С 1932 по 1935 год две страны Южной Америки, не имеющие выхода к морю, сражались за доступ к морю в ходе так называемой Чакской войны.
Чако - это полузасушливый низинный регион, который расположен в Боливии, Парагвае, Аргентине и в небольшой части Бразилии. Это тропический и субтропический регион с высоким разнообразием животного мира и низкой плотностью населения.
Получив свое название от слова из языка кечуа, означающего «охотничьи угодья», именно эта часть Южной Америки стала предметом кровавого территориального спора, когда Парагвай и Боливия столкнулись из-за богатого нефтью региона.
В 1929 году Лимский договор разрешил территориальные споры между Перу и Чили в отношении земель к западу от Боливии, выходящих на тихоокеанское побережье. Боливия оказалась не имеющей выхода к морю и граничащей с другой страной Южной Америки, также не имеющей выхода к морю: Парагваем.
Единственным выходом к морю для них является река Парагвай, впадающая в Атлантику. Территория к востоку от этой реки была прочно закреплена за Парагваем, но территория к западу от нее стала спорной поскольку Боливия стремилась получить доступ к жизненно важной артерии.
Что еще хуже, нефтяные компании провели разведку неподалеку в предгорьях Анд и нашли там нефть, и посчитали что Чако тоже может быть богат нефтью. Поскольку британская Grand Dutch Shell поддержала Парагвай, а американская Standard Oil поддержала Боливию война сделалась неизбежной.
Одним из сторонником Парагвая был американский сенатор Хьюи Лонг. В своей речи в Сенате 30 мая 1934 года Лонг заявил, что война была делом рук «империалистических финансовых сил», и утверждал, что Парагвай является законным владельцем Чако, но что Standard Oil, которую Лонг назвал «подстрекателем войн в Центральной Америке, Южной Америке и Мексике», «купила» боливийское правительство и начала войну, потому что Парагвай не желал предоставлять ему нефтяные концессии. Поскольку Standard Oil поддерживал Боливию, сенатор поддержал Парагвай, и в речи о войне в Сенате 7 июня 1934 года он назвал Standard Oil внутренними убийцами, иностранными убийцами, международными заговорщиками, хищными ворами и грабителями.
У Боливии и Парагвая в прошлом уже были разногласия. Например, в 1885 году, когда был основан порт в верховьях реки Парагвай, боливийский бизнесмен Мигель Аранья Суарес решил, что земля принадлежит Боливии, хотя на самом деле она была частью Парагвая. Тогда парагвайцам удалось выгнать бизнесмена, применив военную силу.
В течение следующих лет Боливия пыталась создать форпосты и укрепить свои претензии на регион. Небольшие столкновения между двумя странами начались в 1927 году и обострялись по принципу «око за око», пока в сентябре 1929 года не было достигнуто соглашение.
Однако на этом спор не закончился. Обе страны знали, что полномасштабная война неизбежна, и началась гонка вооружений обеих стран в преддверии предстоящего конфликта. При этом ни Парагвай, ни Боливия не имели оборонной промышленности, и обеим сторонам пришлось импортировать огромное количество оружия из Европы и США, чтобы вооружиться для предстоящего конфликта.
У Боливии было более прочное финансовое положение, оружие ей (а это сотни станковых и ручных пулемётов, более 100 артиллерийских орудий, огромного количества боеприпасов и даже нескольких танкеток и танков) поставляла британская фирма по производству вооружений Виккерс. Виккерс также производил истребители Vickers Vespa и Тип 143 - одни из лучших того времени. Боливия их также закупила, доведя свои военно-воздушные силы до численности в 40 самолётов. К 1932 году Боливия имела исключительно хорошо вооружённую регулярную армию численностью 6 тысяч человек и 30 тысяч резервистов. Боливию поддержали США и Германия.
Боливийскую армию тренировали немецкие офицеры, эмигрировавшие сюда после Первой мировой войны. А возглавил ее немецкий генерал-майор Ганс Кундт, воевавший против России на Восточном фронте. В целом в боливийской армии служило около 120 офицеров армии Вильгельма II.
Более бедные парагвайцы закупили винтовки Маузера в Испании, ручные пулемёты Мадсена в Дании и станковые пулемёты Браунинг в США, а также 75-мм и 105-мм полевые орудия у французской компании Шнайдер. Не имея средств, парагвайская армия вместо закупки артиллерии купила 81-мм минометы Брандта-Стокса, оправдавшие себя в боях. Военно-воздушные силы Парагвая, примерно вдвое меньшие по размеру, чем у Боливии, были оснащены французскими легкими бомбардировщиками Potez 25 и истребителями Вибо 73. К 1931 году Парагвай имел 4 тысячи солдат регулярной армии и был готов мобилизовать еще 16 тысяч.
Правда был один маленький нюанс - на стороне Парагвая оказались русские добровольцы и офицеры, которые высказались так:
«Почти двенадцать лет назад мы потеряли нашу любимую Россию, оккупированную силами большевиков. Сегодня Парагвай — это страна, которая приютила нас с любовью, и она переживает тяжелые времена. Так что же мы ждем, господа? Это же наша вторая родина, и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же боевые офицеры!»
