Начало этой истории читайте здесь
Часть пятая, заключительная
Ну, передохнули, пойдем дальше. Наберите воздуху побольше, как говорил Задорнов. Он еще много чего говорил, что можно к этому делу приобщить, но сейчас о другом.
Экспертами, которые уже находились в разработке следственных органов за мошенничество и продолжают работать в той же сфере, нас уже не удивить. Зато могу удивить публику одним очень интересным свидетелем дела. Приведу два разных факта, на первый взгляд никак не связанных.
В 2022 году один свидетель получил разрешение следствия Центрального района города Санкт-Петербурга давать пояснения по делу доктора Аванесяна.
А вот в 2017 году, задолго до данного судебного процесса, один судья Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга своим решением принудительно поместил в психиатрический стационар некоего человека.
Думаю, что читатели у меня умные, они уже прямо предчувствуют, что сейчас эти два факта сольются в один и окажется, что этот свидетель и был тем человеком, которого засунули в психушку в 2017 году! Конечно, мои дорогие, вы абсолютно правы. Это был один и тот же человек.
Как можно в таком деле довериться гражданину, который, можно сказать, вчера из психиатрической лечебницы вышел? Ну, если можно верить таким экспертам, то почему бы не верить и таким свидетелям. Судья, опять же, не обязан знать всех психиатрических пациентов города! Может, он просто не знал об этом факте!
Если вы только что ликовали по поводу своей догадливости и нежно гладили себя по голове, то рано радовались. Есть еще один факт, до которого вы ни за что не додумаетесь сами, если я не подскажу!
Судья и в том, и в этом деле был один и тот же человек!!! Опа! Вот это совпадение, да?! Жизнь иногда и не такое подкидывает! Но ведь это всего лишь совпадение, правда? Вряд ли здесь прослеживается какой-то умысел и странная взаимосвязь целой группы давно знакомых между собой людей! Я в это не могу поверить даже в страшном сне и вам тоже не советую!
Вы, наверное, уже и так в шоке от такого количества невероятных совпадений, странных свидетелей и еще более странных экспертов. А ведь это тоже еще не все. Ладно. Все устали изумляться, пошли дальше.
И тут на сцену выходит одна очень известная в стране организация, с которой меня многое связывало когда-то.
Экспертизы, как вы сами понимаете, должны проводиться в каком-нибудь помещении. На вокзале проведение экспертиз крайне затруднено, т.к. вы уже поняли, что у нас каждый дворник — эксперт и советами замучают. У доктора Аванесяна и его юриста возник вполне естественный вопрос, в каком помещении проводили экспертизы вышеуказанные частные представители своего племени?
Три свидетеля, один специалист и сам эксперт обозначили, что сии действия проводились в кабинете эксперта в ВМА (Военно-медицинской Академии). Однако руководство ВМА на запрос, на каких основаниях частные организации пользуются государственными помещениями в целях личного обогащения (никто же не верит, что эксперты работали за сочную траву на газоне Академии, хотя по некоторым заключениям можно и задуматься), ответило, что знать не знает о проведении на ее территории подобных экспертиз, т.к. на них не было запрошено никаких разрешений, базу никто не предоставлял и права такого не имеет.
Когда-то я уже имел несчастье общаться с экспертом из ВМА, который уровнем своих знаний поразить мог только собаку Павлова, но дело не в этом. Дело в том, что проводить экспертизы группой неустановленных лиц в закрытом режимном заведении незаконно в принципе... Созывать междусобойчик в военной структуре, особенно в период СВО, пригласив туда только свидетеля с психиатрическим диагнозом и заинтересованных в экспертизе лиц, как бы незаконно, если кто не знал. Экспертизы были проведены тайно от руководства Академии аж целых два раза.
А была ли экспертиза, вот еще вопрос!
Напомню, что любая СМЭ (судебно-медицинская экспертиза) может проводиться только на основании определения суда и постановления следователя. Если одна из сторон по собственной инициативе обращается в некое заведение и просит провести там экспертизу, то это уже не СМЭ, а просто «заключение специалиста», на которое судья может обратить внимание, а может просто повторно использовать бумагу, на которой оно было написано.
Но и это еще не все. Дело в том, что есть указание Председателя Следственного комитета РФ А.И. Бастрыкина № 4/201 от 17.05.2019 года «О дополнительных мерах по усилению контроля за назначением судебных экспертиз по уголовным делам о преступлениях, связанных с ненадлежащим оказанием медицинской помощи (медицинской услуги)».
Там черным по белому четко и ясно суконным военным языком написано, что при расследовании уголовных дел по фактам наступления смерти или причинения вреда здоровью пациентов экспертизы можно назначать «экспертам отделений сложных экспертиз государственных бюджетных учреждений здравоохранения, осуществляющих проведение судебно-медицинских экспертиз (далее — региональные ГБУЗ «Бюро СМЭ») или судебно-медицинским экспертам следственного комитета».
