Предыдущая часть:
Начало истории:
Обязанности брака в соответствии с семейными и христианскими ожиданиями были изложены в популярной литературе — рассказах, стихах, проповедях и произведениях, адресованных специально женщинам.
Руководства по браку, ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей были посвящены в пятнадцатом веке доминиканцами Джованни Доминичи и архиепископом, впоследствии святым Антонином, женщинам из семей Медичи, Альберти, Сальвиати и Торнабуони.
В 1502 году у Катерины Бонджанни в приданом хранилась копия текста фра Бартоломео о браке.
С точки зрения Церкви, обязанности мужа заключались в том, чтобы наставлять, исправлять, уживаться и поддерживать; его жена должна была уважать, служить, подчиняться и, если необходимо, наставлять.
Их взаимными обязательствами были привязанность, верность, честь и супружеский долг.
Хотя увещевания жены должны были быть приятными — она могла уговорить его вести себя лучше, — если она не прислушивалась к разуму, он мог прибегнуть к "побоям или настоящему избиению и порке".
Как только она переходила в свою новую семью, будучи чужой в ее рядах, идентичность жены начинала полностью определяться личностью мужа, чьи интересы она должна была ставить выше интересов отца, братьев или даже детей.
Её передвижения были ограничены стенами нового дома.
В трактате о браке 1520 года под названием "Брачный лес", воскрешающем средневековый образ леса как тёмного и опасного места, в котором можно легко заблудиться, цитируется популярная поговорка, высмеивающая женщин, которых можно увидеть вне дома: "Женщины — святые в церкви, демоны в доме, совы у окна, сороки у двери и козы в саду."
В своем доме физические условия жизни женщины определялись постоянными родами.
Бесконечный цикл беременностей прерывался только периодами лактации, а для богатых женщин, которые должны были нанимать кормилиц, а не кормить детей самостоятельно, даже это не давало передышки.
Высокая рождаемость была в интересах мужской линии, а также учитывая чрезвычайно высокий уровень смертности (приблизительно половина всех рожденных детей умирала до двухлетнего возраста, а половина из тех, кто дожил до двух лет, умерла, не дожив до шестнадцати лет).
Как заметил Мартин Лютер в начале шестнадцатого века:
Даже если они утомлены или не справляются ... это цель, ради которой они существуют.
Образы беременной Девы подкрепляли идею о том, что величайшая честь, которой может обладать женщина, — это дать жизнь.
Кладбище, на котором находилась «Мадонна дель Парто» Пьеро делла Франческа, стало важным местом поклонения беременным женщинам.
Флорентийский купец Грегорио Дати в своем дневнике делал записи о четырех браках с подробным описанием приданого, которое они ему принесли, рождением двадцати шести детей, смерти восемнадцати из них. А также то, как он трижды становился вдовцов — одна умерла после выкидыша, другая после тяжелого рождения восьмого ребенка, третья в родах.
Следует отметить, что его деловое отношение к браку и деторождению не исключало личной привязанности.
Описывая смерть своей третьей жены, Джиневры, родившей ему одиннадцать детей за пятнадцать лет, после "длительных страданий, с которыми она столкнулась с удивительной силой и терпением", он заметил, что "её потеря очень сильно меня мучила". О детях, которых Бог "одолжил нам" он также писал с выражением любви и горя.
Другая флорентийка, Антония Маси, умершая в 1459 году в возрасте пятидесяти семи лет, родила тридцать шесть детей; лишь девять сыновей пережили её.
Продолжение: