У меня есть небольшое предложение: раз уж мы коснулись гибели советских транспортных кораблей в Черном море, в начальный период войны, то давайте посмотрим немного остальные истории, и попробуем обобщить опыт.
При рассмотрении вопроса, возможно, окажется важным понимание одного вопроса: вне зависимости от "вооруженности" транспортного судна, оно могло иметь разное ведомственное подчинение.
Был гражданский Наркомат Морского флота, которым руководил... бывший бывший пианист в кинотеатре, после революции сотрудник ВЧК-ОГПУ-НКВД (на разных должностях, потом начальник Главного управления кинематографии (!) Семен Семенович Дукельский. (Видимо, практика "назначенцев" имеет давнюю традицию). Руководил наркоматом он с 1939-го по 1942 год.
Семен Семенович Дукельский — человек стальной воли и неудержимого напора. Больной. Он всегда ходил в корсете. Нервный — видимо, всегда превозмогавший какую-то физическую боль. Руки он держал за поясом. Редко кричал — как бы сдерживая себя, изредка поглаживал голый череп, — но тон его почти всегда исключал возражения. Это был человек, который слепо верил: все, что он делает, необходимо партии и государству. Выслушивал объяснения, старался понять суть, решал безотлагательно. (…)
После выполнения полученного утром 22 июня 1941 г. срочного распоряжения Наркомата морского флота направить все суда, находившиеся в море, в ближайшие порты, гражданские суда НКМФ были частично мобилизованы, и переданы в НКВМФ. К 1 июля 1941 г. завершилась организованно проводившаяся передача по мобилизационному плану в непосредственное подчинение Черноморского флота 25 транспортов. В составе пароходств Черного моря осталось 66 грузовых судов, 22 грузо-пассажирских и 15 танкеров общей грузоподъемностью 335 тыс. т, 33 ледокольных и буксирных судна, а также 80 мелких плавсредств и барж. (Рыбаков мы пока не берем)
Экипажи на мобилизованных судах считались военными (и, даже заработная плата на них была иной). Они были включены как боевые единицы в состав Черноморского флота (со всеми вытекающими последствиями.
Остальные суда танкерного и пассажирского флота из-за серьезной минной угрозы в течение 10–12 дней в перевозках не участвовали. 23 июня боевые корабли приступили к постановке оборонительных минных заграждений. В течение месяца в районах Одессы, Севастополя, Керченского пролива, Новороссийска, Туапсе, Батуми было выставлено 7300 мин и 1378 минных защитников.
Между тем резко возрастала потребность в транспортировке между городами южных прибрежных областей страны военных грузов и войск, а также команд мобилизованных из запаса бойцов и командиров. Кроме того, уже появилась первая волна эвакуируемого населения. Все эти потоки людей и грузов вынуждены были принять на себя исключительно железные дороги, выходящие к Черноморскому побережью. После этого, возник (естественно) перегруз, и стало ясно, что флот все же нужно привлекать к перевозкам.
Взаимоотношения между Наркоматом Военно-морского флота и Наркоматом морского флота регламентировались Положением, утвержденным Президиумом Верховного Совета СССР 14 июля 1941 г.
Кроме того, в конце июля наркомы Н. Г. Кузнецов и С. С. Дукельский подписали совместный приказ, развивающий и конкретизирующий основные требования Положения. Руководство действиями гражданских судов в Черноморско-Азовском бассейне было возложено на уполномоченного Наркомата морского флота Г. А. Мезенцева, являвшегося, на тот момент, начальником бассейнового управления.
Уроженец Бердянска Георгий Афансьевич Мезенцев, был капитаном дальнего плавания, бывший капитан теплохода "Комсомол". Во времена гражданской войны в Испании он совершил несколько рейсов с грузами, в том числе с оружием (танками) для республиканцев. Адмирал флота Николай Кузнецов, вспоминал, что «Комсомол» первым из советских судов прорвал фашистскую блокаду и доставил танки, автомашины и небольшое количество пушек в гавань Картахены. 14 декабря 1936 года теплоход «Комсомол» был потоплен франкистским крейсером «Канариас», а экипаж пленён и удерживался в тюрьме Пуэрто де Санта-Мария. После освобождения из плена в 1938 году руководил уникальным для того времени перегоном плавдока из Одессы в Петропавловск Камчатский. После этого был назначен начальником Черноморского пароходства.
Предполагалось, что мобилизованные суда будут выполнять боевые задачи, осуществлять воинские перевозки, транспортные суда НКМФ буду осуществлять "гражданские" перевозки. В реальности, получилось немного не так. Гражданские суда возили и военные грузы, а военные транспорта участвовали в "гражданских" перевозках.
При этом, некоторые суда НКМФ получили вооружение. Но расчеты орудий и пулеметные расчеты считались "откомандированными" в гражданский флот. Проблема была не в этом.
Расположение минных полей являлось военной тайной. Поэтому штурманы и лоцманы гражданских транспортов, не посвященные в нее, не могли обеспечить безопасное плавание на выходах и подходах к своим портам. Военно-морской флот не обладал достаточным количеством подготовленных военных лоцманов, чтобы решить эту задачу. Иногда подводила и сама организация проводки караванов.
Историю и гибель транспорта "Кола" мы уже описывали. Он погиб 18 июля 1941 года. Причина гибели (если обстоятельства гибели описаны корректно), Судно потеряло свой караван, и шло без военного лоцмана (правда, уже есть сомнения в достоверности обстоятельств гибели судна). Почему?
