В 1941 году советские летчики-асы внезапно столкнулись с совершенно новой тактикой ведения воздушной войны, которую им преподнесли гитлеровские асы люфтваффе. Ясно, что и у наших асов была хорошая тактика, испробованная в Испании, в Китае, в Монголии и в Финляндии и приносившая им в тех войнах множество побед. Но немецкая тактика, родившаяся в жестоком противоборстве немцев с англичанами и французами в 1940-м году, оказалась лучше, причем она была настолько более сложной, что наши пилоты освоили ее только на третий год Великой Отечественной войны.
Очень много писалось и пишется до сих пор о том, что советские ВВС были совершенно не готовы к агрессии Гитлера в 1941 году, и у немцев были и летчики лучше, и самолеты быстрее. Но не меньше нареканий было и на совершенно не подходящую в борьбе с люфтваффе тактику, из-за чего побед добивались только самые лучшие наши летчики, получившие хороший боевой опыт в Испании, в Китае и на Халхин-Голе.
И вот в связи с этим интересно, почему необходимый боевой опыт получило так мало наших летчиков, хотя в «предвоенных» войнах и конфликтах наши ВВС участвовали не меньше, чем немецкие военно-воздушные силы?
И почему к началу ВОВ тактика ведения боев с нашей стороны была устаревшая? Ну, а про устаревшие самолеты я уже вообще молчу, потому что всё это вкупе и послужило причиной того, что война так сильно подзатянулась.
Но я так думаю, что наша тактика была такая плохая, потому что у немцев уроки были получше, причем гораздо – тогда как в Испании по технике и летному опыту у них был паритет с ВВС РККА, а в Польше они столкнулись с таким же слабым врагом, как и мы – в Финляндии, то вот воздушную войну во Франции и над Англией качественно сравнивать с войной в Китае и Монголии было нельзя.
В то время как в 1940 году в Европе люфтваффе столкнулись с достаточно серьезным по всем параметрам противником, наши ВВС вели бои с японцами, которым по всем качествам было до англичан и даже французов очень далеко.
И вот, победив в небе Азии боевую авиацию Страны Восходящего Солнца, советское руководство сделало совершенно неправильные выводы, отождествив суровых самураев с суровыми тевтонами, получившими хороший опыт в совсем других, более тяжких, если так можно сказать, условиях.
Ясно, что японцы после этих двух войн, побитые лучшими советскими пилотами, тоже кое-чему научились, и вступили в войну на Тихом океане в 1941-м уже не такими слабаками, какими они фактически себя показали над Китаем в 1937-м и над Халхин-Голом в 1939-м. В первые пару лет войны они научились бить американцев и их союзников в хвост и в гриву, пока не разбазарили все свои ресурсы в виде самолетов и пилотов.
Но то всё было потом, а в 1941-м наши ВВС столкнулись в небе с качественно новым врагом, который учел опыт совсем других театров военных действий. И тут вдруг оказалось, что немцы успели перевооружиться на совершенно новую технику, и асов наплодили на порядок больше, чем Сталин со своими военными министрами. Ведь ничем не объяснить тот факт, что из всей советской авиации, насчитывавшей на 22 июня не один десяток тысяч самолетов, новых типов оказалось всего пару-тройку сотен машин. Да и на те переучиваться наши прославленные асы как-то не особо спешили, потому что привычка к старой, опробованной технике – это дело святое.
Ясно, что если летчик – ас, то ему все равно, на какого качества самолете воевать. Читал я некоторые сводки с фронтов, в которых были отмечены победы старых наших И-16 не только над «мессерами» 109-ми, но и над новыми германскими FW-190, а «чайки» И-153 прекрасно расправлялись с новейшими немецкими бомбардировщиками. И это не приписки, а факты, таким образом подготовка пилота решала всё.
