Мурад шёл, не чувствуя ни собственных ног, ни пола под ними. Он пытался понять – как он мог так просчитаться? Ведь всё было так тщательно продумано! И что ему теперь делать? Связываться с мамой и младшим братом, чтобы с их помощью организовать маслиат (примирение)? Но тогда ему придётся всё им объяснить, ведь они ничего не знали о его плане. И изобрести какую-то левую причину тоже не получится – проклятый Абдул в два счёта расскажет им, как было дело.
Он вспомнил, как уговаривал маму зарегистрировать «Маунтин-Строй» на её девичью фамилию. Чего он ей только не наплёл! И что для него это первый самостоятельный шаг в мир большого строительного бизнеса. И что дядя ничего не должен знать, пока фирма не займёт надлежащее место среди прочих строительных компаний, не заявит о себе во всеуслышание. И вот тогда дяде Муслиму можно будет всё рассказать – и он обрадуется, что его племянник так хорошо усвоил его уроки и стал настоящим грамотным руководителем… Мама, конечно, поверила. Она всегда ему верила. На похоронах отца он поклялся ей, что обязательно выбьется в люди и она больше никогда не будет ни в чём нуждаться. А дядя окружил их такой заботой, таким вниманием… Если уж начистоту, Мурад принимал это как должное. В конце концов, кому и отдуваться за грехи покойного папочки, как не его младшему брату? Сколько горя Султан Мехтиев причинил и жене, и сыновьям! И по-хорошему, вице-президентом «Квадро-плюс» должен был стать он, Мурад, - и тогда можно было бы считать, что дядя до конца выплатил свой долг за непутёвого братца. Но вице-президентом стал чёртов золотой мальчик, папенькин-маменькин сынок Абдул, а Мураду кинули кость в виде руководства каким-то паршивеньким отдельчиком. Арслана дядя вообще сослал в Саратов. Странно, что не в Хабаровск какой-нибудь. Младший братик – тот ещё дурень, готов за все подачки дядьке ноги лизать… А Мурад не таков, нет! Мурад не желал упускать то, что полагалось ему по праву! И раз дядя Муслим не допетрил своими ссыхающимися от старости мозгами, как ему следовало возмещать семейные долги – что ж, Мурад сам возьмёт своё. И взял бы! Если бы не Абдул…
Мурад сидел в своей машине на частной парковке холдинга. Он тупо смотрел на шлагбаум, поднятый для его выезда. Охранник нетерпеливо поглядывал в его сторону. Эта сявка в синей форме уже знал, что Мурада Султановича уволили без выходного пособия, забрали у него пропуск и все корпоративные карты и велели проследить, чтобы он покинул территорию холдинга в течение получаса. Больше его, разумеется, сюда не пустят… С.у.к.и!
Что же делать? Что же делать? Нельзя отказываться от всего, к чему он привык за все эти годы. С дядьки станется и квартиру у него отобрать… А ещё с Арсланом объясняться – его же уволят, получается, вообще ни за что… Брат ему этого не простит. А может, выкрутиться? Вот прямо сейчас прорваться к Абдулу, объяснить, что никакого дурного умысла у него не было, что участие «Маунтин-Строй» в конкурсе – просто попытка показать дяде, какой его племянник самостоятельный молодец, и не зря в него вкладывалось столько денег и времени? Закосить под дурачка… Честного и преданного… Но как тогда быть с покушением? Поклясться на Коране, что это просто совпадение, а Мурад к этому никакого отношения не имеет и руки его чисты, как горный снег? Ещё прибавить что-нибудь такое прочувствованное, про святость родной крови и семейных уз… Слезу, может, пустить… На колени встать…
Стоп! Если дядя вернётся домой, то Таджик снова попытается его убрать! Будет выполнять заказ, как они с Мурадом и договорились! И если у него получится, а расследование выйдет на Таджика, тот всегда сможет перевести стрелки на Мурада… Этого нельзя допустить!
