Утром Мишка осторожно перешагнул через спящего брата, украдкой глянул на Георгия. Гость тоже спал. Тревожно, нахмурившись. Лоб прорезала глубокая морщина, не разгладившаяся даже во сне. Сегодня было видно, что, несмотря на припорошившую виски седину, дядя Жора ещё совсем не стар. Может быть, даже моложе Мишкиного отца. Интересно, почему тогда брат называет его так.
Но время поджимало, и размышлять об этом мальчику было некогда. В кухне за столом сидела Тася.
- Миша, а ты отведёшь меня в садик? А то мама спит.
Он вздохнул.
- Куда я денусь. Ты чего лохматая такая? Бери расчёску. Умылась хоть?
- Умылась.
Тася принялась возить расчёской по волосам. Мишка быстро оделся, плеснул в лицо водой.
- Дай сюда, горе луковое. - Он отнял у сестры расчёску, быстро собрал волосы девочки в хвост. Не очень ровно, но в садике Жанна Витальевна поправит. Мишка однажды видел, как ловко она это делает.
- Одевайся быстрее. - Поторопил он сестрёнку. - А то останешься без своей манной каши.
- Сегодня рисовая. - Возразила девочка, натягивая сапожки. - Вкусная. Сладкая. Жантальна вчера сказала.
Тася бросила быстрый взгляд на Мишку и тут же исправилась.
- Жанна Витальевна.
Он одобрительно кивнул. Проводив сестру, постарался уйти побыстрее, опасаясь, что воспитательница опять заведёт разговор о платье, но Жанна Витальевна была занята приёмом детворы, и Мишка благополучно выскользнул во двор. Почти не опоздал, успев заскочить в класс раньше учителя.
- Ты чего так поздно? - Шепнул Ярик.
- Тасю в сад отводил. У нас вчера Лёшка вернулся.
- Ого! Рассказывал, как там?
Миша отрицательно помотал головой.
- Нет. Они опять полночи пили.
Ярик кивнул. Родители часто разговаривали о Мишкиной семье, жалели детей и ругали их мать и отца. Он знал, что его мама даже разговаривала с Мишкиной, а потом пожаловалась отцу, что Света, хотя кивала и соглашалась, но, кажется, этот разговор ни в чём не убедил женщину.
На перемене они стояли у окна и Мишка рассказывал.
- Лёшка не один пришёл. Кореша привёл с собой. Сидели вместе. Дядя Жора. Лёха его называет так, а он молодой ещё. Они сегодня в нашей с Таськой комнате ночевали. Таську мать к себе забрала. А я с ними.
- Не страшно тебе? - Поёжился Ярослав.
- А чего бояться. - Независимо дёрнул плечами Мишка. - Лёха только храпит сильно. Я сначала заснуть не мог.
- Ну, они же из тюрьмы пришли. Туда просто так не сажают. - Повторил друг слова взрослых.
- И в тюрьме люди сидят. - Тоже незаметно для себя перефразировал слова дяди Жоры Мишка.
Мальчик сам ещё не осознавал, насколько его тянет к этому новому, непривычно серьёзно общающемуся с ним, человеку. После уроков он почти бежал домой.
Ни Лёшки, ни дяди Жоры в квартире не оказалось. Отчего-то этот факт разочаровал Мишу, и он, вздохнув, принялся за уроки. В какой-то момент поднялся, торопливо заглянул под кровать и с облегчением вздохнул: сумка была на месте. Значит, дядя Жора не ушёл, как собирался. Мишка опять уселся за стол, с энтузиазмом дописывая упражнение по русскому языку.
Раздавшийся звонок заставил его вскочить с места и почти подбежать к двери.
- Дядя Жора!
- Здравствуй, Миша. Ты один? Брат не возвращался?
- Нет. А он где?
- С утра на учёт становиться пошёл, а после к друзьям собирался.
- Тогда не скоро придёт. - Махнул рукой мальчик. - Он раньше совсем ночевать не возвращался. Дядя Жора, а вы у нас останетесь?
- Да нет, Миша. Я комнату нашёл, у женщины одной. Правда, дом частный, почти на окраине, но мне выбирать не приходится. Мало кто пустит к себе такого, как я.
- Но женщина эта, она ведь пустила.
- А здесь как раз просто всё. Муж у неё всю жизнь по зонам сидел, а сын и сейчас сидит. Она таких, как я, не боится. Так что, пойду. Спасибо тебе за гостеприимство.
- А можно я с вами?
Георгий удивлённо поднял бровь.
- Посмотрю, где вы теперь, как устроились... - Стараясь казаться солидным и взрослым, продолжил Мишка. - Вы же сами сказали, что останетесь в городе.
