Чтобы ни говорили, Кхумбу столь же прекрасен, сколь ужасен.
Да, его огромные трещины повергают в трепет на грани шока, а ледяные глыбы нависающие над тропой легко могут прихлопнуть крошку-путника.
До восхода солнца там царит холодрыга, а с приходом солнца всё вокруг раскаляется до состояния хорошо прогретой сковородки.
Всё это, конечно же, не совместимо с жизнью и никакого отношения к обычной жизни не имеет.
Впрочем, стоит ли говорить про обычную жизнь по отношению к тем, кто собрался забраться на Эверест?
Да, даже если не на Эверест, а на соседнюю гору, которая чуть ниже.
Там-то хождение по дороге к вершине вообще ассоциируется с выходом в открытый космос.
Так что Кхумбу - очень логичные и правильные ворота в тот мир. Переход от базового лагеря, где ты можешь жить туда, где можно только выживать.
И ворота эти построены явно гениальным дизайнером. Ибо они прекрасны.
Ну, что? Готовы снова прогуляться по ледяным лабиринтам Кхумбу?
13 мая. Переход в лагерь 1 (6000 м).
В три часа ночи я проснулась. Ну, как проснулась? Будильник прозвенел, вот я и проснулась.
А так бы спала и спала.
Организм, видимо подсознательно понимая, что нескоро ему придётся опять на кровати, пусть даже такой, поспать и отчаянно цеплялся за Морфея, отказываясь выходить из его объятий.
Самое сложное в такой ситуации - вылезти из тёплого спальника в холод палатки, где минусовая температура, темно и нет разноцветных добрых снов.
Вещи в рюкзак я сложила ещё накануне. Осталось только упаковать спальный мешок.
В полчетвёртого, как мы и договаривались, я взяла свой рюкзак, непонятно чем заполненный, но весьма увесистый и со своими мешками притащилась на кухню.
Мешка, собственно, было два - спальный и с комбинезоном. Их я отдавала Даве для переноски на дальние дистанции.
Я постаралась запихнуть в себя какую-то еду. Из перекуса, который нам подготовили на переход, опять взяла только колу и яблоко, оставив сендвич и какие-то булочки в стороне.
Хотя в этот день многие собирались подняться в первый или второй лагерь, в столовой кроме нас никого не было.
Все ушли гораздо раньше.
У меня же был хитрый план - никуда не спешить.
Я понимала, какое огромное количество людей, засидевшихся в базовом лагере, отправится той ночью на поиски приключений.
Можно было даже не понимать, достаточно было взглянуть на Кхумбу, что я сделала по дороге в столовую.
Десятки фонариков неторопливыми змейками струились среди невидимых в темноте глыб льда.
Поэтому я решила, что хорошей тактикой будет выйти попозже и идти не торопясь, где-то в хвостике этой процессии, постаравшись избежать попадания в пробки.
В начале пятого мы вышли в путь.
На этот раз Дава не стал обходить лагерное святилище, и мы сразу направились к тропе, ведущей к началу подъёма.
Тропой это сложно было назвать.
В лагере всё время казалось, что вокруг капец как холодно и погоды нет, но за эти дни ледник сильно потаял.
Поэтому первые полчаса мы блуждали по каким-то буеракам среди остатков льда, каменистых тропинок и замёрзших ручьёв.
Потом надели кошки, вышли к верёвкам, и понеслась обычная рутина.
Ледовые стенки, ледовые глыбы.
Мой план выходить попозже оказался идеален. Кроме нас в этой части ледника никого не было.
Так что только Дава, шагающий где-то чуть впереди меня, служил мне фотомоделью для украшения ледника.
А ещё почти сразу после того, как мы начали идти, стало совсем светло. По темноте почти не пришлось ходить. И это тоже было частью плана.
Оставалось только дождаться, когда выйдет солнце. И будет не только светло, но ещё и тепло.
Солнце дразнилось, лениво потягивалось, поливало оранжевой глазурью верхушку Пумори. Но к нам не спешило.
То утро запомнилось каким-то невероятным холодом.
Обычно часам к восьми утра начинало теплеть только от одного вида солнца, освещающего окрестные макушки льдин и гор.
Но только не в то утро. Тогда с наступлением восьми утра я задумалась о том, что пора доставать тёплые высотные рукавицы, чтобы не поморозить руки. Пальцы во флисовых перчатках коченели и теряли чувствительность.
Это было странно, потому что за все многочисленные хождения по Кхумбу я ни разу тёплые рукавицы не доставала. Даже мысли такой не было.
А тогда, словно в ответ на мои мысли, за очередным поворотом увидела парня, надевающего пуховые штаны и достающего тёплые рукавицы.
К этому времени, как вы смогли догадаться, мы уже начали догонять наших коллег по хождению через Кхумбу.
Но их было пока совсем немного.
Рутинно-привычное хождение по леднику разнообразил внезапный бэмс, раздавшийся посреди ледопада.
Звук был такой, как будто Земля разломилась пополам.
Честно говоря, я никогда не слышала, с каким звуком ломается Земля. Она ещё пока, к счастью, не ломалась так критично. Но думаю, он должен быть именно таким.
Сердце ухнуло в ботинки. Адреналин ударил в голову - между прочим, отлично согревает данная процедура.
Но ничего страшного не произошло.
Из-за перепада температур ледник периодически лопается, разрываясь гигантскими трещинами (вот так они и появляются).
Вот как раз такой разрыв и случился. Случился он где-то не рядом с нами, но бэмс впечатлил.
Кстати, про трещины.
Вы же помните ту ужасную конструкцию из четырёх лестниц (их всё-таки было четыре, а не три), которая доставила мне столько неприятных переживаний при спуске с акклиматизации?
