Пусть на моем напишут пьедестале:
Грешил он много, но его читали!
Хилэр Бэллок
Событие которому было суждено оказаться в основании разбираемого в этой статьи вопроса произошло когда мне было лет пятнадцать, и я страстно увлекалась французской литературой и в частности произведениями Дюма. Однажды я гуляла в центре города с моим новым знакомым, светило солнышко, и мы беззаботно болтали обо всем и ни о чем.
— А что ты сейчас читаешь? — Спросил он.
— Дюма «Сорок пять». — Ответила я, сразу же почувствовав волну неодобрения, хлынувшую на меня как талая вода из-под снега.
— Дюма — это же бульварный писатель!
— А мне он нравиться. — Несмело попыталась вступиться за своего кумира я.
— От этого он не прекращает быть бульварным!
После этого разговора я заинтересовалась биографиями великих писателей и узнала, что Александр Дюма (отец) был, что у нас называется коммерческим писателем. Поначалу он работал в соавторстве с господином Маке, а затем, почувствовав силу начал творить сам.
Оноре де Бальзак трудился ночи напролет выпивая невероятное количество кофе и буквально падал на ложе изможденный и разбитый.
Сюжеты, избираемые Бальзаком, не изобилуют разнообразием, есть в них и явные повторения, происходящие, впрочем, не от лени, а из-за яркого, цепкого воображения писателя, предлагающего ему все новые и новые повороты сюжета. Другой быть может изменил бы сам роман, но Бальзак позволял себе лишь зафиксировать новую идея. После он дописывал первый вариант и как в омут бросался в следующую книгу. Кому какое дело, что в одном романе у него молодая гувернантка злюка и интриганка каких мало, в другом он снова обращается к образу гувернантки и нанявшей ее семье, лишь слегка меняя предметы обстановки, но девушка уже чистый ангел, сильный, готовый вступиться за обиженных человек.
Новая вещь не переписывание прежней — это как параллельный мир. Писатель творец — ему и решать по каким законам будет развиваться его вселенная, какой в ней процент зла и какой волшебства, и что из них перевесит чаши весов справедливости.
Человеческая комедия Бальзака — это клубки отношений, интрига и нежная, приятная грусть любви. Это борьба и радость. Словом, все то что вечно и интересно живущим теми же страстями людям, мечтающим, как и герои Бальзака об исполняющей мечты шагреневой коже или божественном единстве андрогинна.
Бальзак любил работать сидя в огромных и прочных креслах, тем ни менее они ломались одни за другими как загнанные от сумасшедшей скачки лошади.
Да Бальзак действительно титан, как назвал его Мериме. Тем ни менее, если бы вы, уважаемые читатели оказались во времена Бальзака во Франции, вы поразились бы разговорам обращенными современниками в адрес этого Геркулеса от литературы. Давайте же остановимся возле витрины небольшого книжного магазина, недалеко от Лувра и послушаем, что говорят посетители:
«Бальзак! Опять этот Бальзак. Все магазины завалены одним Бальзаком»! «Куда не плюнь — Бальзак! Когда же будут издавать нормальных авторов?!»
Забавно, ни такие же разговоры сегодня ведутся в адрес авторов чьи книжные серии заполняют престижные магазины, и уличные раскладушки?
Стоит задуматься — а не по ним ли будут изучать литературу нашего времени потомки? Ведь история, как известно, имеет склонность повторяться.
Знаменитый, кстати, и при жизни тоже знаменитый Достоевский писал на заказ, постоянно запаздывая со сроками. Деньги были необходимы что называется до зарезу. Долги, игра… Чтобы как-то выпутаться из затягивающейся на его шее петли он брал обязательства закончить очередной роман, как бы это сейчас сказали, в рекордно короткие сроки. От того и темы в романах Федора Михайловича — одна страшней другой. Публика всегда была охоча до чего-нибудь остренького и пикантненького. «Преступление и наказание» — шикарно сделанный детектив с убийством, расследованием и интимными подробностями судьбы молодой проститутки. «Бесы» — история где одно преступление покрывает другое как листья в кочне капусты — предательства, убийства, изнасилование ребенка, пр. В то время за подобные темы мог взяться только коммерческий писатель, желающий получить скандальную славу бунтаря, бичующего пороки общества.
Чехов писал свои рассказы разложив на столе подборки газет с криминальными статьями. Эти самые не придуманные истории Антон Павлович затем переписывал литературным языком, доводя до уровня высокохудожественного произведения. К сведению читателей, криминал — жанр которым и сейчас брезгуют большинство писателей.
Скажите в рассказах Чехова нет шокирующих подробностей, изобилующих в современной чернухе.
