Глава 26
Виктор гнал Игоря через весь ипподром до самого выхода. Сквозь рубашку обильно проступила кровь, но остановится мститель сумел только после того, как провинившийся споткнулся и упал, вконец обессилев от ужаса и быстрого бега. Скрючившись, словно эмбрион, Игорь закрыл голову руками, а колени подтянул к подбородку. Крепко зажмурившись, он заскулил тонким, срывающимся голосом:
- Простите, я больше никогда... Я не хотел, я не буду... Обещаю! Я вообще не такой! Я не такой! Слышите вы меня?! Я совсем не такой!
Тяжело дыша, Виктор склонился над униженным, поверженным, сломленным, окровавленным и жалким Игорем.
- Всё. Экзекуция закончена, хватит хныкать, девочка. Расслабься. Не трону тебя больше, - он, по обыкновению, сплюнул, - Только ты вот что, малышка, дорогу-то к Сашке забудь, а то ведь в другой раз поркой не отделаешься. Шею тебе сверну как цыплёнку, не задумаюсь. Понял, надеюсь, за Сашку есть кому заступиться. Не одна она, не одна.
Виктор уже давно ушёл, а раздавленный, избитый Игорь, все ещё лежал на земле и, вздрагивая всем телом, горько рыдал, судорожно всхлипывая.
Если бы он мог повернуть время вспять, то вернулся бы в Корус и спешно отвёл глаза от прелестной, весело хохочущей светло-русой дивы, что принесла ему столько радости и столько боли, что оживила в нем то, о наличии чего он не подозревал.
- Я не такой, не такой... Я не такой... - повторял он как заведенный.
Связь с Сашей, её ложь, последующий отказ и все то, что случилось после, стало для Игоря чем-то вроде откровения, открытия другого себя. До этого он и не предполагал что способен на столь сильные, бесконтрольные эмоции и действия, эта женщина невольно пробудила в нем тёмную сторону, второе "Я". Игорь всегда считал себя человеком со всех точек зрения правильным, чётким, прямым и чистым, тот факт, что он может быть другим, настолько его поразил, что Игорю хотелось, чтобы все это оказалось сном.
Порка, которой подверг его человек, едва не ставший родным, окончательно перевернула представления мужчины о мире в целом и о себе в частности. Потому что согласно его видению, он не был виноват, он был обманут и предан, его вынудили, грубо подтолкнули на несвойственные ему поступки, а потом не захотели выслушать, не дали договорить, оправдаться, вместо понимания и поддержки нещадно отходили хлыстом...
Конечно же, он очень постарается все забыть и уж точно никогда больше не сделает попытки увидеть эту... Из-за которой все произошло.
Виктор, меж тем, позвонил дочери и сказал что зайдёт.
- Не сейчас, па. Меня не будет, - возразила Саша, не желавшая, чтобы отец увидел синяки и вообще что-либо узнал об этой безобразной истории. Игорь очень понравился им с Людой и Саша предпочла бы сохранить иллюзию, а чуть позже признаться что они расстались, но мирно по-человечески, не упоминая об избиении и насилии.
- Дома ты, я знаю, - отрезал, Виктор, - с Игорьком твоим пообщался, повоспитывал его немножко. Благодаря ему не выходишь ты никуда, так я понял. Или перепутал чего? Ты отцу-то не ври, какой-никакой, а родитель я. Сиди жди, скоро буду.
-"Повоспитывал"?! Что это значит?! Игорь был у тебя?! - изумленно воскликнула Саша, - Зачем?! Для чего он приходил к тебе, папа?! Что между вами произошло?!
То, что Игорь отправился к Виктору, в голове не укладывалось. Что им двигало? Дикие какие-то поступки, один за другим...
- Приду, расскажу, - пообещал Виктор и отключился.
Увидев дочь, он ужаснулся, но и обрадовался тому, что выпорол Игоря не зря, потому как мысль о том, что погорячился, все-таки промелькнула. Что, если он неправильно понял? Преувеличил? Но нет, по всему видно - все по справедливости, как нельзя лучше. Не подвело отцовское чутье, интуиция, не обманула.
- Папа, что случилось?! Что между вами? Ты цел? С тобой все в порядке? - с порога насела Саша, вне себя от беспокойства.
- Говорю тебе, дочь, немного поучил жениха твоего, повоспитывал. Надо бы, наверное, Птахе сказать. А то ты, небось, ему про Игорька поведала? Да только опередил я его... Так уж вышло.
Саша посмотрела на взъерошенного, возбужденного отца и послушно набрала номер Семена. Как только он ответил, Виктор бесцеремонно забрал у дочери трубку.
- Здравствуй, Семён, Виктор это. Сашин отец. Да... Заочно знакомы мы с тобой, но не виделись ни разу. Вот и повидаемся, время, значит, пришло. А всему свое время.
Семён, по всей видимости, что-то говорил, но закончить ему Виктор не дал.
- Ты погоди, не тренди. Не о том сейчас. Я тут набедокурил немного... Спущусь сейчас. Зайду к тебе покалякать. Хорошо жди, Сеня, через минуту буду. - Виктор положил трубку и двинулся в коридор.
