- А где же мой муж?
Ясмина видела в окно, как Алишер присел рядом с её домом на лавку, растерянный и задумчивый. Рядом с ним опустилась Зарина, они почему-то не торопились уезжать от дома, словно размышляя о дальнейших действиях.
- Вы супруга Тихона? – робко спросил он, совсем не будучи в курсе того, что у провидца есть жена, - она ведь у него умерла.
- Я жена Тихона, вторая, мы совсем недавно поженились, - пояснила Ясмина.
Алишер посмотрел на свою жену, запутавшись совсем в том, что произошло. О том, что жена Тихона умерла два года назад, он сам слышал от своего товарища Санала и от самого провидца, который заманивал сущность своей болью от утраты супруги. Вслух Алишер ничего решил не говорить о личных рассуждениях, боясь сказать что-то не то.
- Он попросил нас удалиться. Мне кажется, что ему было плохо. Когда Тихон встал после проведённой работы, он шатался. Будто был не в себе. Я испугался за него, хотел помочь, но он потребовал, чтобы мы удалились оттуда, не разрешил мне даже подойти к нему. Я чувствую свою вину. Вот сижу и думаю, может оставить супругу и отправиться на его поиски, вдруг ему всё же нужна помощь.
- Примерно известно, куда он мог отправиться? Может он вам говорил? – Ясмина не выглядела встревоженной, она только стала серьёзней и требовательно ждала ответа на свой вопрос.
- Да, до того, как всё началось, Тихон сказал, что унесёт его в лес, - вдруг вспомнила Зарина, начав переживать ещё сильнее, - но когда мы уходили, то я оглянулась и обнаружила, что он никуда так и не ушёл. Ваш супруг стоял возле берега будто пошатываясь.
- Поняла, - на миг Ясмина задумалась, словно стараясь сообразить, что именно могло с ним произойти, затем повернулась к паре, что беспокоилась больше, чем она сама и сообщила им, - вы можете спокойно поезжать домой, вижу, что он вам помог, всё у вас будет хорошо.
- А как же Тихон? - Алишер, как мужчина просто не мог бросить человека в беде и готов был броситься ему на помощь, - может я оставлю у вас Зарину и пойду на помощь?
- Нет, не поможешь, поезжайте, я сама.
Она не посмотрела на них, лишь чуть заметно улыбнулась какой-то усталой, растерянной улыбкой и развернувшись, отправилась в дом. Постояв у калитки ещё немного, Алишер усадил свою Зарину в машину и уехал.
Ясмина прошла к крыльцу, устало передвигая свои ноги. Она уселась на вторую ступень, опустив голову вниз, будто рассматривая землю перед собой. С момента своего возвращения от Руфины, где она помогала упокоить того самого Демьяна, женщина никогда не пыталась пользоваться больше своим даром для помощи людям. Ей не особо понравилась эта ответственность, эта боль, которую нужно пропускать через себя.
Ясмина мечтала о спокойной жизни обычной женщины, где она жена, мать и ветеринар на ферме. Но сейчас она нутром чуяла две вещи: первая – она ему нужна, вторая – он всё ещё думает о той самой женщине, что была до неё. Какая из этих двух проблем больнее отражалась в её душе пронзительной болью, она не понимала.
Очнулась Ясмина от того, что Тишка тихо скулил, поглядывая на хозяйку. Он словно говорил ей, ну а как же я, что же ты меня в расчёт не берёшь? Вот он же я, не смотри, что мал, зато лаять могу громко.
- Хорошо, - Ясмина будто услышала то, что хотел сказать пёс, - пойдём вдвоём.
***
Тихон продолжал смотреть на воду, он не помнит сколько времени прошло с того момента, как Алишер и Зарина ушли. Словно потерявшись во времени, он вовсе не помнил ни что происходило буквально час назад, ни для чего тут находится.
Вода не отпускала его, а ветерок молниеносно обдувал лицо, стараясь привести в чувства, но всё было бес толку. «Надо идти», - через весь туман в голове раздавался какой-то громкий и уверенный голос, его голос.
Будто заставляя делать каждое движение, Тихон поднял голову, всматриваясь почему-то на другой берег, где бушевал лесной массив. Сильного ветра не было, но ему казалось, словно берёзы на том берегу шумят своей ещё оставшейся листвой.
Из-за дерева вышел человек, это была женщина. Тихон пригляделся, не понимая, кто это мог там бродить, ведь редко кто мог объявиться в начале таёжного леса.
Ситцевое платье, голубой фон и мелкие цветочки, которые он не мог увидеть из-за того, что фигура была очень далеко, но мог спокойно дорисовать у себя в голове. Он видел это платье, оно ему знакомо.
