Несмотря на третий этаж в широко распахнутое окно слышался уличный шум, гудки автомобилей, крики детей с детской площадки и непонятный, едва различимый гул. Шум-то был слышен, а вот свежего воздуха, которого так жаждала баба Марфа, было маловато. Тюль неподвижно висела перед раскрытым окном и ни ветерка, ни дуновения. Старуха уже раздумывала, не открыть ли ей еще второе, либо вообще выйти посидеть на балконе.
-Город, этот ваш город! - ворчала она. - Дышать-то совсем нечем.
Наташа сидела в кресле, закинув ноги на подлокотник и, положив на колени недавно купленную ей в ларке газету, задумчиво покусывала кончик карандаша. Время от времени она обводила им что-то, заинтересовавшее ее на газетном листе. Услышав ворчание Марфы, Наташа оторвала от газеты глаза и улыбнулась.
-Баба Марфа, ну при чем здесь город? Это же просто жара. Возле вашего дома сейчас также жарко. Надо немножко подождать. Сейчас, ближе к вечеру, станет посвежее.
-Нет, Наташа, ты мне даже этого не говори! Там у меня воздух другой. И даже жара не в тягость. А здесь... эх! - Марфа обречённо махнула рукой. - Ну что ты там, нашла для себя что подходящее?
-Даже не знаю, что сказать, - вновь погрузилась в раздумья девушка. - Экономистом меня точно не примут. Есть вот ещё вакансия бухгалтера в четырнадцатую городскую больницу. Ну и туда лучше не соваться. Так, вот есть ещё продавец-кассир в супермаркет. Сюда бы могли меня взять, но кому нужно, чтобы я отпугивала покупателей на кассе своим лицом?
Наташа грустно поджала губы и свернула газету.
-Эй, девка, да ты, смотрю, совсем скисла. Чего это всё ты на лицо своё пеняешь? С лица, как говорится, воду не пить. Главное, был бы работник хороший, а продавцом в магазине любой дурак сможет работать. Нечего тебе там делать. Какие там еще были варианты? Вот, бухгалтер хорошая профессия. Звони по объявлению. Звони, говорю, нечего тут думать. За спрос денег не берут.
-Ладно, позвоню.
Наташа рывком спустила ноги с кресла и, пробегая по комнате за своим телефоном, легонько потрепала по макушке сидевшего в центре комнаты в одних трусиках и перебиравшего игрушки Андрюшу. Времени на раздумье девушка себе не дала и набрала номер сразу же. Разговор был недолгий. Наташу спросили, что она окончила, и пригласили на собеседование. Казалось бы, надо радоваться, но девушка расстроилась еще сильнее.
-Не пойду я на это собеседование баба Марфа. Вот, ей Богу, не возьмут. Это больница, там людей лечить должны, надежду внушать, а не пугать больных внешним видом персонала.
-Ты-то ж, небось, никого лечить не собираешься? Ты бухгалтером пойдешь устраиваться. Надо сходить!
Наташа согласилась с Марфой, но собеседование было назначено на утро, а до утра у девушки поубавилось решимости. Она вновь начала сомневаться. Баба Марфа прикрикнула:
-Иди, говорю, девка. Предчувствие у меня хорошее. Возьмут тебя на работу. Иди, не сомневайся.
Наташа улыбнулась. Она бабке верила. Кому же ей еще верить, как не этой старушке, изменившей её жизнь. Наташа слушалась Марфу во всём, и сейчас, поправив на плече длинный ремешок своей простенькой сумки, решительно вышла из квартиры. Она не видела, как ловко Марфа только что подложила ей в эту самую сумку неприметный носовой платок, на который перед этим что-то долго шептала, запершись в ванной комнате.
Собеседование с Наташей проводила главный бухгалтер, полная женщина предпенсионного возраста. Начальство поручило ей найти толковую девушку, но, едва только увидев Наташу, главбух решила, что она ей откажет. Вообще, зря она позвала эту девочку на собеседование, у неё нет высшего образования, всего лишь "бухучет" в техникуме. А тут еще и внешность!