Но где же в 1941 году подевались все наши подготовленные пилоты, и это я уже не говорю про асов, получивших свой боевой опыт в Испании, в Китае, на Халхин-Голе и над Карельским перешейком? Ну, не всех же Сталин перед войной расстрелял?
Но нет, наши асы, которых мы сегодня знаем, стали таковыми становиться только на третий год войны, ведь даже наш трижды Герой Советского Союза А. Покрышкин, вступивший в бой прямо 22 июня 1941-го, все свои счета начал вести только в 1943-м, то же самое можно сказать и про большинство других. А в первый год войны немцев в основном били вовсе не подготовленные специалисты, а те, кто о тактике ведения современных воздушных боев имели очень малое представление. Ну, просто многим везло, иначе не объяснить того, что немцы все же тоже начали нести потери с самого начала войны.
И поэтому нечего удивляться прямо-таки фантастическим победам асов люфтваффе, которые они одержали на Восточном фронте в 1941-1942-м – сомнение вызывают только те, кто начал свои сотни сбитых «сталинских соколов» оформлять уже в 1943-м. Вот, например, Хартманн никак не мог набить более 300 наших боевых самолетов, а Баркхорн – мог. Первый до 1943 года вообще не имел никакого представления о воздушной войне, а второй прошел основные ее этапы, и прежде чем попасть на Восточный фронт и открыть счет своим победам, прекрасно усвоил все необходимые уроки.
А что наши асы?
22 июня 1941 года все они автоматически превратились в рядовых летчиков, потому что насбивать кучу японских самолетов в Китае и Монголии – это не результат, который делал их годными для борьбы с немцами. Я не спорю с тем, что и у японцев в 1937-1939 годах были асы, но эти асы не научили наших асов приемам борьбы с люфтваффе, которые с самого начала войны в Европе быстро разработали самую современную тактику и успешно ее применили в 1941-м на Восточном фронте. И поэтому нашим асам пришлось учиться буквально заново, постоянно теряя в воздушных боях своих товарищей, которые новую науку усваивали очень плохо.
Ну, может, кто не знал, но Александр Покрышкин уже в 1942 году прекрасно понимал, как надо воевать летчикам-истребителям в новых условиях, и имел очень тяжелые конфликты с начальством из-за устаревшей тактики советской истребительной авиации. Да, в тот момент он еще не был асом, но он менее чем за год совершил почти 150 боевых вылетов на штурмовку, и потому с немецкими истребителями сталкивался постоянно. И вот за то, что даже спустя год никто не хотел менять устаревшую тактику, принятую еще во время боев с японцами, Покрышкина лишили должности, исключили из партии и отдали под трибунал.
Представляете себе всю глубину глубин начального периода Великой Отечественной войны в отношении того, как наши летчики умудрились провоевать с немцами почти два года и не потерпеть от люфтваффе сокрушительного поражения?
Это просто какое-то чудо – научиться воевать с японцами, и полагать, что такими же методами можно добиться побед над немцами, особенно учитывая, что устаревшая техника использовалась нашими ВВС аж до конца 1943-го, а в ПВО – даже до 1944-го! Даже японцы до 1944 года если и использовали свои устаревшие самолеты, то только там, где на них не могли напасть американские истребители и сделать из них решето.
Ну ладно, не буду дальше нагнетать и крошить батон на наших прославленных асов советско-японской и советско-финской войн, которые к 1941 году получили прекрасный опыт ведения воздушных боев, но только не с теми противниками, с какими надо. Возможно, в большей степени было виновато руководство наших ВВС, а, может, и сам Сталин, но я не стану копаться в причинах всего этого вредительства, за попытку разоблачения которого прославленный Покрышкин чуть было не угодил в места не столь отдаленные. Ведь еще в 1943-м наши асы не могли сломить превосходство люфтваффе в воздухе, а что, у нас асы хуже?
