили? – спрашиваю вполне дружелюбно. Я не из тех руководителей, которые любого, кто собирается уйти, автоматически вычёркивают из своей жизни, записывая в «предатели» и «враги коллектива».
– Это ведомственная клиника, она военная, – поясняет Полина. – Я старший сержант запаса, поэтому… в общем, там платят больше, и работа попроще. Не так… активно, как здесь.
– Что ж, пиши заявление по собственному желанию, я подпишу, – отвечаю со вздохом. – Нам очень будет тебя не хватать, но рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.
– Правда? И вы не сердитесь? – спрашивает Полина с робкой улыбкой.
– Нет, конечно. Ты прекрасный специалист, а не крепостная крестьянка.
– Спасибо! – Полина от радости чуть не подпрыгивает. «А ещё взрослая женщина!» – думаю иронично и улыбаюсь.
– Да, но… как же две недели отработки? – вдруг вспоминает она.
– А тебе как удобно? С ними или без? – спрашиваю в ответ.
– Лучше бы… без, но если нельзя…
– Давай договоримся. Ты сдаёшь Кате все дела, и свободна, как ветер. Сколько у тебя на это уйдёт?
– Думаю, два-три дня.
– Вот и отлично. А за эти три дня мы попытаемся найти тебе замену. Есть кто-нибудь на примете?
– Простите, но я как-то…
– Ну хорошо, не тревожься. Сами придумаем что-нибудь.
– Спасибо! – с чувством говорит Полина и выпархивает из кабинета.
Что ж, приходится мне вызвать Анну Прохорову, своего неформального заместителя, и обозначить ей задачу номер один на ближайшие три дня: поиск нового администратора. Пусть даже без медицинского образования, хотя очень желательно. Но нам нужен человек, который больше станет заниматься бумажной работой и принимать звонки. В ответ Анна предлагает разместить объявление в интернете на сайте Службы занятости и, попутно, на портале с вакансиями и соискателями. Прошу её заняться этим, поскольку у меня пациенты.
В первой палате меня ждёт девушка 18 лет, Лариса Хворова. Мне сообщают, что она упала в обморок на автомойке. Здороваюсь с девушкой и спрашиваю, что случилось. Она отвечает, поясняя:
– Наверное, просто от жары.
– А раньше такое случалось?
– Нет, никогда. Вам же необязательно звонить родителям?
– Не будем, вы же совершеннолетняя. Но придётся взять несколько анализов.
– Ладно.
– Общий анализ крови, биохимию, на глюкозу, давление и тест на беременность, – поручаю всё это медсестре.
Затем меня захватывает бешеный ритм работы отделения, и следующий более-менее спокойный период наступает лишь после обеда, когда в кабинет приходит Анна и сообщает, что уже пришли трое соискателей, ожидают в коридоре. Я поднимаю брови. Надо же, как быстро?
– Аня, ты им пообещала по сто тысяч чистыми, что ли? – улыбаюсь коллеге.
– Нет, – отвечает она. – Видимо, просто перед новым годом людям хочется заработать на подарки.
– Что ж, приглашай. Будем беседовать здесь, чтобы далеко не ходить.
Усаживаюсь за стол, Анна зовёт первую соискательницу и располагается рядом. Мы выглядим, как экзаменационная комиссия.
Входит женщина лет 50-ти, в строгом деловом костюме, лицо ему под стать. На голове тёмно-каштановое каре, никаких украшений. Брови – тонкие ниточки ровных дуг. Косметики буквально чуть. Здоровается, садится с видом, полным достоинства. Ну прямо английская аристократка, честное слово!
– Здравствуйте. Судя по резюме, вы работали в пяти больницах Санкт-Петербурга, – говорю я.
– Ну, если там так сказано, – отвечает она неприятным резким голосом.
– Почему вы так часто меняли работу? – интересуется Анна. – Мне просто любопытно.
– А вы у них спрашивали?
– Нет, – немного растерянно отвечает коллега. – Мы только что получили ваше резюме.
– Пунктуальность, вот почему, – говорит соискательница. – Из-за полного пренебрежения пунктуальностью.
– В смысле?
– Например, это собеседование было назначено на 13.15. Я прибыла ровно в 13.00. Однако само собеседование началось лишь в 13.19. Четыре минуты опоздания. Не пунктуально!
– У нас скопилось много работы, – поясняю я, ощущая себя почему-то школьницей, которую строгая учительница отчитывает за опоздание на занятие.
– Я так и поняла, – говорит дама. – Следующий вопрос.
Мы задаём несколько, но сразу понимаем: такой человек в нашем коллективе не приживётся. Какая, к чёрту, пунктуальность в отделении неотложной помощи?! У нас порой всё решают секунды, а бывает, больные ждут в приёмном покое по шесть часов, поскольку все палаты забиты пострадавшими в аварии, или врачей не хватает.
Следующей входит довольно молодая, лет 23, девушка. Симпатичная. Она кладёт сумку на колени и начинает в ней копаться.
– Нам не очень нужно ваше резюме, – говорю ей, отпивая кофе. – У нас есть ваше заявление, там всё написано.
– Простите, я знаю, что оно здесь, просто… Точно здесь, – и продолжает с виноватым видом копошиться в сумке. «Она ещё в моей не пыталась что-то найти, – думаю иронично, – вот бы где чёрт не только ногу сломал, но и десяток костей».