- Ну, идём, раз так. - Не стал возражать дядя Жора. - Сумку принесёшь из комнаты?
* * * * *
Дом и, вправду, находился неблизко, но зато почти до самой той улицы ходил прямой автобус.
На крыльце стояла круглолицая дородная женщина и с прищуром смотрела на Мишку.
- Ты, Георгий Андреевич, не говорил, что дети есть у тебя.
- Если бы у меня, Клавдия Ивановна. - Дядя Жора положил руку Мише на плечо. - Друга брат младший. А я бы такому сыну только рад был.
- Заходите. - Она посторонилась. - Я уж картошки отварила, селёдки почистила. Селёдка, Георгий, хороша нынче. Жирная, аж блестит.
- Спасибо, Клавдия Ивановна. Если честно, не ожидали такого приёма. Верно, Мишка?
Мальчик смущённо кивнул. От вкусных запахов, волной вырвавшихся в открытую дверь, в животе заурчало.
- Так время к вечеру. Что ж, я тебя голодным оставлю. Ты пока обустроишься. И ты, малой, заходи. Нечего хату студить.
На столе, накрытом простой, не очень чистой скатертью, появилась кастрюля с горячей рассыпчатой картошкой. На большой тарелке красовались куски селёдки, щедро засыпанные сверху белыми с нежной фиолетовой каймой кольцами репчатого лука. Ими же была укрыта квашенная капуста в глубокой глиняной миске. На деревянной доске лежали брусочки розоватого сала с тонкой прозрачной шкуркой.
- Закуска-то под водочку, Андреевич. - Подмигнула хозяйка. - За новоселье.
Мишка чуть заметно нахмурился.
- Если только из уважения к вам, Клавдия Ивановна. - Дядя Жора бросил взгляд на Мишку. - И совсем чуть-чуть.
- Для аппетита. - Клавдия Ивановна плеснула жидкость в две стопки. - Сама не люблю. Так это ж не пьянства ради, а здоровья для.
Мишка с наслаждением глотал горячую картошку, заедая капустой и аккуратно складывая селёдочные кости на край тарелки.
- Вкусно, малой? Ну, ешь, ешь. - Добродушно усмехнулась женщина. - Мой Ванюшка пацаном тоже селёдку любил. Да и сейчас, наверное...
Она отвернулась на секунду, посмотрела в темнеющее окно.
- Ладно, Клавдия Ивановна, вернётся Иван. - Дядя Жора накрыл её руку своей. - Не надо душу рвать.
- Вернётся. - Согласилась она. - Только ведь снова сядет. Ванька в отца своего пошёл. Все вы обратно туда возвращаетесь.
Мальчик вскинул глаза на Георгия. "И вы?" - Читался в них ясный вопрос.
- Спасибо вам, Клавдия Ивановна. Позволите, я Михаилу комнату свою покажу?
- На здоровье. А чего ж, покажи, раз живёшь теперь здесь.
Мишка перешагнул порог небольшой комнаты и огляделся. Почти пустая, разве что на подоконнике стоит какой-то цветок с пахучими листьями и красными цветами, да висит на стене гитара.
- Ваша? - Мишка показал на инструмент.
- Сына её. - Георгий кивнул на дверь. - Ивана. Но я умею. Погоди. Сейчас.
- Клавдия Ивановна, Ванину гитару взять можно?
- Бери! - Раздалось из кухни. - Он и не играл на ней. Притащил откуда-то. Может, украл.
- Может, и украл.
Дядя Жора снял гитару со стены, провел рукой по струнам, быстро подкрутил колки, сыграл несколько аккордов.
- Ловко у вас выходит. - Уважительно заметил мальчик. А Георгий сел поудобней, обнял гитару, словно она была живым существом и тихо запел:
"В Омсукчане вата валит с неба,
По неделям вьюги и метели.
У дороги домики под снегом,
Спят как белые медведи.
Заплутали мишки, заплутали,
Заблудились в паутинках улиц.
И к Большой Медведице, как к маме,
В брюхо звёздное уткнулись..."
Мишка, затаив дыхание, слушал незнакомые слова и чётко и ясно представлял себе пушистых белых медвежат, бредущих по заснеженным улицам среди покосившихся домишек в поисках своей мамы-медведицы, которая ушла куда-то. Ему почему-то было грустно от того, что эти зверьки никак не могут её найти, и только холодные далёкие звёзды готовы заменить им самое близкое существо. Маму, которую, может быть, уже давно убили охотники, или же, она просто забыла про своих детей.
Он не заметил, как песня закончилась, и, что Георгий внимательно смотрит на него.
- Не слышал такую?
- Нет.
- Эту песню часто начинают словами : "Ты скучаешь. Вата валит с неба..." Просто не все знают, что есть такой посёлок Омсукчан в Магаданской области. А кто-то даже не догадывается, что когда-то она так начиналась.