Нет, асы у нас были не хуже, просто два года подряд они воевали по старым японским лекалам, а когда они перешли на новые, европейские, Баркхорн уже стал асом «мультиплатиновым», а Покрышкин, воевавший в небе с первого дня войны только-только начал асом становиться. Вот что значит вовремя не перестроиться и не ускориться (с).
В заключения своих этих размышлений я хочу представить очерк двух советских военно-воздушных специалистов «В небе Китая и Монголии», который они опубликовали в журнале «Авиация и космонавтика» в №2 за 1987 год. В нем рассказывается о том, сколько побед над японскими военно-воздушными силами наши летчики одержали во время войны в Китае в 1937-38 годах и на Халхин-Голе в 1939-м, и какими способами они их добились. Это очень интересная информация, тем более учитывая, что она получена из первых рук, так как авторы материала – полковники Ю. Кисляков и В. Бабич – являются по данной теме признанными специалистами.
И можно сколько угодно рассуждать о том, что эти два полковника – старые советские «спецы», идеологически правильно направленные и дорожившие своими партбилетами, и потому им верить нельзя, но все же я советую эту информацию сначала прочесть, а потом уже рассуждать о том, где они приврали, где наврали, а где просто завирнули с целью скрыть неприглядную советско-сталинскую правду.
В НЕБЕ КИТАЯ И МОНГОЛИИ
Полковник Ю. Кисляков, военный летчик первого класса;
Полковник запаса В. Бабич, кандидат военных наук
Первый воздушный бой в небе Китая состоялся 21 ноября 1937 года. В схватке против 20 японских самолетов участвовали 7 истребителей, пилотируемых добровольцами. Они сбили два бомбардировщика и один истребитель.
Наши летчики в Китае воевали на самолетах И-15 и И-16, боевые качества которых были проверены в небе Испании. Японцы летали на самолетах И-95 и И-96. Сравнение тактико-технических характеристик машин показало, что стороны располагали техникой одного класса.
Японский полутораплан И-95 (Nakajima A4N, палубный истребитель флота – прим. ред.) с мотором мощностью 800 л. с. имел максимальную скорость 350 км/и набирал высоту 5000 метров за 6,5 минуты. Моноплан И-96 (Mitsubishi A5M, палубный истребитель флота – прим. ред.) с мотором мощностью 530 л. с. развивал скорость 390 км/ч и высоту 5000 метров набирал за 6 минут.
Оба самолета были вооружены двумя пулеметами калибра 7,7 мм. Таким образом, первый (даже внешне) был сравним с И-15, а второй - с И-16. При одинаковой технической оснащенности сторон на первый план выдвигалась тактика, «соревнование» школ воздушного боя.
Характерные черты японской школы отчетливо просматривались в уставе императорских ВВС. В нем отмечалось, что залогом успеха в воздушном бою является сохранение инициативы и свободы действий. Вся система подготовки истребителя должна направляться на выработку самостоятельности и ответственности за свои действия. Нельзя начинать бой на меньшей, чем у противника, высоте, за исключением тех случаев, когда рассчитывать на успех можно за счет неожиданного нападения или когда атаку начинать абсолютно необходимо.
Конечный результат противоборства истребителей достигается способностью к маневрированию, которое зависит от запаса высоты, искусства летчика и маневренных качеств самолета.
Японские летчики стремились к быстрому и наиболее простому маневру, и по возможности избегали сложных пилотажных фигур. Типовые боевые маневры они отрабатывали до автоматизма.
В целом тактические основы японской школы воздушного боя не отходили от «мировых стандартов». Однако в той ее части, где «присутствовал» человек, имелись заметные отличия.
Высшая каста японских истребителей имела особые привилегии, хотя право на них не всегда доказывала в воздушных боях. Индивидуализм «выпирал» из страниц японского устава. «Групповой бой, - отмечалось в нем, - состоит из суммы «столкновений», исход которых решают одиночки».
