Алёна нашла отца, сидящего в одиночестве в своей машине. Где была в этот момент Оля? Выглядел он не самым лучшим образом. Бездумный взгляд куда-то в окно, а сами глаза казались стеклянными, словно он ничего и не замечал. Впрочем, не увидел папа, как его дочь подошла к машине. Открыв дверь, Алёна устроилась на заднем сиденье и приобняла отца за плечи. Тот вздрогнул, поднял глаза и с облегчением произнёс:
- Алёна…
- Да. А ты кого ждал? Олю?
Рот отца приоткрылся, и Алёна почти услышала его положительный ответ, но всё же, вместо этого он произнёс:
- Оля десять минут назад уехала в станицу. Митя её повёз. Я на секунду подумал, что она передумала и вернулась. А потом испугался, что Анна Васильевна меня застанет… Проницательная она, заметит, что не всё в порядке. Ей силы нужно восстанавливать, а не из-за наших с Олей отношений переживать.
- Что случилось? Вы поругались?
- Можно и так сказать, – со вздохом ответил папа. – Просто у нас и так непростой период… Не знаю, в курсе ли ты…
- Про то, что детей у неё не может быть? В курсе, – сказала Алёна. – Только у нас, по-моему, есть и другие проблемы. Неужели вы сейчас на эту тему поругались?
- Не совсем. Просто Оленька нервничает. Давно уже. Всё близко к сердцу принимает. Иногда на истерики срывается, говорит, что мне хорошо, у меня дочь есть. Короче, не одной тебе трудно даются перемены в нашей жизни. Мы вроде просто разговаривали… Про сбежавшую маму с деньгами… Я предположил, что Жанна жива, и она за ней поехала. Не хватает мне тактичности, как твоя бабушка говорит. Ну да, не подумал! Вот Оля и вспылила. Наговорила гадостей про маму, а я не выдержал и тоже не промолчал. Теперь сижу и думаю: чего я на неё наорал? Уже и так понятно, что моя мама – далеко не ангел! И не может быть Жанна жива! Хоть и обезображено лицо было, но экспертиза-то сделана! И потом, я не сомневался даже, что в гробу она лежит. Руки… У неё такие руки были! Я их из миллиона других узнаю.
- Тебя просто задело, что она так поступила, – сказала Алёна. – Я про Марту. Вот ты и пытаешься ей оправдания найти, и пока не свыкся с мыслью, что она просто сбежала. Бросила нас всех. Точнее, кинула! Я считаю, она сбежала с деньгами. Только почему сейчас? Почему так резко? Прости, знаю, что мои слова звучат жестоко, но нам придётся с этим смириться. Наверное, только я могу понять, что ты сейчас чувствуешь.
- Может, со скрипом, понимаешь, – грустно улыбнулся папа. – Ох, как всё смешалось в нашей семье! Ты свою маму и не знала толком, а моя всегда рядом была. Этот её побег, как удар под дых! Даже не сам побег, а воровство, обман, предательство. И я понять не могу, зачем ей всё это? Эти пять миллионов, отъезд! Ну вот куда она бежит? Мама в таком возрасте, когда на похороны откладывают, а за деньгами уже не гонятся. Она же уже старенькая!
- Но весьма бодрая для своих лет. Резвая. Многие бы позавидовали прыти Марты! Непонятно, что ей в голову ударило такую аферу провернуть? Сыграла на чувствах матери, потерявшей ребёнка.
- Причины-то какие? Не может просто так человек взять и обокрасть родственников. Вдруг у неё что случилось? Как думаешь? Может, она и сама куда вляпалась? Правда, всю жизнь мама была такой домашней… Вот Анна Васильевна проще, веселее. А мама всегда следила за своей репутацией. Чтобы о ней сплетен не было. Да и получалось у неё на публике себя в лучшем свете выставлять. Так почему она так поступила? Меня это с ума сведёт!
- Поехали к деду Лёше, – произнесла Алёна. – Наверняка он что-то знает! Тряхнём его как следует, заодно найденные фотографии покажем и портрет. Может, хоть они наведут его на какие мысли?
- А поехали, – кивнул папа. – Бабушку возьмём с собой?
- Нет уж, у неё сегодня постельный режим! Нужно попросить Александра Борисовича хоть краем глаза за ней приглядеть.
- Тогда ты ступай к бабушке, предупреди, что мы уезжаем. Только про нашу ссору с Олей не говори. И вообще, не говори, зачем мы поехали. Скажи за стройматериалами. Тем более, это даже не будет обманом. Кое-что докупить нужно. А я схожу к Саше и попрошу его об очередной услуге. Эх, хорошие соседи попались. Хоть с кем-то нам в этой жизни повезло!