Значит, сперва скинуть с хвоста Таджика. Позвонить, отменить всё, пусть подавится задатком, но с этой стороны Мурад будет чист. Потом – ещё до возвращения дядьки – приехать к нему домой, упасть в ноги тёте Гюльнаре, изложить всё так, чтобы племянник предстал перед ней в самом выгодном свете – несчастный старательный дурачок… Попросить прощения, поплакать на её плече… Потом покаяться перед дядей Муслимом – и заодно вызвонить маму из Дербента, чтобы приехала и тоже за него попросила! Она-то уверена, что он хотел как лучше. Она же знает только его версию – вот пусть и постарается ради сына!
Положа руку на сердце, Мурад понимал: план так себе. Слишком простенький, если не сказать – корявый. Но ничего другого в столь сжатые сроки он придумать не мог. Всё равно перед объяснением с Муслимом и Абдулом пройдёт какое-то время. А время в данном случае работает на него. Родственники остынут немного, опять же порадуются, что всё хорошо и Мехтиев-старший вернулся домой… а Мурад возьмёт в союзницы женщин. Всем известно: дядя Муслим ни в чём не отказывает своей Гюльнаре! И перед сестрой наверняка ещё чувствует себя виноватым за выходки покойного Султана… Вот на этом Мурад и сыграет!
Мужчина вытянул из нагрудного кармана смартфон, глубоко вздохнул, собираясь с духом перед первым тяжёлым разговором – и набрал номер по памяти.
- Алло? Ассалламу аллейкум Таджудин! Как дела, брат? Как здоровье?
- Всё неплохо, Мурад, - ответил низкий голос, валяжно растягивая гласные. – Альхамдулиллах, живём, не ропщем... А ты как? Что нового? Кстати, на ловца и зверь бежит – я как раз хотел тебя набрать, сказать, чтобы ночью ты пошарил с моими ребятами по кабинету твоих родственничков. Чего-то связь пропала, жучки с утра молчат...
Мурад с трудом переглотнул пересохшим горлом.
- Таджудин, брат мой названый, я тебе потому и звоню… В общем, я отменяю свой заказ.
- Не понял… - негромко сообщили в трубке после зловещей паузы.
- Тот задаток, что я заплатил, оставь себе как компенсацию. Но делать ничего не надо, слышишь? – затараторил Мурад, боясь, как бы окончательно не потерять голос от страха. – Сегодня меня вызвал к себе Абдул, показал все документы на мою фирму. Он нанял кого-то, и всю инфу про меня ему слили… Буквально за ночь, клянусь! Я сам не ожидал! Я ж фирму на маму оформлял, на её девичью фамилию… Я думал…
- Б.л.я.я.я... – перебил его голос, в котором не осталось ни следа от первоначальной расслабленности. Теперь он клокотал, словно рык в волчьей глотке. – Вот ты о.с.л.о.ё.б, Мурад! Да и не Мурад ты вовсе, а самое настоящее Мурло... Фуцин конченый! Ссыкло!
Но собеседник уже не слышал этих криков. Торопливо сбросив звонок, мужчина вытер о колени вспотевшие ладони. Первое дело сделано. Он аннулировал сделку, дал понять, что их сотрудничество на этом закончено. Мурад надеялся, что Таджику хватит ума не вылезать с ненужными инициативами. В конце концов, аванс остался у него – и весьма неплохой аванс, между прочим! Ради такой суммы Мураду пришлось лишний раз откусить от холдинговых счетов, благо до квартальной сводки было ещё далеко, а там всё можно свалить на нерадивых бухгалтеров, которые считать не умеют, вот и не могут свести дебет с кредитом… Словом, с Таджиком на этом всё.