Здесь следует отметить, что в первом советском пособии, написанном в 1923 году, главным в групповом воздушном бою считался «фактор общих усилий», а не «фактор отдельного бойца». Каждый летчик должен свои действия подчинять прежде всего интересам группы, выполнять волю старшего начальника, который выбирает направление и момент главного удара.
Однако коллективизм не отвергал высокой индивидуальной подготовки истребителя, как не отрицал и одиночного воздушного боя.
В практике боевых действий в Китае для достижения внезапности наши летчики очень широко использовали метеоусловия, нападение со стороны солнца, ложные действия вспомогательных групп, а также засады на земле, организуемые на аэродромах подскока в районе прикрываемого объекта или на путях подхода к нему. Для быстрого занятия исходной позиции применялась система оповещения на базе передовых наблюдательных постов. Признавался принцип экономного расхода сил.
В период наибольшего напряжения боевых действий советское командование разработало план отражения массированного налета японской авиации. В районе Ханькоу скрытно сосредоточились более 100 самолетов И-16 и И-15. 29 апреля 1938 года около 10 часов утра после оповещения с постов наблюдения первой взлетела эскадрилья во главе с командиром группы капитаном А. Благовещенским, за ним - другие эскадрильи.
По плану боя И-16 набрали высоту 5000, а И-15 - 4000 метров. Более маневренные И-15 на виражах сковали боем прикрытие противника, а скоростные И-16 завязали бой на вертикалях. В образовавшийся коридор вклинилась эскадрилья И-16, ведомая лейтенантом Н. Зингаевым, и с ходу атаковала первую девятку японских бомбардировщиков. Ведущий группы и его ведомый были сбиты. Шедшие сзади две девятки двухмоторных вражеских самолетов сбросили бомбы, не долетев до линии фронта, и повернули назад.
К преследованию подключилась группа резерва, которая. используя преимущество в скорости, на догоне сбила еще несколько самолетов.
Вот как описывает этот воздушный бой советский летчик Н. Козлов.
«Монолитной массой в плотном строю клина девяток идут бомбардировщики противника. В стороне и выше с красным кругами на плоскостях летят истребители.
Часть наших сил устремляется навстречу истребителям и связывает их боем. Основная масса обрушивается на бомбардировщики. Скрестились огненные трассы. Мелькают перед глазами атакующие и выходящие из атаки самолеты. Уже языки пламени лижут борта некоторых бомбардировщиков. Однако с самурайским упорством противник пытается пробиться к цели. Сбитые самолеты в беспорядочном падении устремляются к земле. Но другие, сомкнув строй, огрызаются из всех пулеметов.
Надо отдать должное: выучка у экипажей противника высокая чувствуется закалка отборных офицерских кадров. Горит, а идет за ведущим крыло в крыло, и, пока не истреблен экипаж, самолет управляем и не перестает сыпать пулеметными очередями».
Японская авиация потеряла в том бою 21 самолет. Китайская сторона недосчиталась двух машин. Старший лейтенант Г. Кравченко в этом бою сбил два бомбардировщика.
Как видно из описания воздушного боя, в котором участвовало более 50 самолетов с каждой стороны, наши истребители применили тактику с учетом «испанского» опыта. Этот опыт подсказал схему расстановки сил истребителей (смешанный боевой порядок) и последовательность ввода их в бой, а также логику боя с учетом сильных и слабых сторон противника. Характерно, что план разрабатывали получившие опыт в Испании летчик полковник П. Рычагов и полковник Г. Захаров, причем последний сам реализовывал его в воздухе.
Одновременно совершенствовали тактику воздушного боя и наши бомбардировщики. 3 августа 1938 года три самолета СБ, пилотируемые летчиками старшим лейтенантом А. Котовым, лейтенантом В. Анисимовым и лейтенантом С. Слюсаревым, бомбили японскую базу по сборке бомбардировщиков в Аньцине. После отхода от цели их догнала пара И-96 и заняла исходную позицию для атаки справа сзади и ниже на 100-150 метров. Их атаку плотным заградительным огнем успешно отбили воздушные стрелки.
