"Они неторопливо шли рядом по небольшой тропке вдоль реки, летний вечер разлился тишиной по простёршемуся до самой воды лугу. Виталий теперь часто звал Валю прогуляться и показать окрестности, да и поговорить о разном…"
* Начало
Глава 38.
Не поняла её дочь в тот день, Валя увидела это по глазам Веры, хотя та и промолчала. Не стали обсуждать больше этот вопрос, были и другие темы для обсуждения. А потом Вера с Володей уехали обратно в Москву, предупредив, что не знают, когда снова смогут навестить родню.
Впрочем, Валя и не ждала ничьего одобрения, суждения людей её нисколько не заботили. Знала, что шепчутся у неё за спиной некоторые, но это её вообще не волновало, пусть говорят. Знала, что болтали про неё и про нового учителя истории, сочиняли разное, но саму Валю спросить опасались, после того как она посоветовала одной кумушке в колхозной конторе больше следить за собственной персоной, пока у той скелеты из собственных шкафов не посыпались.
Немного опасалась Валя, как воспримет такой поворот событий её мама, и немного боялась её возвращения из санатория, тогда, по весне. А Галине Ивановне эта странная пара – Алёша и его приёмный отец – неожиданно понравились. Знакомство это началось с Алёши, который заглянул к Валентине проведать Барсика, как раз в тот день, когда Галина Ивановна вернулась домой из санатория.
- Здравствуйте! – привычно стукнув в дверь и потянув ручку, Алёша увидел незнакомую пожилую женщину и оробел.
Мальчик знал, что вот-вот вернётся мама тёти Вали, но теперь смутился под взглядом незнакомого человека.
- Здравствуй! А ты, наверное, и есть Алексей? Который спас Барсика от собак, мне про тебя моя дочка рассказывала. Ну, проходи, что ж засмущался, - улыбнулась Галина Ивановна, - Меня бабой Галей звать.
- Приятно познакомиться, - Алёша вспомнил воспитание Виталия Васильевича, - Извините, если я помешал… я думал, тётя Валя дома…
- Она в магазин ушла, скоро вернётся, а ты входи, расскажешь мне, как тебе здесь у нас в селе живётся.
Когда Валя вернулась из магазина, то увидела дома такую картину – Галина Ивановна вместе с Алёшей сидели за столом в кухне и склонившись голова к голове рассматривали журнал, где были описаны некоторые породы кошек.
- Знаешь, Валюша, а мы с Алексеем тут выяснили, что Барсик у нас не простой кот, а сибирской породы, - сказала Галина Ивановна, глянув на дочь поверх очков и улыбнувшись.
- У него вот такой воротник потом вырастет, - показал Алёша на фото в журнале, - А шерстка уже сейчас такого цвета!
- Натуральный сибиряк, и возразить нечего! – тут же согласилась Валентина, глянув на тощенького пока Барсика.
Когда Алёша убежал гулять, Валя рассказала матери всё про мальчика и его опекуна. Короткая история, лишённая подробностей, всё же затронула душу Галины Ивановны, она украдкой прослезилась.
- Это же надо, маленький такой, а уже столько горя изведал. А Виталий этот видать хороший человек, раз мальчика не бросил, взял на себя такую заботу! Ты правильно делаешь, что ему помогаешь! Мужику одному разве сладить с этаким-то малым, ребёнок ведь, он не только строгости, но и ласки материнской требует. А уж тем более, когда сирота…
Вот уж исходила желчью Тамара Фёдоровна, когда узнала, что и учитель этот, которого она по неизвестной причине заочно возненавидела до глубины души, и мальчишка этот, стали совершенно свободно и без малейшего стеснения захаживать в дом её бывшей сватьи!
- Это ж надо! Такому потакает, тьфу! Да я бы никогда, будь у меня дочка, такого не дозволила, чтоб в моём доме собственном! На старости-то лет такого позора не хватало! – с возмущением вещала она, стоя в очереди в сельпо.
- Теть Тамара, да какой хоть в том позор? – с усмешкой отвечала ей румяная и задорная Шура Серова, работавшая в колхозе дояркой, - Валентина с вашим Михаилом развелась, а при муже-то не бегала по чужим дворам, как он это делал! И что ж теперь, до старости сидеть одной? Молодец, что никого не слушает, а свою личную жизнь устраивает! А мальчика вы уж и вовсе зря приплетаете тут! Может вот и сложится всё у них, учитель человек серьёзный, интеллигентный, и будет семья счастливая! Мальчику мать и отец, и всем хорошо!
- Да что ты говоришь?! – прищурившись, с ядом в голосе отвечала Тамара Фёдоровна, - Чего бы понимала, чтобы поперёк старших говорить! Чего ты про Михаила наговариваешь, что не знаешь! Вот от таких, как ты, которые приплетут, чего не было, семья у моего сына и развалилась! Валька таких как вы и слушала, которые про него и Таську наболтали, чего и не было!
- Да как же, не было! – подбоченилась Лида Киселёва, бывшая Тасина свекровь, - А я сама видала, как Мишка к Таське хаживал! Ты, Тамара, своего сынка не выгораживай тут, мы все знаем, что он у тебя бедовый! А прежде, чем Валентину судить, расскажи-ка, как Михаил на новом-то месте устроился, а? Поди деньгу большую зашибает?
