Любовь, как и следовало ожидать, вспыхнула с новой силой.
Но что-то было не так. Чего-то не хватало для полного счастья, которое в представлении Гэтсби было следующим: Дэзи объявляет мужу, что не любит его, да, впрочем, никогда и не любила (об этом последнем замечании Гэтсби хотя и мечтал, но понимал, что обойдется и без него), и уходит к другому. То есть, к нему, к Гэтсби.
Но Дэзи почему-то медлила, хотя, по мнению Гэтсби, ничто теперь не могло помешать их счастью: он был по-прежнему молод и красив, влюблен в Дэзи, и при этом богат, принят в светском обществе (тут оксфордская шлифовка сильно помогла); происхождение денег и самого Гэтсби было несколько темновато, но здесь ничего нельзя было поделать: как новые деньги не могут в одночасье стать старыми, так и человек не в силах поменять старую родословную на новую.
Но в силах взять себе новое имя, что Гэтсби и сделал. Поменял старого Гетца на нового Гэтсби. Возможно, в начале новой жизни, это в какой-то мере ему и помогло.
Сейчас поймал себя на мысли, что очень мало, или вовсе ничего, не сказал о художественных достоинствах романа. Поверьте, они есть. В романе хватает и нежных пейзажных зарисовок, и напряженных внутренних монологов героев. Чтобы убедиться в этом, достаточно преодолеть несколько первых страниц, после чего уже не захочется отрываться: роман радушно примет вас в свои теплые и ароматные объятия.
Хотя есть и откровенно безвкусные места. Вот вам пример. «Так мы мчались навстречу смерти в сумраке остывающего дня». Ну, кто так может написать? Телеграфист Ять? Шестнадцатилетняя гимназистка?
Это о ночной поездке Тома, Каррауэя и его подруги Джордан в автомобиле Тома, «Фордике». «Причем тут смерть?», – спросите вы. При том, что в идущей впереди машине, принадлежащей Гэтсби, кажется, это был «Роллс-Ройс», едут Гэтсби и Дэзи. Дэзи за рулем. И эта машина случайно насмерть сбивает выбежавшую на дорогу Миртл, любовницу Тома, если вы помните. Испуганная Дэзи уезжает. Благородный Гэтсби, как водится, «берет ответственность на себя».
Пора переходить к финалу.
Том, почуяв опасность, не колеблясь вступил в схватку с Гэтсби за свою женщину. С такой же яростью, я думаю, он сражался бы за свой дом или за свои деньги. Не теряя времени, он раздобыл кое-какой компромат на самого Гэтсби и на его деньги, и в подходящий момент выложил свои козыри на стол. Беда Гэтсби была в том, что он стал оправдываться, как бы соглашаясь с Томом в том, что состояние его добыто не совсем честным путем. Признаться, я сильно сомневаюсь, что подобные аргументы могут поколебать любовь женщины, но какое-то сомнение в душе Дэзи Тому удалось заронить. Дальше – больше. Чем напористей становился Том, тем сильнее волновался Гэтсби, понимая, что теряет Дэзи.
Не исключено, что состояние Гэтсби было добыто путем не совсем чистым не только в отношении морали, но и в отношении закона. А это, согласитесь, совсем другое дело. Закон может проснуться в самое неподходящее с точки зрения нарушителя время.
Дэзи за рулем. И эта машина случайно насмерть сбивает выбежавшую на дорогу Миртл, любовницу Тома, если вы помните. Испуганная Дэзи уезжает. Благородный Гэтсби, как водится, «берет ответственность на себя».
Том указывает обезумевшему мужу Миртл правильное направление для справедливого возмездия – усадьбу Гэтсби. Возмездие совершается. Гэтсби мертв. Муж тоже. Семья Бьюкененов восстанавливается.
«Они были беспечными существами, Том и Дэзи, они ломали вещи и людей, а потом убегали и прятались за свои деньги, свою всепоглощающую беспечность или еще что-то, на чем держался их союз, предоставляя другим убирать за ними».
Перевернул последнюю страницу, да так и не понял, почему «Великий», а не просто «Гэтсби». В чем его величие? В том, что в его жизни ничего не было кроме любви к Дэзи?
Невозможно этим одним наполнить всю жизнь. Или возможно? Ему, в сущности, удалось.