До этой войны ни один из русских иммигрантов из живущих здесь не имел парагвайского гражданства. С началом военных действий власти предложили им парагвайское гражданство и право пойти на военную службу.
Среди 80 русских офицеров, записавшимися в качестве добровольцев в армию Парагвая, двое были генералами - Иван Тимофеевич Беляев и Николай Францевич Эрн. Восемь человек (в том числе Николай Петрович Керманов, Анатолий Николаевич Флейшер и Сергей Францевич Эрн) были полковниками, четыре — подполковниками, тринадцать — майорами и двадцать три — капитанами.
Родственник поэта Александра Блока (его родная сестра была мачехой поэта) и последнего военного министра Российской Империи, первопроходец, географ, этнограф, антрополог, лингвист, впервые описавший культуру и быт индейцев Чако Бореаль Иван Тимофеевич Беляев занял должность советника президента Парагвая, занимаясь разработкой боевых операций.
В августе 1932 года Боливия нанесла первый удар, захватив три парагвайских аванпоста, которые, по утверждению боливийского президента Даниэля Саламанки, находились в спорной зоне. Причем это нападение произошло еще до того, как боливийская армия была мобилизована на войну.
Реакция Парагвая не заставила себя ждать. С населением, составляющим менее трети населения Боливии, парагвайцы решили спешно мобилизоваться, прежде чем боливийцы закончат свою мобилизацию, и попытаться одержать верх с помощью быстрого наступления.
Первое крупное сражение - битва при Бокероне - длилось с 7 по 29 сентября 1932 года. Форт-Бокерон, удерживался несколькими сотнями боливийских солдат, которым удалось задержать парагвайское наступление, однако 9 сентября две парагвайские дивизии числом около 5000 солдат атаковали форт, а когда атака была отбита, взяли его в осаду. Боливийцам трижды удавалось прорвать эту осаду и пополнить число защитников новыми силами, их число поднялось с нескольких сотен до 619 человек. Однако парагвайцы активно использовали координируемую русскими артиллерию и противовоздушные средства, что заставило боливийцев летать на больших высотах, снижая эффективность авиации. Вспомогательные силы не помогли им снять осаду, и парагвайцы в конце концов вынудили своих врагов сдаться.
К декабрю боливийская мобилизация завершилась, и, имея численное и техническое превосходство, они были в приподнятом настроении, ожидая быстрой и относительно легкой победы.
Под командованием немецкого генерала Ганса Кундта боливийцы должны были нанести удар по форту Нанава, который считался самым важным звеном в парагвайской обороне. Если бы боливийцы смогли прорваться туда, для них был бы открыт путь на парагвайский город Консепсьон.
Однако, несмотря на превосходство в живой силе и поддержку с воздуха, наступление было остановлено. Операции поддержки на других оборонительных позициях имели умеренные результаты, и боливийцы сформировали оборонительные позиции вокруг Нанавы. В феврале 1933 года Кундт приказал атаковать оборонительные позиции Алиуаты, которая была жизненно важным узлом снабжения Парагвая. Одержав победу при Алиуате, боливийцы продолжили наступление и вынудили парагвайскую Первую дивизию вступить в бой, победив их в битве при Кампо-Хордане.
4 июля Кундт предпринял второе наступление с целью захвата укрепленных позиций вокруг Нанавы. Но парагвайцам удалось снова победить боливийцев. После этого Кундт попытался уйти в отставку, но президент Саламанка не принял ее.
После Второй битвы при Нанаве парагвайцы вернули себе инициативу и в сентябре 1933 года начали второе наступление.
Захватив в клещи три основных района, парагвайцы вынудили сдаться значительную часть боливийской армии. Поняв, что теперь они отступают, боливийцы перешли к обороне и надеялись уничтожить парагвайцев в войне на истощение. Однако, прежде чем они смогли сформировать стратегическую линию обороны, парагвайцы одержали ошеломляющую победу, захватив в клещи и окружив две боливийские дивизии. Захватив артиллерию, танки и минометы, а также сдавшихся в плен 7500 боливийских солдат, парагвайцы одержали верх.
Боливийцы отступили на свою главную оборонительную позицию в Муньосе, служившую их штабом, но 18 декабря наступающим парагвайским войскам удалось поджечь Муньос, и боливийцы были вынуждены отступить дальше. В конце концов Кундту разрешили уйти в отставку, и Саламанка заменил его генералом Энрике Пеньярандой.
Поскольку парагвайцы находились под угрозой чрезмерного растяжения своих линий, а боливийцы — под угрозой полного краха, было объявлено трехнедельное перемирие, которое позволило обеим армиям перестроиться и подготовиться к следующему этапу войны.
В начале 1934 года перемирие истекло, и парагвайские войска под командованием генерала Хосе Эстигаррибии снова двинулись вперёд, начав третье парагвайское наступление.
