- С чего это ты решил? – всхлипнула Нюра. Ей не хотелось верить, что мать умирает. – Мама всегда энергичная и самостоятельная была.
- Вот именно, что была, а теперь посмотри, лежит, как бревно и не двигается, - чуть повысив голос, сказал Вася.
- Она что, умрет? – почти хором спросили двойняшки.
- Этого мы знать не можем. Надо решить, кто будет ухаживать за мамой, - Василий на правах старшего брата взял на себя ответственность решать, что делать с матерью. – Есть желающие пожить в деревне на свежем воздухе и присматривать за бабушкой?
Все присутствующие молчали, опустив головы. Никому не хотелось отрываться от привычного городского быта, от своих дел и ухаживать за больной старухой, хоть большинству из тех, кто сидел за столом, она была родной матерью. Молчание прервал Петя.
- Как ты себе это представляешь, брат? – сказал он, нахмурившись. – У меня работа, я пашу с утра до ночи, как вол. Ты же знаешь, у нас ипотека, банку каждый месяц платить надо, а не то такие проценты натикают.
Василий перевел взгляд на Нюру. Та опустила глаза и молчала, а потом вспыхнула, начала оправдываться, как будто ее кто-то в чем-то обвинял.
- А я что? Мне тоже работать надо! И вообще, вас хоть по двое, а я одна. Вон пусть Верочка с Аллочкой за мамой ухаживают. Как с огорода овощи тащить в город, так они первые, а как мама заболела, так свекровь и знать не хотим, так получается?
- А ты что на нас понесла-то? – взбесилась Вера. – У нас свои матери и отцы есть, за ними тоже присмотр нужен. А то, что с огорода пару раз картошки взяли, так земля еще родит, не убудет.
- Чтобы земля родила, за грядками ухаживать надо, если ты не знала! К твоему сведению, без ухода ничего не вырастет, фифа городская! – Нюра готова уже была наброситься на золовку с кулаками.
- Успокойтесь, девочки, - спокойным голосом сказала рассудительная Алла, жена Василия. Она была самой старшей из женщин, поэтому остальные частенько к ней прислушивались. – Я позвоню на работу и возьму несколько отгулов, посижу со свекровью. Надеюсь, что через несколько дней меня кто-нибудь из вас сменит.
- Ты у меня настоящее золото, - Василий обнял жену и поцеловал.
За окном уже совсем стемнело. Женщины стали расстилать постели, а мужчины вышли покурить на улицу. На подстилке в углу спокойно лежала Альма. Услышав шаги, она подняла голову, взглянула на мужчин и снова положила морду, на вытянутые вперед лапы.
- Ты никогда не думал, кому достанется дом, когда мамы не станет? – спросил Петя у старшего брата.
- Нет, не задумывался, - покачал головой Василий. – Я вообще как-то не думал, что ее может не быть. Только сегодня, увидев ее такой беспомощной, понял, что мать у нас не вечная.
- Много нас, а дом один…
- А чего ты так к этому дому привязался? – поинтересовался Василий у брата. – Деревня черте где, дом старый, деревянный. Неужели жить здесь собрался?
- Это уж дело того, кому он достанется, жить в доме или не жить. Все же какое никакое, а наследство…
- Тьфу, скажешь тоже, наследство с дырами да перекосами. Пойдем спать.
Утром все семейство проснулось, в доме стало шумно. Женщины собирали завтрак на стол из остатков вчерашнего пиршества, а Василий зашел в комнату к матери. В нос ударил неприятный запах. Мужчина откинул одеяло, которым была укрыта старушка, и увидел, что мать сходила под себя. Та виновато смотрела на сына.
- Да, сынок, так получилось, - тихо сказала она. – Я ночью звала, звала, но никто не откликнулся…
- Лежи спокойно, мать, я сейчас девчонок позову, они тебя вымоют.
На зов Василия прибежали Алла и Вера.
- Фу, как воняет, - не смогла сдержать эмоций младшая невестка.
- Как тебе не стыдно, Вера, - Алла посмотрела на золовку с укором. – Больной же человек. Не переживайте мама, сейчас воды нагреем, вымоем вас, переоденем, постельку поменяем. Все будет хорошо. Главное не переживайте.
По сравнению с остальными, более молодыми представительницами семейного «клана», Алла была женщиной рассудительной, понимающей, терпеливой. Она уже много повидала в жизни и понимала, что в таком состоянии, в котором оказалась свекровь, может оказаться каждый из них. Вот интересно, стали бы ухаживать за ней ее дети? Сын и дочь только и делают, что сидят за компьютером целыми днями или слоняются где-то по улицам с друзьями. Заставить их что-то сделать по дому или помочь Алле почти невозможно.
- Пойдем, - сказала она Вере и вышла из спальни свекрови. – Налей воды в ведро и поставь на печку.
Вера нехотя взяла ведро, осмотрелась вокруг и вдруг поняла, что за водой надо идти на колодец. Делать этого ей совсем не хотелось, она не привыкла таскать тяжести, в ее городской квартире, купленной совместно с мужем в ипотеку, вода сама текла из крана.
- Мишка, - крикнула Вера, - сходи за водой. Мать помыть надо, обделалась она.
- Подождешь, я завтракаю, - ответил Миша. – А у самой что, руки отсохнут?
- Ты как со мной разговариваешь? – возмутилась Вера. – Петя, ты слышишь?
- Ну что ты разоралась, - недовольно посмотрел на жену Петр и взял из ее рук ведро, вышел из дома и направился к колодцу. Вернувшись, он поставил его на печку.
Алла достала из шкафа чистое белье, приготовилась мыть свекровь. С одной стороны ей было жалко старушку. Но с другой, она справедливо думала, что у бабы Кати ведь есть две собственные дочери, почему бы им самим не поухаживать за матерью. Но Нюра и Наташка специально ушли из дома и болтались где-то во дворе, чтобы не участвовать в интимной процедуре.
- Вася, помоги мне, - попросила Алла мужа. – Она все-таки тяжелая, мне самой ее ворочать тяжеловато.
Василий схватил ведро с печки, а его жена поставила рядом с кроватью свекрови таз, приготовила полотенце. Старушка виновато смотрела на сына и невестку, ей было очень неловко за свое состояние, за свою беспомощность. Всю жизнь она справлялась с любой работой даже с самой тяжелой. В доме почти никогда не было мужской руки, Степан все-время по колониям сидел. Баба Катя привыкла все делать сама: колола дрова, носила воду, копала огромный огород, латала крышу, убирала снег во дворе зимой, а летом косила траву. Все сама, а теперь вот сын ворочает ее из стороны в сторону, а сноха моет. От стыда у старушки потекли слезы.