Пробоина по левому борту ЗА таранной переборкой, ниже ватерлинии на 2 метра, пробоина большая, около 9 кв. метров. Традиционное минное повреждение для судна, наскочившего на мину со скоростью 8-10 узлов.
Судно лежит на глубине 28 метров, носом на юго-юго-восток, т.е. вопреки тому, что пишет "Хроника" транспорт все же выходил из Керченского пролива, а, не шел из Новороссийска в Феодосию, как пишет "Хроника...". Возможно, "Кола" просто шла с ремонта в Новороссийск одна, без военного лоцмана. (А, все остальное было придумано, чтобы снять обвинения с "руководства", но это лишь предположение).
"Десна" о бывшем голландском пароходе "Clio", купленном СССР в 1934 году, мы уже рассказывали.
В 1937 году ее перевели в состав Черноморского государственного морского пароходства. Портом приписки стала Одесса. 22 июня 1941 года, следуя с полным грузом угля из Мариуполя в Одессу, около 11 часов дня пароход проходил около Алушты. В это время из Управления Черноморского пароходства поступило сообщение о начале Отечественной войны и приказание укрыться в Ялте. Через некоторое время «Десне» разрешили продолжить рейс. Выгрузив уголь, пароход перевели в ковш Одесского завода имени А. Марти, где началась погрузка на судно заводского оборудования.
С 7 июля 1941 года все суда ЧМП, в том числе и «Десне» стали числиться в составе вновь образованного Черноморско-Азовского бассейнового управления из Ростова. 19 июля, имея на борту 2500 человек рабочих завода с семьями, до отказа забитый станками и оборудованием судостроительного предприятия, пароход вышел с караваном судов в Керчь. Из района Феодосии судно по приказу командования пошло к Керченскому проливу без лоцмана самостоятельно. О наличии поставленных ЧФ минных заграждениях капитану «ДЕСНЫ» не сообщили. 21 июля на траверзе горы Опук в 4 часа 10 минут под судном раздался взрыв. Пароход стал медленно погружаться в воду своей носовой частью. В результате осмотра выяснилось, что в правом борту в районе бункера образовалась пробоина около 5 м². Через 5 минут было залито машинное отделение. Через 10 минут, видя что «Десна» погружается, с мостика была дана команда «шлюпки на воду». В них отправили с парохода женщин и детей. Однако вода, не доходя 1 фута до верхней палубы, перестала прибывать. Эвакуацию людей приостановили.
Спустя 1 час 25 минут из Керчи подошли на помощь теплоход «Крым» и пароход «Ленин» (чуть позже и "Ленин" и "Крым" станут жертвами мин). Они стали на якоря у кромки минного поля (1-1,5 мили) и стали шлюпками перевозить пассажиров к себе на борт. В процессе охраны подорвавшегося транспорта, на том же заграждении погиб СКА №43 (типа МО) погибло 11 человек.
Вскоре два мелкосидящих буксира оттянули аварийное судно в пролив, где поставили «Десну» на мелкое место, в районе свалки против Керчи. Ночью судно село на грунт. В последних числах августа на него доставили жесткий пластырь и закрепили его на пробоину. После откачки воды буксиром-спасателем «Меотида» пароход «Десна» отбуксировали в порт Керчи, где провели ревизию машины и агрегатов. Своим ходом пароход 15 сентября прибыл в Мариуполь. Здесь выяснилось, что выгружать привезенное оборудование бессмысленно, так как над Мариуполем нависла угроза оставления города. Простояв несколько дней в ожидании распоряжений «ДЕСНА», приняв в свои бункера уголь, 18 сентября ушла в Новороссийск, где встала на ремонт. Но, после окончания ремонта, 9 ноября 1941 года транспорт при выходе из Новороссийского порта подорвался на немецкой донной мине выставленной с самолета. Судно успели оттянуть с фарватера, но вскоре оно легло на дно.
"Аджария" (изначально, "Аджаристан")
Если набрать в поисковике "теплоход "Аджария"", то выпадет масса статей про его "брата" теплоход "Армения". Суда были однотипными, и оба этих судна мобилизовали в Черноморский флот, но биография "Аджарии" оказалась очень короткой.
23.07.1941 года теплоход (простите) уже военный транспорт Черноморского флота (но уже не имевший вооружения) следовал в Одессу под командованием капитана командира корабля Д.Ф.Каминского имея на борту груз интендантского имущества (обмундирование, койки, матрасы и.т.д.) и оптических приборов. Корабль, стоявший на якоре, был атакован 3 бомбардировщиками Ю-88. От попадания авиабомбы на корабле возник крупный пожар. Корабль выбросился на отмель в районе Дофиновки, где, выгорев, сел на грунт. (Разделан на металл в 1946 году)
Совершенно нелепая потеря (которой могло не быть), при чем потеряна достаточно большая единица Черноморского флота.
"Ленин" (пароход НК МФ, но вооруженный) 27.07.1941 стал следующим. Причина - опять мины.
Мы пока не берем мелкие эпизоды, смотрим судьбы крупных транспортных судов и кораблей, и, в принципе, две главных опасности для них уже вырисовываются. Это мины и авиация противника.
В связи с гибелью судов 28 июля 1941 года заместитель наркома морского флота Самборский Евгений Ксенофонтович (в прошлом, военный моряк) по решению Государственного Комитета обороны стал уполномоченным наркома Морского Флота на Черноморском театре военных действий. Самое интересное, что назначение Самборского на Черное море было связано с тем, что он в прошлом был подводником. Ощущение такое, что командование не до конца осознало, что несет опасность для морских перевозок.
(Продолжение следует)