Однако к противнику подоспело подкрепление. 18 японских истребителей стремились атаковать тройку СБ с разных направлений. Бомбардировщики с пологими разворотами (змейкой) прикрывая друг друга, стали набирать высоту. Этот прием не давал возможности японским истребителям нападать сверху, а атаки снизу отражали воздушные стрелки.
Один И-96 все же сумел пристроиться к фланговому бомбардировщику и тем самым сковал его маневр по горизонтали. Остальные по одному, в пределах «мертвого конуса», под стабилизатором пытались атаковать в упор. Однако стрелки успели перейти от верхних турельных пулеметов к люковым и перекрыть зону огня.
Отработанное взаимодействие советских авиаторов лишило противника надежды на успех. 50 минут продолжалась смертельная погоня. Настойчивые, но недостаточно грамотные атаки японцев привели к тому, что они потеряли четыре самолета.
После посадки тройки СБ на каждом самолете насчитывалось от двадцати до семидесяти пулевых пробоин. Из анализа боя трех против восемнадцати были сделаны выводы: основа обороны бомбардировщиков в воздушном бою - плотный строй с тесным огневым взаимодействием (по принципу «охраняй хвост соседнего самолета»); приемы боя должны учитывать сильные стороны своей машины (в данном случае хорошие высотные характеристики СБ); не давать противнику использовать свои слабости (при атаке сверху пары бензина вспыхивали от первой зажигательной пули, а пущенные снизу гасились в холодном бензине); отрабатывать быстрые перестроения в бою для сосредоточения огня на направлении готовящегося удара противника.
В Китае получил дальнейшее развитие и ночной воздушный бой. После тщательного изучения поведения противника выяснилось, что японские летчики на маршрутах полетов используют световые линейные ориентиры и средние высоты. С учетом этих особенностей был составлен план отражения.
Район прохода вражеских самолетов наши летчики разделили на зоны дежурства и определили порядок патрулирования с учетом эшелонирования по высотам. Для укрепления навыков в пилотировании по приборам и проверки организации ночных действий провели тренировочные полеты. Впервые в боевом обеспечении были применены поисковые прожекторы.
Во второй по курсу полета противника зоне дежурства летчик лейтенант А. Душин обнаружил звено японских бомбардировщиков, следовавшее навстречу. Наш истребитель выполнил расчетный маневр и оказался в 25-30 метрах от ведомого в положении, удобном для атаки. От меткого огня тот вспыхнул и упал в 30 километрах от китайского аэродрома.
Потеряв в ночных боях еще несколько самолетов, японцы отказались от ночных полетов.
В то время китайская газета «Цзефан жибао» писала, что советские летчики, добровольно приехавшие в пылающий войной Китай, своими бесстрашными действиями поднимали боевой дух китайского народа.
Четырнадцати советским летчикам, защищавшим небо Китая, было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Первый воздушный бой в небе Монголии состоялся 22 мая 1939 года. Пятерка советских истребителей встретилась над горой Хамар-Даба с пятью японскими самолетами, нарушившими границу. В результате схватки обе стороны потеряли по одной машине.
Вскоре в Монгольскую Народную Республику из Забайкальского военного округа прибыл 22-й истребительный авиационный полк (63 самолета И-15 и И-16), а затем 38-й бомбардировочный (59 самолетов СБ).
29 мая из Москвы прилетела группа летчиков, имевших боевой опыт. Среди них было семнадцать Героев Советского Союза. Сразу по прибытии они разъехались по аэродромам и приступили к подготовке необстрелянного летного состава.
Базирование нашей авиации было приближено к району боевых действий, налаживалась служба воздушного наблюдения, оповещения и связи. Подготовка к боям велась на основе опыта, полученного в Испании и Китае.