- Ты куда, пап? - Саша неотступно шла за отцом, догадываясь о том, что тот намылился к Птахе и что не просто так.
- Что происходит, па? Ты сказал "набедокурил"? Игорь жив? Ты не убил его? Ответь, мне па! Я с ума сойду!
- Жив подлец, что с ним сделается? Дома сиди, Сашок. Фингалы свои мажь, мы с Птахой сами как-нибудь, без сопливых. - и Виктор торопливо ушёл, Саша слышала как он сбегает по лестнице, а затем хлопает дверью.
Всё пошло не так, она никак не могла предвидеть того, что в историю с Игорем вмешается отец. И что он там "набедокурил"? Этого ещё не хватало! Черт знает что! До же непредсказуема жизнь! Думаешь, строишь планы, а она решает по-своему...
Саша слонялась по квартире в ожидании новостей, но телефон упорно молчал.
Она достала альбом с фотографией Серафимы и положила его на кухонный стол.
- Привет, ба! Ты видишь, видишь, что происходит? И кто бы мог подумать? Вот жизнь, ба! Не соскучишься! Сиди теперь, жди, думай, фантазируй...
Бега в тот день не проводились, погода стояла хмурая, неласковая, серое сердитое небо висело так низко над головой, что казалось, протяни руку и коснешься, ощутишь его влажную мягкость. Ипподром пустовал, не видно было ни мамочек с колясками, ни подростков. Никто, кроме немногочисленных служащих, не появлялся, а по полю им ходить было не зачем.
Так и лежал себе Игорь, никем не обнаруженный, больше часа. От боли, обиды и сильнейшего стресса, он впал в состояние, подобное дреме, потерявшись во времени и пространстве.
Виктор и Птаха быстро отыскали его и не без труда растормошили.
- Убьете? - приоткрыв один глаз, вяло поинтересовался Игорь.
- Ага. И здесь закопаем, будет для клумб удобрение, - ответил Птаха и тотчас протянул Игорю руку, чтобы помочь подняться, - Давай, сука, вставай! Хорош прохлаждаться!
Поставив Игоря на ноги, Птаха развернул его спиной и задрал грязную, пропитанную кровью и потом рубаху, чтобы увидеть насколько жестко тому досталось.
Игорь, если и возражал, то терпел осмотр молча, сжав зубы. Все эмоции перегорели.
- Неплохо, совсем неплохо, картина что надо! Шедевр, произведение искусства! - оценил Птаха, - обработать бы надо, чтобы заражения не было...
- Давай его в 39-ю, Вася у меня там, она все сделает и вопросов лишних не задаст, - предложил Виктор, снял с себя ветровку и накинул на плечи Игорю. Подхватив его под руки, мужчины повели полуживого наказанного к Василисе и пока та аккуратно, со знанием дела, обрабатывала раны, сидели на банкетке в коридоре и переговаривались.
- Думаю, хватит с него, с малохольного. Урок он понял, принял, больше не появится, - предположил Виктор, - И вряд ли захочет когда-нибудь ещё другую какую бабу тронуть. Память не позволит. Сегодняшнюю порку он до смерти запомнит, захочет забыть, не забудется.
- Это точно, не захочет, не забудет и не появится, - согласился Птаха и широко, во весь рот улыбнулся, - а ты молодец, отец, хорошо его отделал, со вкусом. Болеть ещё долго будет. А то я ведь сам собирался поучить его уму - разуму, везучий, оказался, сукин сын. У тебя изящнее получилось, умнее. Одно дело, когда тебя просто отмутузили и совсем другое, когда выпороли. - Семён вдруг засмеялся, стукнул себя по ляжкам, а затем толкнул Виктора в бок. - Моё почтение, Виктор. Будем друзьями.
- А то... Уже друзья. - хмыкнул тот.
Больше с того дня, об Игоре никто из них не слышал.
Ещё три недели Спустя, Саша вышла на работу, жизнь устаканилась, наладилась, потекли друг за другом спокойные, размеренные, невзрачные дни.
Костя так и не позвонил ни разу, а когда Саша явилась на Верхнюю, соседка сказала, что он улетел в Испанию с дочерью Машей.
- Дней через десять вернётся, - доброжелательно сообщила женщина.
- Спасибо! - поблагодарила Саша, а про себя задалась вопросом, один на один с Машей улетел отдыхать Лисецкий, или же ещё с кем-то? В сердце зашевелилась, потянулась, зевнула угловатая, тощая ревность. Одно дело, когда он спит с кем-то ещё здесь, в Москве, но если позвал кого-то отдыхать... Её не звал никогда... Саша почувствовала, что не находит себе места, ни о чем другом не может думать. Одна за другой рождались в мозгу картинки идиллического счастья, его не с ней.
- Да сколько можно?! - вслух спросила себя Саша, выходя из подъезда Лисецкого. - Я устала! Хочу освободиться! Что мне делать? Сил больше нет!
- Что, простите? - обернулась проходившая мимо женщина.
- Я не вам! - отмахнулась Саша и подняла глаза к небу. - Эй! Постойте! Выпить хотите? -крикнула она в отчаянном нежелании остаться одной в этот вечер.
Но женщина трусливо ускорила шаг и уже через минуту скрылась за углом соседнего дома.
Надежда Ровицкая