***
Когда Алёна с отцом приехали в станицу, Оля была в доме родителей Максима. Собирала вещи. Дед Лёша бездумно сидел на любимом месте на улице и неспешно покуривал свою трубку с таким видом, словно ничего и не случилось. Весь его равнодушный вид раздражал Алёну неимоверно. Так как с Мартой отношения у неё не складывались, она и с дедом Лёшей особо не общалась. Но всё же с ним всегда они были более-менее нормальные. А что сейчас? Сейчас он показывает себя абсолютно бездушным и даже равнодушным человеком!
- Деда! У меня к тебе разговор и серьёзный! – сурово произнесла Алёна, глядя, как отец скрылся в доме. Да, ссора с женой его волновала сейчас больше. Она и представить не могла, что внутри папы происходит. Что можно чувствовать, когда всё вокруг непонятно, родная мама оказывается воровкой, а жена собирается просто собрать вещи и уйти? Сердце сжалось. Будь она сейчас в Москве и занимайся работой, то ничего бы этого не видела, не знала, не переживала бы. С одной стороны, это даже хорошо, жить не переживая. Но с другой стороны? Её родные оказались бы не в самом лучшем положении! Открылась бы бабушка? Рассказала бы, что её гложет? «Сложно с семьёй, нервотрепательно, а без них тоскливо», – вдруг подумала Алёна и снова перевела взгляд на деда, который её как будто бы даже не услышал.
- Дед! – рявкнула она ему в ухо.
- Чего? – поднял тот удивлённые глаза на внучку.
- Поговорить нужно. Идём в дом.
- Только сел так удобно, – проворчал он. И в этот момент девушка сообразила, что сегодня во дворе слишком шумно. Это недовольно кричали куры. Она подозрительно посмотрела на деда и спросила:
- Ты птичий двор свой кормил?
- Нет. Сил нет. Да и желания. Сами авось чего-нибудь найдут!
В этот момент ей захотелось встряхнуть деда. Сил нет! Как ерундой какой-то заниматься, по соседям ходить, языками чесать, курить часами, у него силы есть, а куриц покормить – сил нет!
Скрипнув зубами, Алёна отправилась в небольшую сарайку, где Марта держала корм. Набрав ведро, и с криками:
- Цыпа-цыпа-цыпа! – она вошла в загончик. Курицы засуетились, и не дожидаясь, когда девушка наполнит кормушку, принялись клевать прямо из ведра. Налив им и чистой воды, Алёна подошла к деду, взяла его под локоть, и на удивление легко подняла с места. Дед Лёша не сопротивлялся, только вздыхал, пока они шли к дому.
У самого входа они столкнулись с Олей и Максимом, которые судя по выражению их лица, всё же помирились.
- Все в дом! – скомандовала Алёна. – Не испытывайте моё терпение!
- Если бы оно у тебя было, – ехидно заметил папа.
Усадив деда в кресло, Алёна подвинула к нему стул, достала из своего рюкзака фотографии и портрет и сурово спросила:
- Что скажешь?
Дедушка надел очки и стал рассматривать фото.
- И шо? Фотографии Марты. А портрет… Нет, не знаю, кто это.
- И портрет, и фотографии мы нашли в погребе нового бабушкиного дома. Я хочу знать, как они там оказались?
- Да откуда я…
- Не ври! – резко оборвала его Алёна. – Хватит нам вранья Марты! Прихватила деньги, сбежала…
- Какие деньги? – удивился дед Лёша.
Максим кратко рассказал, что они узнали от Анны Васильевны. Дед слушал, открыв рот и цокал языком.
- Вот поганка! – возмутился он. – А я-то думаю, чего она довольная такая ходит? Эх, зачем я на этой дуре второй раз женился?
- Расскажи нам, что знаешь о Марте. Мне она говорила, что родилась и выросла здесь. Кто-то из её родственников жил в том доме, что бабушка купила?
- А может, и она сама, – хмыкнул дед. – История давняя, одно скажу, брешет всю жизнь Марта, как дышит. Я особо подробностей не знаю, рассказ короткий выйдет. Ты, сынок, шокирован будешь, но шо поделать? Сами меня трясёте. Никакого покоя нет! Вот чего орать? Сбежала и шут с ней… Да ещё и не поделилась…
Алёне резко резануло по слуху это его «не поделилась». Сам факт воровства у родных был безобразием, а дедушка переживает только потому, что жена с ним не поделилась?!