Уважаемый следователь по делу доктора Аванесяна! Покажите мне, пожалуйста, где в этом документе есть хоть слово о том, что проведение экспертизы можно поручить частной организации с одним человеком в штате и игнорировать при этом мнение экспертов из как раз государственных бюджетных учреждений здравоохранения?! И почему при наличии в Санкт-Петербурге (не деревня все же) достаточного количества государственных экспертных структур или, на худой конец, судебно-медицинских экспертов Следственного комитета, вы выбрали никому не известную конторку с сомнительной лицензией, состоящей из одного человека, которую к тому же еще и не удалось найти даже судье апелляционной инстанции?
С каких пор «обвинение любым путем» — девиз следственного комитета? Только это не мне, а вашему начальнику Бастрыкину объясните, пожалуйста!
Почему в данном случае судья был не в курсе того, где и как должны проводиться подобные экспертизы? Или был в курсе, но проигнорировал этот документ?
Получается, что в основу обвинения была положена экспертиза, проводившаяся людьми, не имеющими права проводить ее по указу самого Председателя СК Бастрыкина, в помещении, где они не имели права проводить ее, что является злостным нарушением и основанием немедленно признать экспертизу недопустимой. Ни по одному пункту эта экспертиза не должна была появиться в суде. Она нелегитимна вообще!
Но она прошла и даже стала основой обвинения. Очень похоже, что в случае с делом профессора Аванесяна у судьи был напрочь выключен режим критического восприятия информации. Может все дело в том, что потерпевшие играли на одной стороне с гособвинением и можно вести речь о пресловутом обвинительном уклоне нашего правосудия?
Опять куча вопросов и опять ни одного ответа!
Этот обвинительный уклон следствия и судов в области медицины, когда выносится более 90% обвинительных приговоров, уже всех изрядно достал. Вы взялись всех наших коллег посадить? А у кого лечиться будете?! Уже сегодня в стране врачей не хватает даже в крупных городах, а по деревням и селам их с собаками ищут. А после подобных спектаклей, фарсов и пародий на правосудие (иначе не назовешь) количество желающих работать в здравоохранении явно не прибавится и пользе российской медицине подобная деятельность уж точно не приносит.
В 2022 году официально обвинительных приговоров стало меньше, «всего» 80%, о чем недавно нам с гордостью поведали на очередном заседании, но здесь есть некая кривда. Указана только одна из статей, по которым обвиняют врачей. А ведь есть еще, например, ст.109 (причинение смерти по неосторожности), ст.293 (халатность) и т.д. Их тоже очень любят применять к медицинским работникам.
Вот в таких условиях и трудятся сегодня врачи. Ходят по минному полю каждый день, хоть и не все мобилизованные. Попадешь в замес — 90% вероятности, что будешь осужден. И еще хорошо, если немалым штрафом отделаешься, а можно и присесть запросто из-за таких вот «икспердов», следователей и судей.
И я сегодня чуть более подробно описал только одно судебное дело, которое получило немалый общественный резонанс. А сколько таких «художеств» происходит каждый день, кто бы знал!
Да, неслабый детектив у нас получился. Эркюль Пуаро нервно накручивает свой ус в сторонке.
Уже начиная с первой части этого расследования, меня стали спрашивать, не боюсь ли я, что на меня в суд подадут за такое масштабное описание деятельности некоторых товарищей и вскрытие неприглядной общей картины? Нет, не боюсь.
Во-первых, на каждое слово у меня есть, как видите, скриншоты, свидетели и документы, находящиеся в открытом доступе. Я, как вы понимаете, далеко не все вывалил, есть в загашнике много чего еще. В этой огромной статье нет ни одного слова вранья или приукрашивания. Все — чистая правда!
Плюс у меня очень хорошие юристы и эксперты, не чета вышеописанным. А еще за моей спиной довольно мощное и давно уже уставшее от правового нигилизма и судебного беспредела врачебное сообщество, которое, как видно по делу доктора Аванесяна, уже готово встать плечом к плечу, наконец, и биться за свои права.
Когда-то, в 1987 году на собрании комитета комсомола нашего института, я встал, бросил на стол комсомольский билет и сказал, что с такими карьеристами, мздоимцами и мошенниками рядом даже на одном толчке больше сидеть не буду. Мне вслед крикнули: «Это твой последний день в этом институте». Я обернулся и сказал: «А вы попробуйте!». Как видите, никто не попробовал.
И вам не советую!
Всем привет! Искренне ваш, доктор Агаджанян Эмиль Гургенович!
