В Азербайджанской Республике, равно как и в некоторых других странах, есть некое общее убеждение, что Иран угнетает своих граждан-азербайджанцев. На самом деле, это не совсем так. Фактически, в этой стране они являются привилегированным меньшинством во всем, за исключением языка. И сейчас это утверждение я попытаюсь обосновать.
Все знают, что тюрки с 11-го века правили Персией. Сначала они образовали множество феодальных княжеств, но в 16-м столетии шиитская азербайджанская династия Сефевидов объединила страну и основала прочное централизованное государство, наследником которого является современный Иран.
Поэтому тюрки здесь никогда не считались гражданами второго сорта. Напротив, они полностью доминировали в армии и гражданской администрации и в значительной степени присутствовали в остальных сферах жизни. Тем не менее, иранские народы разных национальностей всегда сохраняли численное преимущество. Поэтому и язык фарси оставался главным средством общения. Азербайджанский был вторым по популярности.
В начале 20-го века страной правил шахский род Каджаров. В свое время они сыграли важную роль, но затем их правители стали ввязываться в ненужные войны, потеряли ряд земель, попали в экономическую зависимость от иностранных держав, проводили время в роскоши, когда страна жила в нищете.
К тому же, в конце династии случилась череда очень неприятных монархов: плейбой Мозафереддин-шах, любитель занимать в долг у Николая II и поклонник русских балерин; а также его сын Мохаммад Али-шах – сентиментальный и экстравагантный человек, который смеялся, когда иранцы голодали и, как говорят, сильно любил свою мать – больше, чем подобает столь близким родственникам.
В 1911-м году в Тебризе, второй столице страны, и историческом центре Иранского Азербайджана, началась революция, которая быстро распространилась на весь Иран. С абсолютизмом было покончено, но Каджары усидели на троне. Через десять лет началась новая серия волнений, офицер Реза Пехлеви по главе персидской казачьей бригады занял Тегеран и в конечном счете стал новым шахом.
Он был мазендеранец по отцу, азербайджанец по матери, с людьми на улицах говорил по-персидски, со своими солдатами – по-тюркски, с русскими офицерами – по-русски, с земляками – по-мазендерански. Именно в его правление в Иране появилась всеобщая система образования, где языком преподавания был фарси.
Учитывая брачную политику его династии, Пехлеви были, скорее, тюрками, чем иранцами. И уж тем более, они не являлись персами, хотя и пользовались главным языком страны. При них азербайджанцы продолжали преобладать в армии, и широко присутствовали в других социальных сферах. А как же иначе: переписей населения по этническому признаку тут не проводится, но они составляют 20-40 % жителей всей страны.
После исламской революции 1979-го года ничего не изменилось. Верховные руководители Рухолла Хомейни и его преемник Али Хаменеи были персоязычными азербайджанцами. Современное правительство Ирана можно назвать каким угодно: отсталым, коррумпированным, авторитарным. Но оно никогда не было националистическим.
Иранские азербайджанцы находятся в хорошей форме. Провинции, где они проживают, гораздо лучше с точки зрения экономики, занятости, образования – к тому же, считаются более либеральными. Когда в стране случился собственный миграционный кризис, азербайджанские регионы стали единственными, кто отказался принимать афганских беженцев – и центральное правительство спустило это на тормозах.
Когда были предприняты некоторые недружественные меры в отношение Азербайджанской Республики, футбольные фанаты в Тебризе, Ардебиле и даже Тегеране выкрикивали антиправительственные и, что хуже, националистические антииранские лозунги – им за это было ровно ничего.
Причина в том, что этот народ чрезвычайно широко представлен во всех органах власти, включая силовые структуры. Если бы подобное сделали курды или белуджи, а тем паче – этнические персы, их бы давно уже «месили» крепкие ребята из КСИР. Недавние протесты насчет хиджабов являются тому подтверждением.
Поэтому фактически иранцы и иранское государство относятся к азербайджанцам с большим уважением, чем к представителям других национальностей. Что касается языка, то Иран – это общество этнических меньшинств, которые объединились и создали общую страну. У персов нет и никогда не было полного численного доминирования.
До 1920-х годов тюркский и фарси использовались практически в равной степени. Но затем Реза-шах Пехлеви стал продвигать последний, чтобы во всех смыслах объединить государство. Последующие правители поддерживали такую политику, независимо от того, к какому народу они принадлежали.
Хорошая сторона иранской культуры – это ее всеохватность. Если вы ассоциируете себя именно с ней, всем абсолютно все равно, кто вы – перс, курд или лур, и на каком языке говорите дома. Тут люди попросту не уделяют такого внимания этническому происхождению.
Да, в Иране нет образования на азербайджанском языке, и ни на каком другом, кроме фарси. Но местные азербайджанцы, кажется, не очень от этого страдают.