- В военные годы Марта родилась. В доме матери её во время оккупации фрицы жили. А потом мамаша, тёща моя, с животом ходить стала. Слухи поползли. Когда немцев попёрли с нашего края, мать ейная здесь осталась. Марта рассказывать про детство не любила. Знаю, шо переехать им пришлось, травили их соседи-то. В каждом доме, считай, кто-то погиб в войне, а они жили под боком у фрицев. Да ещё Марта… Ну мать ей дала, конечно, имечко… Словно подчеркнула, шо немка она. Пусть и наполовину.
- И что?
- Так в том посёлке и жила бабка твоя. Родилась там. Отсюда и фотографии. А портрет, может, батька её. Сбежали они оттуда после войны, когда точно, не знаю, да недалеко убежали. На новом месте снова слухи поползли, а Марта в школу как раз пошла. Её другие дети, чьи отцы погибли на войне, били, тёмные устраивали. В итоге учительница сказала, чтобы уезжали подальше. Уехали они аж под Ростов куда-то. Годы прошли, Сталин умер, а при Хрущёве они вернулись и здесь в станице осели.
- И что? – всплеснула руками Алёна. – Сейчас-то каким боком история? Всё былью поросло. Времена не те, чтобы пальцем показывать!
- Всю жизнь Марта скрывала, шо у неё немецкие корни. Так затравили её в детстве. Мать её фашисткой подстилкой называли, в спину плевали. Окна в их доме били, помои выливали. Если Марте верить, а я уже говорил, всю жизнь брешет всем. Может, и здесь соврала. Мне она не сразу призналась. То и сбежала, поди, шо вы фотографии нашли. Историю ворошить собрались. А она испугалась. Дура-баба. Могла бы сказать, не знаю, откуда фотки, и всё тут. Тьфу! Сколько денег прихватила?
- Пять миллионов.
Дед Лёша схватился за сердце. Алёна смотрела на него и чувствовала брезгливость. Так переживать из-за денег. Из-за украденных денег!
- Нет, в голове не укладывается! – произнёс папа. – Не могу представить, чтобы мама убежала из-за найденных фотографий!
- Она о них и не знала, – сказала Оля.
- Знала. Я звонил, сказать, что мы приедем все вместе, и рассказал, что мы нашли. Отреагировала она спокойно. Или мне так показалось?
- А потом мы действительно приехали. Только за это время Марта экстренно собралась и сбежала, не сказав никому ни слова! А что, похоже, это её действительно напугало, – задумчиво протянула Алёна.
- Чего вы в старье роетесь? – спросил дед Лёша, повысив голос. Теперь он явно негодовал. – В Грузии Марта, а может, ещё где! И не увидим мы её никогда, раз она денежки прихватила! Какая разница, из-за чего она сбежала? Шо это изменит? Живёт сейчас, припеваючи! Вот же…
И он снова схватился за сердце. Алёна отвернулась, чтобы не видеть этого спектакля. Она смотрела на огромный шкаф через всю стену, на какие-то безвкусные безделушки на полках. На искусственные лианы, которыми Марта украсила весь дом. И всё было пропитано её духом. Особенный запах у этого дома, и Алёне он всегда казался тяжёлым. Как же противно было, мерзко! И неуютно. «Да, здесь я бы жить не смогла. А что бабушка дом продала… Жаль, конечно, но с ней везде хорошо будет. От неё уют идёт, а не от стен. От её родного запаха, от стряпни, которую она с таким удовольствием готовит! Новый дом отремонтируем, и он тоже ею пропитается. И будет в нём так же хорошо, как в лучах солнца».
- Бать, ты что? – спросил Максим. Алёна обернулась. Дед Лёша хватал воздух ртом, и всё ещё держался за сердце. Она среагировала быстрее, чем сама могла от себя этого ожидать. Рука мгновенно схватила телефон и набрала короткий номер.
- Скорая, слушаю, что у вас случилось?
- Сердечный приступ!
- Возраст? Адрес?
Продиктовав всю информацию, Алёна села на стул и молча смотрела, как папа и Оля суетятся вокруг деда. И совсем не испытывала к нему жалости. «Муж и жена – одна сатана» – пронеслось в её голове. А за ней, чисто на интуитивном уровне, пришла и другая мысль, что скоро деда не станет.
И почему-то было всё равно.
Продолжение 👇 Спасибо вам за ваши лайки и комментарии!