- А можно ещё раз? - Умоляюще прошептал мальчик.
Он с первого раза запомнил большинство слов и теперь тихо подпевал дяде Жоре.
- Миша, а ты хорошо поёшь. - Удивился Георгий. - Никогда не пробовал?
- Да нет. - Смутился Мишка. - А вот играть хотел. Там во дворе пацан один показывал.
- Ну-ка. - Георгий протянул ему инструмент.
Мишка погладил гитару по гладкому боку. От рук дяди Жоры она была тёплой и снова напомнила ему кого-то живого. Он осторожно коснулся струн, нахмурился сосредоточенно, вспоминая, и неумело, но чисто сыграл несколько аккордов.
- Да ты молодец! - Обрадовался Георгий. - Так, держи. Смотри, пальцы сюда и сюда, зажимаешь здесь. Давай, чтоб не путаться: "Ты скучаешь. Вата валит с неба..."
Уже, когда Клавдия Ивановна напоила Мишку горячим чаем с вареньем, когда дядя Жора посадил его в подошедший автобус, он снова тихонько пропел, глядя в тёмное окно: "Заплутали мишки, заплутали..."
* * * * *
- Миша! Миша! Ты где был? - Бросилась ему навстречу Тася. - Мама с работы пирожки принесла! Вкусные! Хочешь?
- Я ел. - Отказался было он. Но подумал, и на всякий случай съел один. Правда, вкусные. Надо сунуть пару в рюкзак, себе и Ярику на завтра.
- Мама, а Лёшка где?
- Не знаю, не приходил.
- Жанна Витальевна сказала, что Тасе нужно нарядное платье.
- Знаю. - Раздражённо вырвалось у Светланы. - Говорила она сегодня. Отец злится, не велит деньги тратить.
Про коньки можно даже не заикаться. Мишка вздохнул и направился в комнату.
- Миша, а читать будем? - Тася обхватила его руку ладошками и потянула к кровати.
- Хочешь, я тебе лучше песню спою, про медвежат?
- Ты споёшь? Про медвежат? - Тася округлила глазки. - Хочу!
Хоть Мишка ещё немного путал слова, но к концу песни на глаза сестрёнки навернулись слёзы.
- Ты чего, Тась?
- Мне мишек жалко, что они заблудились. И что у них мамы нет. Миша, а наша мама никуда не уйдёт?
- Не уйдёт, не реви. И у мишек, у них ведь другая мама нашлась.
- Не хочу я другую. Я нашу маму хочу.
- Ладно, ладно. Только не плачь. Ну, давай почитаем, так и быть. Только одну сказку.
Тася вытерла щёки ладошкой и протянула Мишке книгу.
- Вот здесь в прошлый раз остановились.
Сестрёнка уже спала когда вернулся Алексей. Мишка хотел сделать вид, что тоже спит, но брат толкнул его в плечо.
- Слышь, малой. Перекладывайся к девчонке, я прошлой ночью все бока отлежал, хуже, чем на нарах.
Мишка хотел возразить, но Лёша был уже сильно нетрезв, и мальчик молча перелёг. Осторожно подвинул Тасю и притулился на самом краю. Малышка зашевелилась во сне, потом прижалась к Мишке и успокоилась.
Лёхе явно не спалось. Он ворочался, скрипел пружинами.
- Слышь, брательник, дядя Жора при тебе приходил или при матери?
- При мне. Сумку забрал и ушёл.
- Передать ничего не просил?
- Не просил.
Мишка не врал. Дядя Жора на самом деле ничего не просил говорить Алексею. А когда мальчик спросил, ответил спокойно.
- Нам с братом твоим не по пути, Миша. Меня не интересует то, что предлагает он, а Лёше не нравится то, как эту жизнь вижу я. Он взрослый, самостоятельный человек.
- На зоне дядя Жора мне, конечно сильно помог. - Продолжал брат. - Но сейчас он не прав. Я от многих слышал, каково это, после отсидки в нормальную жизнь встраиваться. Хреново, Миха. Я ему сразу сказал: дело провернуть и нормально жить можно, а он воспитывать начал...
- Лёш, а за что он сидел?
- За убийство. Из-за бабы пришил кента какого-то...
Лёха ещё долго что-то бубнил, ругая жизнь, власть, родителей и дядю Жору, но Мишка уже не слушал.
Ночью ему снилась большая медведица со звёздами вместо глаз. Она лизала Мишкину руку большим и тёплым языком.
Продолжение следует... часть 3
(Если сегодня ссылка не активна, то следующая часть будет опубликована завтра. Спасибо за понимание!)
--------------------------------------------------------------------------------------НАЧАЛО ИСТОРИИ