Да их нет и не может быть другое время, другие требования. Но, смею заверить, для современников они были более чем шокирующими. Хоть, почему для того, один из самых замечательных Чеховских рассказов «Спать хочется» о том, как крепостная девочка задушила хозяйского ребенка, по-моему, и сейчас вызывает оторопь.
Пушкин — отдельная и не безынтересная тема в изучении коммерческой литературы.
Тому, что Александр Сергеевич так много публиковался при жизни мы обязаны, как ни странно хронической бедности поэта, вынужденного зарабатывать на жизнь тем, что он умел и любил — литературой.
В то время в России писали очень многие, дворянские дети должны были уметь танцевать, рисовать, сочинять и разговаривать на французском. Большинство авторов не нуждались в заработках, а издавали книги небольшими тиражами за свой счет, с тем, чтобы раздарить затем знакомым.
Величайшей заслугой Пушкина является то, что он сделал литературу по настоящему профессиональной, работая в нескольких жанрах ин не только, опять же говоря современным языком, охватывал рынок, но и ставил довольно-таки высокую профессиональную планку, до которой другим писателям и поэтам приходилось дотягиваться. Пушкин пытался рекомендовать к печати и других авторов: кавалерист-девица Надежда Дурова и Александр Фельдман были его протеже.
К сожалению, о лит.агентской деятельности солнца русской поэзии мы знаем очень мало, во всяком случае меньше, чем о его журналистской деятельности. Что делать — у него и у самого поджимали сроки со сдачами рукописей.
Иногда приходиться слышать, что коммерческая литература происходит не от сердца, а от заказа, но это не правда. Дюма отец умер за своих героев, читая на улице главы из романа «Три мушкетера». Там он заболел и вскоре умер, а Бальзак к концу жизни был практически слеп. Следует представлять, что заказ дает возможность писателю открыть для себя принципиально новую тему, попробовать себя в новом жанре, изучить массу литературы, собрать материал, словом вовлечься в водоворот страстей до селя не ведомых, и троп нехоженых. Ведь, что греха таить, любой даже самый одаренный писатель в конечном итоге имеет свой предел, определенный набор тем и образов, в то время как принципиально новая идея может заставить автора посмотреть на жизнь с другой точки зрения, совершить открытия, словом жить. Кроме того, в большинстве случаев коммерческие авторы работают над сюжетами, которые сами и разработали, и затем предложили тому или иному издательству — а значит их уже невозможно назвать суррогатными матерями, налицо зачатие, вынашивание и рождение.
Коммерческий автор обязан творить, рассчитывая на определенную читательскую аудиторию, тоже хорошее качество, так и хочется порекомендовать людям, берущимся писать и затем показывать созданное, изначально решить для кого они пишут. В противном случае возникает вопрос, а зачем было создано сие, если ни для того чтобы читали люди?
Скажите, что поэт, писатель творит прежде всего для себя, потому что не может не писать — хорошо, но почему же тогда эту сугубо личную литературу выносят на суд публике? Если писатель склонен создавать личный дневник — читатели, то в чем виноваты?
Над коммерческим писателем стоит цензура и целый штат редакторов, как стервятники готовые броситься на каждое двусмысленное или неточное слово. Писатель пишущий в расчете на то что его будут покупать не должен выходить из заранее установленных рамок жанра, в то время как автор творящий, условно, для себя, и не пользующийся услугами редактора имеет право издавать свои книги, полагаясь единственно на собственные редакторские таланты и художественный вкус.
«Кто вас редактировал? — Спросила как-то Галина Гампер у одного начинающего поэта.
— Сам, — с гордостью ответил он.
— Сомы — плохие редактора. — Покачала головой поэтесса».
Да, недостаточно чуткий редактор может выбросить из текста и подлинную жемчужину, показавшуюся ему опасной или неуместной, но с другой стороны, люди ответственные за то чтобы произведение было принято народом, и (во многих издательствах) несущие материальные убытки в случае допуска серьезной ошибки в тексте, просто обязаны гонять автора и в хвост, и в гриву, пока тот не сделает из своего произведения достойную книгу. Как говориться редактор — это переводчик с авторского языка на человеческий».
Так что прежде чем начать огульно хаять писателя чьи книги выходят огромными тиражами — подумайте, ведь если книги печатают и допечатывают — значит это кому-то нужно, значит тысячи и тысячи людей читают Пелевина и Бушкова, Чейза и Кирсанова как читали и будут читать Достоевского, Гоголя, Дюма и Моруа.
Я написала эту статью ни с целью призвать всех писателей и поэтов в едином порыве становиться под знамена коммерческой литературы, это и невозможно, и никому не нужно, а единственно с тем, чтобы приоткрыть занавес в этот запретный и такой желанный для многих мир признанности, известности, титанического труда и счастья!