Отказать сразу было неудобно, и главный бухгалтер начала проводить собеседование для проформы, не глядя в лицо Наташи. Девушка уже понимала, что ей откажут и можно не отвечать на вопросы, можно уже уйти. Однако, Наташа сидела, от волнения теребя в руках носовой платок. Она тоже опустила глаза, и глаза эти были на мокром месте. Главный бухгалтер взглянула на неё раз, другой и странно как-то защемило у женщины в груди. Видно же, что девчонка хорошая. Вон как волнуется, глаз не поднимает. А где ей ещё будут рады, с такой внешностью? Да нигде! Раз откажут девочке, два. И пойдёт она работать посудомойкой в какое-нибудь придорожное кафе.
"А может быть она на самом деле умная? Может справится? Надо же дать девочке шанс" - внезапно решила главный бухгалтер. Она решила принять Наташу на свой страх и риск и, почему-то, никогда в жизни не была так уверена, что поступает правильно.
-А знаешь что, Наталья? Что там говорят в таких случаях? Мы вам перезвоним? Я тебе этого говорить не буду. Ты принята! С испытательным сроком, разумеется. Посмотрим на тебя в деле. Можешь идти в отдел кадров, устраиваться.
-Не поняла? Серьезно?!! - хлопнула пушистыми ресницами Наташа, поднимая влажные, большие глаза. И такая радость плеснулась в них, что строгая главный бухгалтер тут же заулыбалась, поражаясь, какие красивые глаза у этой девчонки. Красивые и честные. Женщина уже сейчас понимала, что никогда не пожалеет, приняв эту Наташу на работу.
К обеду Наташа была уже дома. Она влетела на кухню, где Марфа уговаривала Андрюшу съесть суп, танцующей походкой.
-Вы не поверите! - выкрикнула девушка. - Меня приняли! Приняли с испытательным сроком, правда, но я уже завтра могу приступать к работе. А что мне надеть баба Марфа? В чем ходят бухгалтеры? Наверное, что-то строгое, да? А у меня только джинсы и брюки. О, может быть, ту плиссированную юбку?
-Да подожди ты, не тарахти, вертушка. Юбка твоя тоже не подойдёт. Купим мы тебе подходящие вещи. Вот прямо сегодня пойдём и купим. Дай мне только немного полежать, а то что-то я ночью совсем не спала. Полежу с часик и пойдём по магазинам. А ты, на вот! - Марфа сунула ложку в руку Наташи. - Корми своего сынулю супом. Не нравится ему, вишь ли.
Марфа удовлетворённо улыбаясь и потирая поясницу пошла в комнату, прилегла на диван. Улыбалась она своим мыслям. Наташку на работу взяли. Конечно, взяли! Есть еще силы у старой ведьмы. Куда ж они денутся? А то, что она сделала, никому вреда не принесет. Наоборот, на работе узнав поближе Наташу, будут только радоваться, что приняли её. Марфа так и задремала, с улыбкой на устах.
А в это время Наташа на кухне устроила перед Андрюшей целое представление.
-Смотри, Андрюша, самолёт летит, летит, у-у-у, летит, - водила она ложкой перед лицом сына и вдруг вскрикивала:
-Самолётик хочет в ангар. Открыть ворота!
Развеселившийся мальчик открывал рот и самолётик попадал в ангар. С супом было покончено за считанные минуты. Потом пришла очередь сладкого пирога с чаем, но это Андрей сам уминал с большим удовольствием, без всяких игр.
Закончив кормить Андрюшу и перемыв всю посуду Наташа заглянула в комнату, где лежала на диване Марфа. Бабка всхрапывала и будить её не хотелось. Приложив пальчик к губам, призывая Андрюшу не шуметь Наташа на цыпочках хотела выйти из комнаты. И тут случилось что-то странное. Марфа одним движением села на диване, распахнула глаза так широко, будто и не спала вовсе. И казалось, эти глаза стали еще чернее, чем обычно. Еще секунду назад всхрапывая, сейчас бабка произнесла отчетливым, замогильным голосом.
