Люди, вообще говоря, весьма любят жить. И в курсе, что когда-нибудь они состарятся и умрут. Не удивительно, что тема старения их весьма интересует, а исследований по этому вопросу — пруд пруди. Равно как и версий о том, почему, собственно, мы стареем.
Давно замечено, что по крайней мере некоторые амфибии, рептилии, птицы, да и рыбы тоже, живут весьма долго и почти не стареют, и уж точно не теряют с возрастом способности к размножению. Известны своим долголетием, например, вóроны, попугаи и черепахи, акул вообще вылавливали возрастом в несколько веков. А вот млекопитающие так не умеют — умирают они глубоко дряхлыми, а человек с максимальным возрастом в 117 лет — абсолютный рекордсмен класса по долголетию.
Версий, почему вдруг так случилось, множество. Но одну из самых экзотических выдвинул профессор Бирмингемского университета Жоао де Магальяиш. По его мнению, в старости и короткой жизни млекопитающих виноваты динозавры, точнее, генетические механизмы, возникшие тогда, когда они господствовали на планете.
В соответствии с гипотезой профессора, всё дело в том, что динозавры и их родственники птерозавры большую часть мезозоя были господствующими дневными хищниками на суше. А возникшим одновременно с ними млекопитающим приходилось довольствоваться ролью мелких ночных насекомоядных. Хотя, конечно, и не всем.
Разумеется, в таких условиях, чтобы просто не вымереть, нашим предкам приходилось быстро взрослеть и быстро же плодиться. И всё это происходило в течение сотни миллионов лет. В итоге млекопитающие просто утратили гены долголетия, которые достались им от предков-синапсид из пермского периода, среди которых были и дневные крупные хищники вроде диметродона.
В доказательство своей гипотезы исследователь приводит тот факт, что эутерии, то есть настоящие звери, именно во времена динозавров потеряли ген ДНК-фотолиазы, которая отвечает за восстановление повреждённых ультрафиолетом цепочек ДНК за счёт использования энергии видимого света.
Похожие на ДНК-фотолиазу ферменты есть у бактерий и одноклеточных эукариот. Обнаружены они и у некоторых многоклеточных животных, но не у млекопитающих. Оно и понятно — когда млекопитающие были ночными, ультрафиолет их особенно не беспокоил, и механизм репарации вызванных им повреждений ДНК просто вышел из строя за ненадобностью, подобно цветному зрению, которое в темноте тоже не нужно. А вот теперь, когда млекопитающие снова стали дневными, эта утрата им и аукается.
Если эта гипотеза верна, то она сможет многое объяснить в механизмах старения млекопитающих. Но пока это только довольно сырая гипотеза, и чтобы её подтвердить или опровергнуть, понадобится ещё немало исследований, начиная с попыток вернуть ДНК-фотолиазу хотя бы мышам.