Несмотря на то, что боливийцы построили значительную оборонительную линию, парагвайцам удалось прорвать ее относительно небольшими силами в феврале 1934 года, удивив как боливийцев, так и собственное парагвайское командование. После этой атаки парагвайцы закрепили свое преимущество, когда еще 1000 боливийских солдат были убиты, ранены или взяты в плен в Каньяда-Тарихе.
В мае парагвайцы попытались использовать слабость боливийских линий, но их войска попали в ловушку и оказались в оперативном окружении, вынужденные сражаться. С 18 по 25 мая боливийцы разгромили парагвайцев в битве при Каньяде. Однако этого оказалось недостаточно, чтобы остановить их наступление.
Балливиан, расположенный к юго-востоку от Каньяда-Стронгеста, был жизненно важной частью боливийской оборонительной линии, и именно там парагвайцы должны были сломать хребет боливийской обороне. В ноябре 1934 года они атаковали север в районе Каньяда-эль-Кармен, где им удалось нейтрализовать две боливийские дивизии. С такими большими потерями в живой силе боливийцы решили оставить Балливиан и отступить, опасаясь оказаться полностью отрезанным от остальной армии.
Позже в том же месяце боливийские генералы вступили в конфронтацию с президентом Саламанка и вынудили его уйти в отставку. Его заменил вице-президент Хосе Луис Техада. Впрочем самый большой удар по боливийцам был еще впереди.
На марше к Ла-Фэй боливийский кавалерийский корпус численностью 12 000 человек захватил запасы воды в Ирендаге. Однако после возвращения они обнаружили, что парагвайцы захватили колодцы. Потеряв воду и отчаявшись, боливийская армия рассыпалась на части. Многие сдались или оказали небольшое сопротивление, часть боливийских военных бежали и погибли в жаркой и сухой местности.
Этим мощным ударом парагвайцы практически закончили войну. Осталась только одна оборонительная линия, и боливийцы сосредоточили свои силы вокруг последнего оплота Вила-Монтес у подножия Анд, куда выдвинулись парагвайцы.
Во время сражения линия соприкосновения боливийцев и парагвайцев многократно двигалась взад и вперед, до тех пор пока парагвайцы приблизились к боливийским нефтяным месторождениям близ Кордильеров, потеря которых стала последним гвоздем в крышку гроба боливийской военной стратегии.
12 июня 1935 года было подписано соглашение о прекращении огня, и война подошла к концу.
Большой вклад в победу внесли русские иммигранты. Они обучали военному делу вверенные им конные полки и инженерные подразделения, были начальниками штабов, командирами дивизии и полков, командирами батарей, батальонов и рот. Они впервые в Парагвае создали противовоздушную оборону и в целом помогали контролировать ход боевых действий. Беляев в соответствии с декретом президента республики Эрнесто Айала получил парагвайское воинское звание — дивизионный генерал. В этой войне погибло шесть русских офицеров. В честь каждого из них, а также в честь офицера, спасшего от снайпера офицера-парагвайца, названы улицы в Асунсьоне. Позже генерал Иван Беляев поддержал СССР в войне с нацистской Германией.
Чакская война стала почти полной военной победой парагвайцев. Однако война дорого обошлась обеим нациям. Потери были болезненными: Боливия потеряла от 56 000 до 65 000 человек, или 2% своего населения, а Парагвай потерял около 36 000 человек, или 3% своего населения. Много человек погибли в бою или от болезней. От болезней особенно много погибло боливийцев, которые были акклиматизированы к жизни на больших высотах и ужасно страдали во влажном климате Чако, находящемуся близко к уровню моря.
Согласно перемирию 1938 года, подписанного в Буэнос-Айресе в Аргентине и одобренным на референдуме в Парагвае, Парагвай получил львиную долю спорной территории - три четверти Чако Бореал. Боливия получила официальное право судоходства по рекам Парагвай и Парана, хотя и до конфликта Боливии никто не мешал ходить по реке. Боливия получила оставшуюся территорию, которая граничила с Пуэрто-Бушем.
Десятилетия спустя нефть и природный газ были обнаружены с обеих сторон, но подавляющее их количество, по иронии судьбы, находится в регионе, отданном Боливии.
В 1930-е годы внимание всего мира было приковано к великой депрессии, гражданской войне в Испании и подъему нацистской Германии — все это доминировало в заголовках газет. О Чакской войне говорили мало. Тем не менее, это было жестокое и кровавое событие - яркий пример войны за спекулятивные ресурсы.
Окончательно конфликт был урегулирован спустя восемьдесят лет после окончания войны - 27 апреля 2009 года. В этот день в Буэнос-Айресе президенты Боливии — Эво Моралес, и Парагвая — Фернандо Луго, , подписали договор об окончательном урегулировании государственной границы в долине Чако. И Моралес, и Луго обвинили в той войне транснациональные корпорации и заверили, что теперь граница будет служить делу сотрудничества и интеграции двух государств.
