Есть один четкий критерий, по которому можно отличить живую душу от мертвой. И знанию этого критерия мы обязаны великому русскому писателю – Николаю Васильевичу Гоголю.
Среди всех русских писателей Н.В. Гоголь имел самый большой опыт обращения с «мертвыми душами». Обращения и исследования.
Причем с «мертвыми душами» обоих родов – как среди еще живущих людей, так и уже среди физически умерших.
Его описания посмертной нечисти беспрецедентно.
Но нас сейчас интересуют еще живые. Точнее, души людей, которые стали мертвыми еще при жизни физического тела.
Гоголь и здесь не имеет себе равных в их исследовании и описании.
И не сразу, а постепенно, видимо, после долгих размышлений и сравнений с собственной жизнью, он выводит критерий, по которому можно определить живую душу.
Давайте прислушаемся:
«Итак, после долгих лет и трудов, и опытов и размышлений, идя видимо вперед, я пришел к тому, о чем уже помышлял во время моего детства: что назначение человека – служить и вся жизнь наша есть служба».
Кстати, - да! Из жизнеописаний Гоголя все биографы говорят, что он еще с детства и юношества имел четкое желание к служению.
Он не сразу определился с писательским служением, но само понимание жизни человека как служения, было в нем изначально.
Остается только позавидовать такому настрою, который подтвердился после долгих опытов последующей жизни.
Что ж – давайте и мы присмотримся.
Действительно, среди всех Гоголевских «мертвых душ» нет ни одной, которая бы сознательно и бескорыстна служила чему-нибудь, кроме своих собственных страстей.
Главным образом – корысти, но не только. Тут и тщеславие и жадность, и наглость и леность и пустая мечтательность…
Чичиков выступает в качестве главного сребролюбца, но этой страстью в той или иной мере поражены практически все гоголевские персонажи.
Но на кого мы не взглянем, в кого не ткнем пальцем – мы нигде не увидим настоящего, свободного от эгоизма, служения.
Везде – только служение страсти, самослужение по обслуживание собственного эгоизма.
Собственно – это и есть главный признак мертвой души.
Мертвая душа служит только сама себе.
Это положение можно зафиксировать в виде настоящего закона духовной жизни.
А по-другому и быть не может.
Для мертвой души есть только ты есть сам. Всех и все для нее заслоняет собственные эгоизм.
Она никого больше видеть не может. В ней нет для этого «органа» видения, который открывается только у ожившей души.
Поэтому все направлено единственно к самообслуживанию.
Живая же душа словно попадает в новое измерение жизни.
Она начинает видеть свою связь с другими живыми душами и понимает, что ее жизнь только для себя бессмысленна, – она подобно жизни раковой клетки. И начинает служить другим.
И в конечном итоге доходит до полного растворения себя в других, до полного самопожертвования по примеру Христа.
Вот как об этом пишет богослов В.Н. Лосский:
«…коренная тайна евангельской проповеди заключается именно в том, что человеческая личность не может вполне осуществиться иначе, как через самоотдачу, через отказ от своего, от своей природы. В ее чистейшем виде личность есть самоотречение».
В этом и есть разница между живой и мертвой душой.
Остается только перенестись в современность и присмотреться к окружающим людям.
И что мы можем констатировать?
А то, что Гоголевская фантасмагория мертвых душ вокруг нас продолжается.
Вокруг – практически одни мертвые души.
Присмотритесь к утру воскресенья. Российские города и веси спят. Спят все эти миллионы «мертвых душ», который «по барабану», что воскресенье – это день, который по заповеди нужно посвятить Богу.
И только немногие единицы «живых душ» среди громад спящих человеческих муравейников пробираются потихоньку в храмы.
Да и присмотритесь к другим сферам общественной жизни.
Вы часто там найдете действительно бескорыстно служащих людей? Среди врачей, к примеру? Или учителей? Или чиновников? Или депутатов?..
То-то и оно.
Все служат сами себе.
Мертвые души. Вокруг – царство мертвых душ.
Остается только повторить вместе с Гоголем: страшно, Господи, жить в этом мире…
