Предыдущая часть:
Хотя законы о роскоши всегда трудно было обеспечить, на протяжении всей истории республики государственные чиновники периодически пытались ограничить экстравагантное частное проявление богатства и почестей в виде свадебных подарков и банкетов, крещений и похорон.
Лица, ответственные за исполнение законов, были известны как "должностные лица по делам женщин", поскольку именно против женщин были явно направлены многие законы и которые регулярно подвергались издевательствам и запугиванию со стороны нотариусов, отправляемых в патрулирование для наблюдения за нарушениями и наложения крупных штрафов.
Среди нескольких возможных объяснений сохранения таких законов – негативное отношение патриархального флорентийского общества к женщинам.
В 1424 году во Флоренции во время великопостных проповедей Сан-Бернардино отчитал женщин города за то, что они просили своих мужей купить им больше одежды, чем им было нужно, сославшись на "тысячи молодых людей, которые взяли бы жен, если бы не тот факт, что им пришлось потратить все приданое, и иногда даже больше, чтобы одеть своих женщин."
В другой раз сиенский проповедник спросил: «По какому признаку можно узнать добродетельную женщину? По ее внешности. Точно так же узнают лавку торговца шерстью по его вывеске. Что касается женщины, которая носит распутную одежду, то я не знаю ее внутреннего состояния, но то, что мы видим снаружи, кажется мне грязными знаками».
В то время как Бернардино своей торговой метафорой связывал украшенное женское тело с коммерцией и обменом, Савонарола в проповеди 1490 года сравнил женщин со животными.
Комментируя модный тогда фламандский стиль платьев со смелым декольте, длинными шлейфами и заостренными головными уборами, он умолял матерей не позволять своим дочерям уподобляться коровам: "Пусть ходят с прикрытой грудью и не носят хвосты, как у коровы, или рога, как у коровы". Он сравнил длинные шлейфы с хвостами змей.
Сформулированным и оправданным с точки зрения этой слабой женской натуры было признание правительства, одобрившего избрание в 1433 году новой группы "женских чиновников", что женщины как объекты обмена в брачной торговле должны играть важную роль в демографической экономике государства.
Закон говорил о необходимости
обуздать варварскую и необузданную животность женщин, которые, не памятуя о слабости своей натуры, забывая, что они подчинены своим мужьям, и превращая свое извращенное чувство в порочную и дьявольскую природу, своим медовым ядом принуждают своих мужей подчиняться им. Эти женщины забыли, что их обязанность — вынашивать детей, зачатых их мужьями, и, как мешочки, хранить семя, которое их мужья вкладывают в них, чтобы рождались дети... Ибо женщины созданы для того, чтобы пополнять этот вольный город и соблюдать целомудрие в браке; они не были созданы для того, чтобы тратить деньги на серебро, золото, одежду и драгоценные камни. Ибо не сказал ли этого Сам Бог, владыка природы?
Женщины действительно были изобретательны в поиске способов модно одеваться, избегая при этом судебного преследования, обычно соблюдая букву законов, хотя и значительно превосходя их дух.
Многие использовали свое привилегированное социальное положение для получения особых льгот.
Однако очевидно, что экстравагантная демонстрация богатства была связана не столько с женским тщеславием, сколько с мужской честью, которого представляла женщина.
Как писала Алессандра Строцци своему сыну Филиппо: "Приготовь драгоценности, и пусть они будут красивыми, ибо мы нашли тебе жену. Будучи красивой и принадлежащей Филиппо Строцци, она нуждается в красивых драгоценностях, ибо так же, как ты имеешь честь в других вещах, вы же не хотите, чтобы в этом её недоставало".
И мужчины, и женщины в этом обществе были озабочены своим внешним видом, потому что одежда была способом продемонстрировать и отличить статус и достоинство, род занятий и повод, а не просто богатство.
По крайней мере одна женщина, хотя и не флорентийка, а, скорее, образованная и красивая любовница сеньора Болоньи, в 1453 году выступила с красноречивым призывом к отмене законов о роскоши в аналогичных выражениях.
Ссылаясь на римское право, которое ограничивало участие женщин в общественной жизни, она заявила: "Женщинам не предоставляются должности магистратов; они не стремятся к священству, триумфам или военным трофеям, потому что это считается почестями мужчин. Украшения и одежда, они являются нашими знаками отличия, и мы не можем допустить, чтобы их у нас отобрали".
За постепенным смягчением флорентийских законов о роскоши с начала XV века по 1460 год последовало в 1470/80х годах реакционное движение — возможно, это был отклик на неудачи в правоприменении в предыдущие полвека — и многие ограничения четырнадцатого века были восстановлены.
В отсутствие каких-либо четко объясняющих доказательств можно было бы предположить, что репрессии 1470х годов были связаны с возможным желанием Лоренцо ограничить проявления конкуренции со стороны своих собратьев-олигархов.
Учитывая утверждение, что расточительность в женской одежде мешала жениху получить капитал, волна банковских банкротств, которая сильно ударила по многим семьям высшего сословия в начале 1470х, также может рассматриваться как уместная.
Многие законы настаивали на приоритете сохранения того, что считалось традиционными флорентийскими ценностями, на которых была построена республика — бережливость и строгая экономия — в период быстро расширяющегося потребительства.
Прежде всего, изменчивый закон о роскоши соответствует постоянному противоречию между взглядом на женщин как на объект вожделения, который включает в себя желание мужчин использовать женские тела для демонстрации накопления богатства и власти, и страхом, как перед женщинами, так и перед гневом Бога в чрезмерном хвастовстве.
Всегда являвшаяся темой церковных комментариев, к концу века, в обстановке всё более интенсивного соблюдения религиозных обрядов и осознания греха, озабоченность внешним видом женщин достигла кульминации в движении Савонаролы за "самореформацию женщин" и в его "кострах тщеславия".
Продолжение: