Глава 27
Дождавшись, когда истекут означенные десять дней, Саша набрала номер Лисецкого. Он ответил сразу же, после первого гудка, но прежде, чем она успела что-либо произнести, заявил, что у него появилась подружка, что он увлекся "на какое-то время" и что звонить ему пока не нужно.
- Ревнивая попалась, всё время что-то подозревает, проверяет, вынюхивает, так забавно! - усмехнулся Лисецкий. - В любом случае, разборок я не хочу. Она мне нравится. Такая, знаешь, тоненькая, ладненькая, увидел и обалдел, честное слово. Представь, на фарфоровую статуэтку похожа.
- Как её зовут, твою статуэтку ? - глухим голосом спросила Саша, будто бы это имело какое-то значение. Сердце у нее билось так быстро, словно стремилось выскочить и пуститься наутёк, щёки пылали, дрожали губы.
- Юля. Её зовут Юля. Тебе это зачем вообще? Какая разница? - искренне удивился Лисецкий. - Ты же вроде никогда не интересовалась, не те у нас с тобой отношения.
- Да, отношения не те, - эхом отозвалась Саша. - Так, любопытно, потому и спрашиваю. Раньше у тебя случались разовые акции, а тут вдруг "подружка, увидел и обалдел!" Это что-то новое. Да ещё и поездка совместная... Странно как-то.
- Подружка или нет, видно будет, но пока я с ней. Ну, всё, давай. Пока! Увидимся когда-нибудь! Я позвоню! - и Костя отключился.
Саша почувствовала себя опустошённой и отчего-то очень уставшей. Ей вдруг захотелось лечь спать и не просыпаться лет десять, чтобы очнувшись, полностью излечиться от Лисецкого, от своей постылой зависимости.
Упав на кровать и уткнувшись лицом в подушку, она подумала что
"нужен правильный настрой" и постаралась переключиться. Однако в голове кружился вихрь назойливых, бесцеремонных вопросов, ответов на которые попросту не существовало.
Почему, например, любовь такая жестокая и такая прилипчивая? Почему нельзя по своему желанию включить её или выключить? И почему если один полюбил, то другой отнюдь не всегда отвечает взаимностью?
И сколько должно пройти времени, чтобы влюбленный, наконец, выздоровел? Наказание это или благо? Болезнь? Лихорадка? Вирус?
Некоторое время спустя, Саша достала и положила перед собой альбом, но "говорить" с Серафимой не стала, а лишь смотрела, как если бы надеялась на то, что Серафима вдруг подмигнет, улыбнётся, произнесет что-то утешительное, или же сделает нечто подобное.
Прошло полгода прежде чем Саша окончательно потеряла надежду и поняла, что история повторяется, Лисецкий не позвонит и нужно как-то определяться. Стоит ли проведать его, напомнить о себе? Или лучше не наступать на те же грабли по сотому разу? Жизнь продолжается и без Лисецкого. Свет клином не сошёлся, свою любовь Саша приняла как данность и бороться с ней перестала. Живут же люди с какой-то хворью вроде диабета или мигрени. И ничего, приноравливаются.
Так жила и Саша, любовь при ней, но жизнь не остановилась, идёт себе потихонечку.
Однако это лишь на первый взгляд, поскольку где-то в глубине души, Александра явственно ощущала, как медленно, но неотвратимо просыпается в ней сокрушительная тяга к саморазрушению.
Жизнь, о которой она мечтала, которой хотела для себя, упорно ускользала, издеваясь, уворачивалась, убегала, насмешливо виляя хвостом и показывая большую фигу. Дабы не впасть в меланхолию или того хуже, чёрную, беспросветную апатию, следовало что-то предпринять, как-то встряхнуться, развеется.
В офисе, меж тем, появился новенький по имени Егор. Он с неприкрытым с интересом поглядывал на Сашу, с первого дня оказывал ей маленькие, ненавязчивые знаки внимания, давая понять, что не равнодушен и был бы рад.
Но Саша живо представила себе возможное развитие событий и не смогла сдержать зевоту.
Обычный роман, обычные отношения, она проходила все это с Игорем и больше не хотела. Не интересно. Скучно. Тягостно. Кому-то да, ей нет. Нет, нет, нет. Не то. Совсем не то.
Надо сказать, что время от времени она встречалась с мужчинами, которых по-прежнему предлагал Птаха. Он тонко чувствовал её, понимал так, как не умел никто, и при нём она могла не изображать из себя кого-то, а быть собой, кто бы и что бы по этому поводу ни думал.
- Если не с Лисецким, то всё равно. Деньги всегда нужны, хочу снова слетать в Европу. Так что не спрашивай, просто сообщи когда нарисуется жирный гусь, - заявила однажды Саша, чем, впрочем, вовсе не удивила Птаху.
Для жизни, для тонуса, ей требовались сильные переживания, не хватало драйва и Саша получала его от встреч с незнакомцами. Но и этого становилось мало, она не вполне понимала, чего именно хочет, но искала, перебирала варианты, пробовала.
- Я почти как Лариса Огудалова, не нашла любви, ищу адреналин, - собираясь на очередную встречу, сказала Саша своему отражению.
Свидание было назначено в номере гостиницы "Украина", причём клиент пожелал, чтобы номер оставался тёмным и они узнавали друг друга исключительно на ощупь. То мог быть кто угодно; любой урод, представитель другой расы, старик или же совсем молодой парень.
- Тебя ничего не смущает? Странные требования, согласись? - спросил Птаха на всякий случай.
- Можно подумать, что раньше я ничего странного в своей жизни не видела! - беспечно рассмеялась Саша.