Очень хотелось надеяться, что за прошедшие дни она куда-нибудь денется.
Но нет. Надежды не оправдались.
Зато конструкцию это усовершенствовали.
Кто-то умный догадался поднять верёвки так, чтобы они проходили где-то на уровне рук, и жёстко их закрепить.
В итоге аттракцион из жизненно-опасного стал просто щекочущим нервы.
Когда мы шли по Кхумбу, нам навстречу спускались шерпы из команды фиксинг роуп - те ребята, которые занимаются провешиванием верёвок на вершины Эвереста и Лхоцзе.
Они спускались на отдых. А их бодрый вид говорил о том, что верёвки они дотянули до вершины Эвереста, тем самым открыв сезон восхождений на высшую точку планеты.
Уже на следующий день туда должны были подниматься первые, самые нетерпеливые туристы.
Всё это означало, что через пару дней верёвки появятся и на Лхоцзе. Но это не точно.
Через несколько часов мы дошли до таблички с цифрой пять.
Этими табличками обозначают особо сложные участки на ледопаде - большие стенки, по которым надо забраться наверх.
В прошлом году таких табличек было, кажется, восемь.
В этом году я чётко запомнила, что пять - это последняя табличка.
В связи с тем, что эта табличка была последней, мозг зафиксировал мысль, что стенка большая тоже последняя. Главное на неё выползти, а дальше уже надо будет ползти по ровному до лагеря.
Пока я выползала, меня обогнал Килиан Жорнет (тут можете подключить Яндекс или Гугл, кому что больше нравится, и потренироваться в поиске информации).
Ну, как обогнал?
Я ему сама уступила верёвку. Иначе фиг бы он меня обогнал. Стоял бы как миленький, смотрел, как я по верёвке тихонечко пыхчу. Но я решила его не травмировать этим зрелищем.
Он сказал "спасибо" и ушёл за горизонт в таком темпе, как будто пытался не опоздать на последний автобус. При этом вид у него был не как у человека, пытающегося догнать автобус, а как у человека, неспешно прогуливающегося по улочкам города.
Ну, а я, проводив взглядом этого человека-бегуна, потихонечку вылезла наверх.
Подождала Даву, отдохнула и пошла дальше по почти ровным снежным полям, которые начинаются за этой стенкой.
Каково же было моё разочарование, когда впереди я увидела ещё одну стенку, про которую я совершенно забыла.
К этому времени наступило 9 утра, и на смену дикому холоду пришла не менее дикая жара, которая сразу растопила последние силы и остатки воли к победе.
Однако, нас так просто не возьмёшь. И эту стенку проползли.
Впереди потом ещё обнаружилось несколько небольших подъёмов и спусков, про которые я совершенно забыла.
Хорошо иметь дырявую память. Ходишь по одному и тому же месту. А всё как в первый раз.
Как говорится, хорошая штука склероз. Ничего не болит, и каждый день что-нибудь новенькое.
Тем временем уже показались кусочки и Эвереста, и Лхоцзе. Лишь лагеря не было.
Каждый раз этот невыносимый момент. Этот ужасный последний час пути. Солнце жарит, усталость наваливается, а лагерь прячется где-то в складках местности, не спеша порадовать своим видом.
К тому моменту, когда я до него доползла, я чувствовала себя выжатым лимоном.
Чтобы дойти до первого лагеря на этот раз мне понадобилось шесть с половиной часов - на час дольше, чем в первый подъём.
Да и по ощущениям тогда было как-то легче.
Что-то мне отдых в базовом лагере явно не сильно на пользу пошёл. Так себе отдых.
В лагере были другие группы: Котляр со своими двумя участниками (участники лежали в столовой и выглядели, как и я, весьма утомлёнными), ещё трое ребят, с которыми мы встречались во втором лагере на акклиматизации.
Все они собирались после небольшого перерыва идти во второй лагерь.
Я же уже такую штуку проходила. И твёрдо решила, что нафиг-нафиг.
Мой план был - перед восхождением максимально экономить силы, поэтому передвигаться малыми переползаниями из лагеря в лагерь.
Так что я была категорична, не стала поддаваться уговорам и осталась ночевать в первом лагере.
До ночи, правда, ещё большая часть дня оставалась.
Мои коллеги ушли, а я заселилась в одну из палаток.
Через несколько часов в лагерь пришёл Рави - восходитель из Малайзии, который планировал подняться на Эверест и на Лхоцзе. Подозреваю, что он был одним из тех, кто входил в мою "команду", за которую я получала пермит на Лхоцзе.
Но хоть мы и общались довольно много в базовом лагере и проводили вечера в одной столовой, я так у него и не спросила. Правда, скорее всего, он и сам таких тонкостей не знал.
Рави ещё в базовом лагере приболел. Плохо себя чувствовал, кашлял, ходил к доктору за какими-то уколами.
Мы думали, что он или вообще откажется от идеи восхождения , или хотя бы спустится вниз, чтобы немного подлечиться.
Но у Рави на это была своя точка зрения, и он решил идти с первым потоком восходителей.
Когда он пришёл в первый лагерь, он чувствовал себя очень плохо. Его шерпа уложил в палатку и дал кислород.
Я спросила, не нужна ли какая-то помощь (хотя, чем я могла помочь?), но шерпа ответил, что с кислородом Рави стало лучше, и он спит.
Делать было совершенно нечего. Поэтому я тоже пошла в свою палатку. Тем более, что почти сразу вдруг повалил снег, которого совершенно не должно было быть по прогнозу.
Валялась, читала книжку, дремала и после раннего ужина уже часов в восемь отчалила в мир тёплых грёз.
В предыдущей серии:
Весна в Непале. Лхоцзе. В ожидании восхождения. Часть вторая. Пессимистично и немножко нервно.