Мурад воровато оглянулся: машина Абдула стояла неподалёку, и сам он не показывался. Чтобы охранник не стукнул начальничку, что уволенный Мехтиев всё ещё на территории, он завёл машину, выехал за шлагбаум и, остановившись за первым же поворотом, включил аварийку. Снова схватился за телефон – теперь надо звонить тёте Гюльнаре. Он напросится к ней в гости и, пока Абдул не вернулся, расскажет ей всё… ну, почти всё. Упадёт на колени, поцелует ей руки, порыдает немного – она и размякнет. Душа у неё добрая, она наверняка ему поверит. Не может не поверить. Ведь она – женщина. А женщины думают не умом, а сердцем… И пусть потом умасливает своих разгневанных мужиков! И вообще – что такого плохого в принципе сделал Мурад? Ровным счётом ничего! Не убил же он никого! И к дяде Муслиму лично он и пальцем не прикоснулся! А всё остальное – просто бумажки, которыми только и останется, что подтереться. Вот и всё!
Телефон в его руках ожил и завибрировал. В ВотсАпп пришло сообщение со скрытого номера. Мурад сразу понял, от кого оно.
«Читай внимательно, фуцин! Не родилась ещё та п.а.д.л.а, что кинет самого Таджика! Я оставляю аванс, а через три дня ты доплатишь мне оговоренный остаток. Меня не е.б.ё.т, почему ты отменил заказ. Это не моё решение, а значит не моя проблема. Повторяю, у тебя три дня! Потом буду отправлять тебя родственникам по кусочку – пусть выплачивают твой должок, к.у.р.в.а подзаборная!"
Мурад почувствовал, как пот бежит по загривку и стекает противными струйками по спине. М-да, от Таджика так просто не избавиться... Что ж, он готов выплатить оставшуюся сумму, лишь бы этот человек больше никогда не появлялся в его жизни. Дрожащими пальцами он отбил ответ:
«Понимаю тебя, брат. Ровно через три дня я подъеду к твоему офису и рассчитаюсь»
Отправив сообщение, он вытащил из бардачка пачку сигарет. Закурил, глубоко затянувшись. Чёрт с ним, с Таджиком! Сейчас главное – вернуться в семью.
Телефон вновь завибрировал.
«Пошёл ты на х.у.й! Какой я тебе брат? В м.о.г.и.л.е я видел таких братьев, как ты! Ещё раз меня так обзовёшь, твои яйца будут висеть у тебя в ушах, как серёжки из мяса, с.у.к.а!»
Одной сигареты оказалось мало. Он выкурил две подряд едва ли не в одну затяжку, дожигая обе до фильтра. Не хватало ему ещё вражды с Таджиком. Ну, не брат так не брат – Мурад готов был называть его как угодно, лишь бы тот угомонился. А сейчас надо всё-таки звонить тётке.
- Алло? Здравствуйте, тетя Гюлечка! Как ваши дела? Как здоровье? Есть новости о дяде Мураде?
- Здравствуй, мой хороший, - ласково ответили ему. «Какой, однако, контраст с тявканьем Таджика!» – Пока ничего нового нет. Просто ждём. Абдул всё держит под контролем. Ты же знаешь, Мурадик, я никогда ничего не спрашиваю у моих мальчиков. Что они считают нужным, то и говорят. Так что пока тишина.
- Тетя Гюлечка, можно я к вам заеду? Давно не видел вас, соскучился.
- Конечно приезжай, сынок! И сколько раз я тебе говорила – никогда не спрашивай разрешения! Наш дом – это и твой дом тоже. Приезжай, я как раз готовлю молочные пельмени с урбечем и сушеной колбасой. Жду!
Мурад долго смотрел на погасшую трубку. Впервые за всё это время он подумал, что, может, действительно сглупил… У него было всё, но он не ценил этого, полагая, что ему чего-то недодают, в чём-то обделяют… А теперь, представив, сколько всего ему предстоит потерять, он задрожал, словно в ознобе. Нет, он ещё сможет всё исправить!
Решительно повернув ключ в замке зажигания, Мурад рванул с места, торопясь в «Золотую милю». Чем скорее он поговорит с тётей, тем лучше. Может, она решит его судьбу совсем иначе, и грозный призрак грядущих потерь развеется бессильной туманной дымкой…
Продолжение следует....
