Мы начинаем публикацию истории появления и развития драматического театра в нашем городе. Надеемся, что это будет полезное и приятное чтение.
Первое упоминание о театре в Царицыне относится к 1872 году, на основании рапорта царицынского полицмейстера сообщалось: «В Саратовской губернии имеется три театра: два в Саратове, третий театр находится в Царицыне в частном каменном здании, принадлежащем купцу Калинину, и содержится почетным гражданином Александром Астаповым по театру Ярославцевым. Снят им с первого октября сего года… Состав труппы 15 человек, 8 мужчин, 7 женщин. Все они особенно артистическими достоинствами не отличаются, но сценическое исполнение ими пьес довольно удовлетворительное».
Об А. Астапове известно, что он был сыном богатого ярославского купца, подавшимся в актеры наперекор отцовскому желанию. Взяв сценический псевдоним по месту проживания, теперь уже антрепренер А. Ярославцев пошел по Руси с собственной труппой. Так он попал и в Царицын.
Город тогда насчитывал «6217 человек мужского полу, 5868 – женского. Всего 12085 жителей». Это был типичный уездный городишко, в котором, однако, уже начали прорезываться черты грядущих изменений, бесповоротно трансформировавших Россию. Появление театра в городе с 12-тысячным населением также можно отнести к этим приметам. Театральное оживление было напрямую связано с проведением земской, городской и судебной реформ. Явственно проступили уже и знаки набиравшего силу капитализма.
Развитие театрального дела, как и прежде, было невозможно без меценатов, однако самый тип мецената существенно изменился. Ушли в прошлое барские затеи, создававшие театры по капризу или любопытству. На авансцену театрального дела вышли купцы и предприниматели, сколотившие капиталы собственным трудом и смекалкой, и теперь задумавшиеся о духовном.
Проникновение этих влияний в психологию провинции отмечено Г. Успенским в его очерках о русском захолустье: «Были уже заметны некоторые новые черты: так из окон купеческого дома доносились на улицу звуки фортепьяно; нетвердые пальцы и, очевидно, непослушные руки с большой поспешностью разыгрывали нечто из «Прекрасной Елены»… Дом, в котором еще обсчитывают мужика, но уже играют Оффенбаха, несомненно весьма отличается от дома, где прежде только обсчитывали и служили молебны. Что-то новое уже есть в этом доме».
Продолжение следует.