- Ну, как скажешь. Платит он весьма щедро. И не забудь, никаких вопросов, споров, инициативы. Делай только то, о чём попросят. Готова?
- Готова! Всё помню! Отвяжись уже! - нетерпеливо прикрикнула Саша.
Постучав, и не дождавшись ответа, Александра решительно скользнула в чернильную темноту прохладного номера.
- Закрой дверь, вытяни руки перед собой и осторожно двигайся вперёд, - тотчас произнёс низкий мужской голос.
Не без любопытства, гостья выполнила всё в точности так, как велели, и через пару секунд почувствовала, как её легко коснулись чьи-то руки.
- Разденься! - скомандовал голос.
Пока Александра обнажалась, руки порхали где-то рядом, то поглаживая, то лишь касаясь, изучая. В какой-то момент она поняла со всей очевидностью, что рук не две, а четыре. Это показалось забавным, взбудоражило, зажгло огонь. Саша попыталась было удержать одну, но не сумела.
- Иди сюда, - услышала она тот же голос и ощутила как её настойчиво потянули на кровать. Мужчин действительно оказалось двое, и один из них так и не произнёс ни одного звука, но был с ней именно он, безмолвный, загадочный, таинственный. Второй же, лишь прикасался, гладил, слегка пощипывал и строго указывал что, и в какой последовательности надлежит делать.
Ей казалось, что никогда ещё она не испытывала столь ярких ощущений, как тем волшебным вечером.
Этот опыт стал для Александры одним из самых острых, но всё же хотелось чего-то ещё.
Неделя бежала за неделей, Саша встречалась то с одним, то с другим. Иногда это было приятно, чаще не слишком, но в целом стало обыденно, рутинно. Ничего, в общем-то, нового.
В январе 2005г. Саша неожиданно увидела неподалёку от Белорусской Лисецкого, идущего за руку с молодой интересной особой. За руку! Именно это потрясло её больше всего. Никогда, ни единого раза, Лисецкий не брал её за руку. Это было совсем на него не похоже. Несмотря на то, что времени прошло предостаточно, укол оказался невероятно болезненным, почти невыносимым. Саша и сама не ожидала, от себя столь резкой реакции. Казалось бы, страсти давно улеглись, душа вздохнула с облегчением.
- Неужели Юля?! До сих пор?! - изумилась она. - Нет, не она. Точно не она. Если верить описанию, Юля была маленькой, "статуэткой", а эта довольно высокая, русая, длинноногая... - все эти мысли со скоростью света промчались в горячей Сашиной голове. Отвернувшись, чтобы остаться незамеченной, девица вдруг отчётливо поняла - пара так поглощена друг другом, что ничего и никого вокруг не видит. И даже если пройти мимо, совсем рядом, близко-близко, не обратит на неё никакого внимания.
Не в силах больше не смотреть, Саша уставилась во все глаза, уже не таясь. Каждая черточка, мелочь, крошечная, незначительная деталь, виделись выпукло, до нелепого чётко.
Лисецкий что-то говорил той, другой, потом поднёс к губам её руку, глядя в глаза, прильнул. То был совершенно другой мужчина, не тот, которого знала она, эти двое не имели между собой ничего общего. Подсмотренное поразило Александру в самое сердце. В лице Константина, в его улыбке, она с удивлением обнаружила столько нежности, неподдельного интереса и... любви, что не выдержала, отвернулась и поспешила прочь.
Александру всё больше влекла опасность, нечто такое, что можно получить лишь на улице, на самом дне. Кто-то ищет ощущения в наркотиках и алкоголе, Саша Рудина решила выйти на Ленинградку. Она ни слова не сказала Птахе, потому как знала, что он категорически не одобрит и начнёт отговаривать.
- Очутиться в помойке проще простого, но обратного пути нет, - уверенно сказал однажды Птаха, когда они втроём с Полли обсуждали разный уровень проституток в больших городах. Вывод тогда напросился однозначный: те, кто стоит на дороге, почти наверняка не имеют шансов подняться. Если такое и случается, то настолько редко, что и говорить об этом не стоит.
- Девчонки подвергаются настоящим пыткам, гибнут, получают увечья, их дальнейшая судьба никого не волнует. Это очень печальная статистика, я знаю о чём говорю. Не дай бог кому-нибудь из вас столкнуться... - задумчиво произнёс тогда Птаха. - У меня была девочка, блестящая, звонкая, вроде вас, но увлеклась кокаином и кончила на дороге. Бесследно исчезла. Я так никогда и не узнал, что именно с ней случилось, но убеждён - ничего хорошего.
Саша не придала этой истории никакого значения, и как будто забыла о ней, но тут вдруг вспомнила.
"На этот раз я буду сама по себе", - решила она и вышла на улицу как только стемнело.
Больше всего ей не хотелось столкнуться с Ксенией Алексеевной, поэтому дверь за собой Саша закрыла так тихо, как это возможно.
Она неторопливо прошлась до метро Динамо и остановилась недалеко от той "точки" , где тусовались местные проститутки. Машины тормозили у обочины довольно часто, одна за другой. Торговля телами шла бойко, девочки уезжали, возвращались и отбывали снова. Среди них неустанно сновала крепкая приземистая тётка, одетая в джинсы и бесформенный свитер.
"Мамка" - безошибочно определила Саша. Но знакомиться с девочками и их сутенёршей, в Сашины планы не входило. Она поднялась чуть выше по улице, так, чтобы не слишком далеко. Её охватила дрожь, было жутко и в тоже время до одури весело, кровь рванула по жилам, разрумянила щеки.
А уже через пару минут прямо перед Сашей остановилась машина, стекло призывно приоткрылось.
- Приве-е-е-ет! - промурлыкала та, склонившись к окну.
Надежда Ровицкая