«Это мой любимый наряд», - вспомнил свои же слова Тихон. Это было несколько лет назад. Он смотрел на жену, которая только что сшила себе новое платье из куска ситца, подаренного добрым человеком, которому Тихон помог. Муза внимательно рассматривала себя перед зеркалом, желая увидеть какие-то изъяны, которые нужно ещё поправить, а затем повернулась и улыбнулась, глядя на довольный взгляд мужа.
«Муза, - позвал Тихон внутри себя. Почему-то не было возможности говорить, он был будто в тумане, - я приду к тебе».
Фигура прошла от одного дерева к другому. Затем будто играясь с ним в прятки, выглянула из-за следующего и исчезла. Тихон развернулся и пошёл прочь от берега, тяжело ступая по жёлтой траве. Ему нужно было дойти до той части реки, где Иван Семёныч, местный рыбак, оставлял лодку, чтобы попасть на тот берег, где он только что видел любимое платье.
Солнце уже вовсю поднялось и хорошо пригревало этим осенним днём, казалось, что на мгновение в Белозёрное и его окрестности вернулось лето. На тот берег надобности ходить Тихону не было, чаще всего он бродил вдоль реки, уходя после в глубь той части таёжного массива, где стоял охотничий домик, принадлежащий его семье.
Доплыв до берега, он оттолкнул лодку от себя, словно не собираясь отправляться хоть когда-нибудь обратно.
- Муза, где ты? – он услышал свой собственный голос.
- Чадо дрёмою возьмись, в зыбке сладко улыбнись,
Добри сон к тебе идёт, матерь песенку поёт…
Нежный и приятный голос напевал песенку, будто показывая ему куда нужно идти. Эта была та самая колыбельная, что Муза напевала всем троим детям, которых воспитывала. Душа словно заныла, разрываясь на части от боли.
- Нет ведь тебя больше, - растеряно произнёс Тихон, а затем от сильной, терзающей его столько времени боли, закричал, - нет тебя!
- Врёёёшшь, есть, - произнёс кто-то совсем рядом, у его уха. Голос был тот же самый, что только что пел колыбельную.
- Кто ты? – Тихон резко повернулся, но никого не увидел, - я не дам тебе себя одурачить, убирайся из моего тела.
Он силился взять себя в руки, чтобы прийти в себя и понять, что ему нужно тут сделать. По спине пошёл холод, словно кто-то специально направлял его на Тихона. Он остановился, закрыл глаза и тут же почувствовал, как нежная, заботливая рука жены касается его груди.
- Тихон, это не Муза, она мертва, её больше никогда не будет! – раздался громкий голос со стороны реки, - я твоя жена! Я, больше никто!
Голос был настолько громким и ясным, что Тихон опомнился. Он открыл глаза, увидев перед собой Ясмину. Его голова за мгновение прояснилась и разум стал настолько чётко воспринимать происходящее, что он тут же понял, что происходит.
- Пойдём, нужно найти захоронение, - скомандовал Тихон, отправляясь резко в лес, увлекая за собой жену, - оно тут, где-то в глубине. Я был здесь в детские годы, сейчас найду.
- Остановись, - Ясмина присела на корточки, кладя руку на землю, - слышала я уже эту историю, тут где-то похоронен мужчина. Его словно наказали, не поместив со всеми вместе на кладбище, сотворил он страшное.
- Да, вот его и надо найти, - согласился с женой Тихон, поворачиваясь к ней, - Баян его звали. Ещё в прошлом веке он убил свою жену и ребёнка. Охотники поговаривали, что видели крест, он заваливался, но не упал совсем.
- Рядом он, - Ясмина всё ещё держала руку на земле, - не нужно его искать, его это место, а креста уж давно и нет. Не вижу я.
Такой уверенной и спокойной жену свою он никогда ещё не видел, поэтому не стал с ней спорить ни на минуту, а даже решился спросить впервые у неё совета.
- Так что ты предлагаешь?
- Выбирай дерево и оставляй, - дальше она полезла в карман, доставая оттуда нож, - держи, знаешь ведь, что делать.
Оставшись на том самом месте, где и была, Ясмина спокойно смотрела на уходящего мужа, который тут же скрылся в лесной чаще. Тихон же отошёл буквально на несколько десятков метров от Ясмины и остановился.
- Оставайся тут навсегда, братец, Окул, хватит тебе по миру бродить, да недоброе творить, - он резко вонзил нож в землю, - а моя душа при мне останется.
Проговорив ещё некоторое время наговорами, Тихон поднялся, развернулся и отправился прочь, не оглядываясь. На этом дело было сделано.
На лодке Ясмина была молчалива, будто бы её теперь что-то очень сильно печалило, а придя домой, она всё же решилась сказать вслух то, что её так тяготило всё это время.
- Не любишь ты меня так, как её. Не могу я, не для меня это всё. Не быть нам вместе, коли так обстоят дела, поэтому собираюсь я обратно к себе домой.