- Вам только расскажи! Всё переврёте! – буркнула Тамара Фёдоровна и вышла из сельпо, не стала очередь стоять, одно дело с Шуркой спорить, а другое дело – старая Киселёва… той палец в рот не клади…
А между тем разговоры не на пустом месте были, конечно. И сама Валя часто наведывалась в дом на два крылечка. То с пирожками, то ещё с каким угощением забегала проведать «мужицкое царство», как сам Виталий называл их с Алёшей жилище. В выходные, или среди недели и Виталия можно было частенько увидеть во дворе дома Галины Ивановны, то с молотком, то ещё с каким инструментом, в умелых руках всё спорилось. И вот уже не скрипит просевшая ступенька на крылечке, дверь сарая подправлена как надо, а для кур появилась клеть под сеткой-рабицей, чтоб ястреб или ещё какая напасть не таскали цыплят.
В июле это самое «мужицкое царство» председатель задумал «до ума довести», как и обещал новому учителю. Как раз всё подгадал – все занятия и экзамены в школе закончились, сам Виталий Васильевич собирался на две недели уехать в город, в госпиталь – здоровье требовало ежегодного наблюдения. Чтобы Алёша не остался дома один, Виталий хотел взять мальчику путёвку в пионерский лагерь, но Валя отговорила.
Они неторопливо шли рядом по небольшой тропке вдоль реки, летний вечер разлился тишиной по простёршемуся до самой воды лугу. Виталий теперь часто звал Валю прогуляться и показать окрестности, да и поговорить о разном…
- Я считаю, что ты зря так решил – в лагерь, - задумчиво глядя на розовеющую от закатного солнца реку, сказала Валя.
- Почему же, ведь там хорошо, и развлечения разные, занятия! У нас в колхозе очередь на эти путёвки.
- Так это домашние дети, им в радость на время из дома, а Алёша… ты сам представь, он только недавно из такого вот «лагеря»… где в спальне кровати в ряд и общая столовая! Ты на его месте хотел бы? Я бы не хотела, точно знаю.
- Наверное, ты права…. – задумался Виталий, - Он ведь не нарадуется, что у него хоть небольшой, но свой угол в доме есть, и стол письменный только его. Наверное, отменю в этом году я лечение, тем более что ухудшений у меня не наблюдается.
- Не нужно ничего отменять, ты самого Алёшу спроси про лагерь. Всё объясни, куда ты, на сколько времени и по какой причине, и, если увидишь, что в лагерь ему не хочется, предложи у нас с мамой погостить. Мы рады будем, да и ему… ты представь себя на его месте.
Виталий остановился и с восхищением посмотрел на Валю, она смутилась от его взгляда, но, когда он протянул свою руку, чтоб взять её ладонь, руки не отвела.
- Валюш, ты мой ангел, что бы я делал без твоих советов… и без тебя…
Вале стало страшно. Она боялась того, что зрело в её душе, ведь она считала, что на такое она уже не способна, что сердце её никогда не затрепещет вот так, от одного взгляда и лёгкого прикосновения. Да и возраст уже у неё, какая тут любовь! Но себя ведь не обманешь, Виталий ей нравился… она любила украдкой смотреть, как он работает во дворе, сняв рубаху, и думала, что хотела бы узнать, откуда у него эти шрамы на плече. Ещё больше ей нравилось наблюдать, как Виталий учит Алёшку держать рубанок, или отпиливать кусок доски. Легко и ласково он направлял мальчика, и никогда не сердился на детскую неловкость или ошибки.
Валя невольно сравнивала его с бывшим мужем, и снова боялась… боялась разочарования. Боялась как-нибудь увидеть, что вся эта доброта окажется всего лишь маской, которая слетит в один момент. Страшно было довериться снова, открыть душу, которая только-только ожила и снова научилась радоваться жизни.
- Хороший мужик, не пустозвон! – сказала Галина Ивановна. Когда они с дочерью сидели вечером за чаем и молчали, думая о своём, - Я тут мимо школы шла, так он там кружок какой-то что ли ведёт – дети от него не отходят, а уж это верное дело – чистая детская душа, она человека чувствует.
- Что? - очнулась Валя от своих дум, - Ты про кого?
- Про Виталия, про кого же ещё, - пожала плечами Галина Ивановна, - Интересно, что у него в прошлом… может семья была, ты не спрашивала? Как он оказался тут у нас, один с мальцом…
- Не спрашивала, как-то не пришлось к слову. Захочет, сам расскажет, кто я ему такая.
- Да уж ладно тебе! Томка-зараза уж всем раззвонила, как вы по бережку за ручку гуляете, - усмехнулась Галина Ивановна, и тут же посерьёзнела, - Не гляди на прошлое, Валя. Всех под одно не меряй, сегодня живи.
Вскоре, на станции у вагона стояла Валя, держа в руке маленькую Алёшкину ладошку. Они махали рукой Виталию, который смотрел на них из окна и улыбался. Поезд набирал ход и скрылся за лесом, а тоненькая женщина и мальчик улыбнулись друг другу, и пошли в сторону простёршегося вдоль реки села.
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить ежедневно, по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
Все текстовые материалы канала "Счастливый Амулет" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.