– Если хотите, можете потом занести, – примирительно говорит Анна.
– Нет-нет, я же знаю, как это бывает, – улыбается девушка. – Лучше давайте поговорим сейчас. Меня зовут Дина Олеговна Мирошниченко. Я из Пскова, вся моя семья живёт там, хотя родители уже умерли. Несчастный случай.
– У вас есть братья и сёстры? – интересуется Анна.
– Нет, никого.
«Странно, – думаю я. – А сказала, что во Пскове вся семья. Бабушки и дедушки, что ли? Дяди и тёти? Возможно».
– Расскажите, где вы работали, – предлагаю ей. – То, что как-то связано с медициной.
– Ну… понимаете… – мнётся Дина. – Я всегда хорошо ладила с людьми, все так говорили. Когда я была менеджером в автосалоне, я болтала со всеми клиентами, пока оформляла документы, а здесь придётся… Здесь то же самое?
– Для этого есть специальный отдел, – отвечаю я.
– Тогда… ну… я же не только это умею, – говорит Дина.
– Продажи по телефону?
– Да, я торговала БАДами по телефону. А это уже ближе к медицине, правда? – спрашивает соискательница и очаровательно улыбается. В её эмоции столько… какой-то доброты, наивности даже, детской беззащитности.
Мы смотрим с Анной на неё, тоже улыбается, и, видимо, глаза нас выдают.
– Да, наверное, это не так, – сама себе отвечает Дина. – Там я всем не очень понравилась. Меня уволили, поскольку я отказалась продавать БАДы старикам, которым мы должны были звонить. Им не нужны БАДы, то есть… – внезапно лицо девушки грустнеет, на глазах появляются слёзы. – Уже слишком поздно, это же не лекарства… Простите.
Через час мы выходим из кабинета.
– Второй парень был не так плох, – делюсь с Анной впечатлениями.
– Да, только наврал насчёт возраста, прежней работы и школы.
– Он справится.
– Элли, надо поговорить с другими людьми. Пока ни один, на мой взгляд, не подходит.
– Они и не должны подходить. От них требуется только заполнять заявки на компьютере и подходить к телефону.
– Эллина, это несколько сложнее, чем тебе кажется. Оторвалась ты немного от жизни, – говорит Анна и уходит.
Пожимаю плечами. Возможно, она и права. Иду к Ларисе Хворовой, чьи анализы должны быть уже готовы.
– Ну, как дела? – справляюсь у неё.
– Хорошо, – улыбается девушка.
– Пришли твои анализы. У тебя обезвоживание, грипп или просто тошнило?
– Нет.
– Ты нам не всё рассказала? Да?
Лариса пожимает плечами, качает головой.
– Нет.
– Хорошо. Я ещё раз взгляну, – говорю ей, доставая шпатель. – Открой рот пошире, пожалуйста.
Осматриваю, и в голове возникает очень нехорошее предположение.
– Лариса, стоматолог не говорил тебе про зубную эмаль?
– Я не люблю стоматологов, – слышу в ответ.
– Я тоже. Хорошо. Зайду попозже.
Но сегодня уже не получается. Только сообщаю Хворовой через медсестру, что ей придётся задержаться у нас до завтра. Девушка нехотя соглашается.
Рабочий день закончен. Выхожу на улицу, глубоко вдыхая сырой питерский воздух.
– Эллина Родионовна! – окликает незнакомый голос.
Оборачиваюсь и вижу Дину Мирошниченко. Стоит под зонтиком, дрожит.
– Простите, что потревожила, – говорит она, подходя ко мне. – Вы меня не помните?
– Конечно, помню, Дина. Вы тут весь день простояли?
– Нет, сидела в кафе напротив. Я знаю, что работы мне не видать, просто хотела извиниться за своё поведение тогда. Когда я начинаю нервничать, то говорю всё неправильно. Да ещё расплакалась. Так глупо вышло.
– С каждой может случиться, – замечаю я.
– Да, – улыбается Дина. – По крайней мере, меня не стошнило. Ведь и такое бывало.
– Вы в первый раз в Питере?
– Да. Я здесь шестой день, но уже начинаю ориентироваться. Вот там – Невский проспект, – показывает рукой. – Там – Петропавловская крепость, там – стрелка Васильевского острова. Там…
– Адмиралтейство, – подсказываю я.
– Точно, – улыбается Дина.
– Хорошо, что вы не ушли, – говорю после короткой паузы. – Потому что я ещё никому не звонила. Так что просто могу сказать: работа ваша.
Мирошниченко смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
– Что?! Вы меня разыгрываете.
– Нет-нет, я серьёзно. Если хотите.
– Конечно хочу! А вы точно не шутите?
– Не шучу. Приходите завтра с документами оформляться.
– Господи, даже… не знаю, что сказать, – сверкает Дина от счастья. – Спасибо вам!
– Не за что. До свидания.
– До свидания.
Иду к машине и думаю, зачем взяла на работу человека, который никогда не работал в медицине. Ответ приходит сам собой: от Дины исходят доброта и гуманность. Это два лучших качества в любом человеке. Мне приятно работать с такими людьми.