-Тучи сгущаются, уезжать надо.
-Баба Марфа, - испугалась Наташа. - С вами все в порядке? Вам сон плохой приснился?
-Это не сон, - повернула голову старуха. - Это предвестник. Над тобой тучи сгущаются. Кончится скоро спокойная жизнь. Уехать надо.
-Куда уехать? В деревню? К вам в дом?
-Нет, не спасёт это. Далеко уехать надо. Туда, где нас никто не найдёт, где никто нас не знает. Квартиру быстренько продать и уезжать.
Марфа говорила ровным голосом и с широко открытыми глазами, но речь её была не такая как всегда, будто в трансе, и глаза оставались неподвижными. Это напугало Наташу. Она выпроводила Андрюшу из комнаты, велев проверить, на месте ли его игрушки, и кинулась к дивану на котором прямо, как струна, сидела бабка. Опустилась перед ним на колени, схватила, Марфу за плечи и легонько встряхнула.
-Баба Марфа, вы меня пугаете? Почему вы так говорите? С вами все нормально? Какие еще тучи, куда уезжать? Вам что, снится сон?
-Не сон это, говорю же, - уже нормальным голосом сказала Марфа. - Предчувствие нехорошее у меня. Ты же знаешь, у меня бывает. Обидеть тебя могут.
-А как меня могут обидеть? Чем?
-Ну, чем-чем? Что у тебя самое уязвимое? Сынуля твой любимый! Слишком многие уже знают эту тайну. Зря ты той девке в техникуме все выболтала. Возможно, это она на детскую площадку и приходила Андрюшу фотографировать. Не к добру все это. Ой, не к добру.
-Баба Марфа, ну вы серьезно считаете, что нам нужно уехать именно сейчас, когда я нашла себе работу? Я не хочу прятаться, не хочу бегать. Я впервые в жизни так счастлива. У меня есть Андрюша, есть вы.
Импульсивным порывом Наташа обняла старуху и прижалась головой к её груди. Так ей хотелось сделать, хотелось давно. Так она когда-то прижималась к маме, но мамы больше рядом нет, а есть баба Марфа. И чувствовала Наташа к ней такое же тепло, как к родному человеку. Иногда так хотелось к кому-то прижаться.
Старая ведьма прикусила нижнюю губу, прикусила чуть не до крови. Неуверенным, мягким движением она положила свою иссохшуюся руку на голову Наташи, провела по волосам.
-Ты это, девка, - сказала она изменившимся, дрогнувшим голосом, - хватит мне выкать-то уже. Мы уж теперь, считай, одна семья.
-Да, баба Марфа, - ещё сильнее прильнула к старухе Наташа. - Ты моя семья, ты и Андрюша.
-Ну, а уж коль так, то пошли в магазин. Купим тебе одёжку для работы. Будешь там ничем не хуже других.
На следующее утро по коридору четырнадцатой городской больницы шла стройная девушка в светло-сером приталенном костюмчике с юбкой чуть выше колен. Элегантный пиджачок сидел как влитой и фигурка была на загляденье, а среднего размера каблучок модных туфелек задорно цокал о кафель. Густая шевелюра длинных, светлых волос была уложена в строгую прическу. Мужчины засматривались на девушку, засматривались издалека или со спины, но когда их взгляд падал на лицо уверенно шагавшей по коридору незнакомки они вздрагивали и отводили глаза.
Наташа не комплексовала. Она пришла сюда не замуж выходить, а работать, и она докажет свою компетенцию, и никогда женщина, проводившая у нее собеседование, не пожалеет, что приняла ее. Бухгалтерия находилась на первом этаже, по коридору которого и шагала Наталья, а где-то там, тремя этажами выше в отделении реанимации, где слабо пикали приборы, лежала в коме молодая девушка вся опутанная трубками. Голова девушки была забинтована, а лицо в таком ужасном состоянии, что вряд ли бы сейчас Наташа признала в этой лежавшей в коме девушке бывшую свою соседку по общежитию Олю.