Через месяц после первого боя с нарушителями 95 советских истребителей почти одновременно в трех районах вступили в бой со 120 японскими самолетами. Группы самолетов И-16 и И-15 придерживались тактического варианта, в основу которого вошли приемы, позволявшие использовать слабые стороны японских истребителей И-95 и И-96. В тот день было сбито 34 самолета противника, наши потери составили 14 машин и 11 летчиков. Через два дня, 24 июня, противник недосчитался еще 16 самолетов. У нас из боя не вернулись два И-15.
Значительный урон, понесенный в групповых воздушных боях, японцы пытались компенсировать внезапными налетами на наши аэродромы. Так, утром 27 июня в ударах по расположению 22-го полка участвовало 23 бомбардировщика и 70 истребителей противника. Японцы на малой высоте сделали обходный маневр и внезапно вышли к аэродрому. Оповещение сработало с опозданием, в результате чего взлетавшие летчики вступали в бой на невыгодных условиях. Противнику удалось так же неожиданно выйти и на аэродром 70-го полка благодаря диверсантам, которые сумели перерезать телефонные провода, соединявшие аэродром с передовыми постами наблюдения.
Этот горький урок, стоивший 17 потерянных самолетов, наше авиационное командование учло. Немедленно были приняты меры по повышению живучести и обеспечению бесперебойной работы системы оповещения. Этим достигался выигрыш времени при вводе истребителей в бой и отодвигались от аэродромов рубежи перехвата. Это сразу же отразилось на воздушных сражениях 4, 5 и 8 июля, когда в общей сложности было сбито 45 вражеских самолетов (свои потери составили два И-15 и один И-16).
Напряженность и размах боевых действий истребителей постоянно возрастали. Приходилось выполнять по нескольку эскадрильских вылетов каждый день. В одном бою нередко участвовало по 90-100 самолетов.
В разгар боевых событий был получен приказ о назначении Героя Советского Союза майора С. Грицевца командиром особой группы, которой предстояло испытать в боях новый советский истребитель И-153, прозванный «чайкой» за характерный изгиб верхнего крыла. На нем стояли более мощный мотор и убирающееся шасси, что позволило повысить скорость, маневренность и скороподъемность. После облета «чаек» и тренировочных боев группа ушла на задание.
...Японцев, как всегда, оказалось больше. Приняв «чайки» за знакомые им И-15, они пошли на сближение. Грицевец решил применить военную хитрость: «чайки» развернулись назад, имитировав отступление. Маневр был рассчитан на преимущество в скорости, позволявшее контролировать дистанцию до противника.
В надежде на легкий успех японцы бросились в погоню. Подпустив их на безопасное расстояние, Грицевец подал команду, и группа выполнила резкий разворот «все вдруг» на 180 градусов (вокруг хвоста). Последовала атака на встречном курсе.
Не ожидавший такого поворота событий, противник потерял строй. Оторвавшиеся от строя одиночки были сбиты. В этом бою японцы потеряли четыре самолета. Эффект ввода в бой новой авиатехники был очевидным.
Надо сказать, что новый японский истребитель И-97 (Nakajima Ki-27, сухопутный истребитель армии – прим. ред.), впервые введенный в бой, не был неожиданностью для наших летчиков. Полученные о нем сведения нейтрализовали эффект внезапности. Как вспоминал С. Грицевец, сказалась испанская практика - полностью сохранились слаженность боевого порядка, стремление не только защищаться, но и нападать...
За мужество и отвагу, высочайшее летное мастерство при оказании интернациональной помощи братскому монгольскому народу двадцати трем летчикам сражавшимся в небе МНР. было присвоено звание Героя Советского Союза, а Яков Смушкевич, Григорий Кравченко и Сергей Грицевец стали первыми дважды Героями Советского Союза.
НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ:
Вернер Мёльдерс – лучший ас Люфтваффе на момент своей дурацкой гибели в конце 1941 года
Можно ли бомбить вражеские аэродромы кирпичами? Правда и вымысел, или дыма без огня не бывает
