Легко ли определить род существительного в русском языке? Конечно! Или...? Продолжаем рубрику "Русский как иностранный"!
Определение рода существительного – первая грамматическая тема в учебнике С. Чернышова и А. Чернышовой «Поехали! 1.1», по которому мы работаем на курсах русского как иностранного. Правило крайне важное и, на первый взгляд, элементарное.
Существительные на -а/-я, обозначающие лиц мужского пола и относящиеся к мужскому роду (папа, дядя, Володя), а также слова время и имя, относящиеся к среднему роду, пока предлагается просто запомнить, видимо, чтобы не вдаваться в излишние подробности уже на втором уроке учебника.
И все хорошо, пока в речи не всплывет слово тень. Или пыль. Или боль. Которые женского рода.
Озадаченные лица ланкийцев этим летом надо было видеть!
И у меня уже который год нет ответа на этот вопрос. Почему суть – она, а путь – он? Латунь – она, а шампунь – он?? Почему лень – она, а олень и тюлень – он??? Как иностранцу определить род существительных, заканчивающихся на мягкий знак, если перед мягким знаком стоит не шипящая согласная? Получается, только учить наизусть? Но это же тоска! Это же сколько надо учить!
Рано или поздно возник закономерный вопрос: а как мы, русские, ориентируемся в родах? Представляю себе это следующим образом (и пусть меня поправят специалисты, если я не права).
Языковое чутье, позволяющее определить род существительного, складывается у ребенка по мере освоения грамматики и лексики родного языка и в результате многократного повторения моделей, а также – в случае ошибок – коррекции со стороны взрослых. Дети годами слышат в семье, а затем в саду и в школе условно эталонную речь (условно – потому что никто не отменял коЛидоры, коКлеты, брОюсь, звОнит, килОметр и прочие ошибки в речи взрослых), и это несомненно откладывается в памяти, формируя, в том числе, способность заменить стол на он (мой), собака на она (моя), солнце на оно (моё), а очки на они (мои).
К начальной школе среднестатистический ребенок подходит с определенным запасом наиболее употребительной лексики и не ошибется в распределении по родам таких слов, как день, тень, рубль или пальто, кафе, такси. Более редким (часто несклоняемым) словам (атташе, айкидо, авеню) и частным случаям определения рода, например, у собственных имен существительных иностранного происхождения (ср.: Тбилиси – он, т.к. город, а Онтарио – оно, т.к. озеро) уделяется специальное место в курсе русского языка в школе. Действительно, мы не так часто говорим в повседневной жизни о сомбреро, чтобы дети с ходу могли безошибочно определить его род. Т.е. в ряде случаев русских школьников нужно целенаправленно учить определению рода, несмотря на то что русский для них родной.
Например, старший сын в начальной школе изучал разные группы, подлежащие запоминанию: пони, шимпанзе, кенгуру, какаду и т.д. – мужского рода, иваси, цеце – женского рода и т.д. В итоге, с цеце и шимпанзе у него все на автомате, с Баку или Килиманджаро он задумывается и сначала подключает свои знания географии, чтобы определить, что это – гора, река, озеро и т.д.
Параллели между изучением РКИ и русского как родного очень полезны. Чем дольше я преподаю русский как иностранный, тем больше я задумываюсь над тем, как говорю по-русски я сама и мои дети. И тем отчетливее вырисовывается для меня роль семьи в процессе воспитания человека, правильно говорящего на родном языке. Если родители говорят грамотно, они не допустят, чтобы их дети одевали куртку или ложили докУменты в пОртфель.
Справедливо, впрочем, и обратное: если в семье все допускают одну и ту же ошибку, дети гарантированно понесут эту же ошибку дальше в мир, пока кто-то чужой их не исправит. Когда я была маленькая, у меня в семье все говорили «Одень шапку!», и я умудрялась одевать шапку двадцать восемь лет, пока не попала на курсы преподавания русского как иностранного, где с удивлением познакомилась со знаменитым четверостишием-напоминалкой «одеть Надежду, надеть одежду».
Вернувшись с курсов домой, я тут же начала активно использовать новоприобретенные знания. В итоге, в моей собственной семье вопрос с выбором одеть/надеть не стоит, оба сына (12 лет и 4 года) говорят правильно, и даже наша бабушка, моя любимая мама, которой – на минуточку! – уже за семьдесят, исправляет сама себя, если по привычке ошибется. Т.е. не только родители влияют на детей, но и дети могут повлиять на родителей.
В предложенной схеме «грамотные родители ˂=˃ грамотные дети» могут случаться неожиданные сбои. Например, мой младший сын Василий долгое время не соглашался с тем фактом, что дрель женского рода. Для него дрель была «он», т.е. «папа взял громкий дрель и сделал дырку в стене».
Сложно сказать, откуда взялась эта ошибка. Скорее всего, дрель была слишком редким словом в нашем обиходе, и у него в сознании не могла закрепиться нужная связь. Он проявлял завидное упрямство в отстаивании своей точки зрения («дрель – мальчик»), но мы периодически возвращались к этому вопросу, и в какой-то момент лед тронулся в нужном направлении.
Ну, а иностранцам-то как быть, спросите вы. Их никто не поправляет между делом на кухне, у них нет пяти-шести лет, чтобы постепенно уложить в голове все эти мель, моль, сель, соль и дальше по списку формата А4.
Что делать? Учить наизусть, начиная с наиболее часто встречающихся слов. Желательно заучивать сразу в модели «прилагательное // притяжательное местоимение + существительное», чтобы окончания указывали на род: свежая морковь, холодный апрель, соловьиная трель и т.д. А преподавателям РКИ стараться по возможности часто возвращаться к этому вопросу и повторять рода сложных существительных в контексте. У меня в планах купить большой ватман и пару реечек, чтобы сделать большой плакат со списками слов на мягкий знак, подлежащих запоминаю. Если повесить его рядом с доской и взять себе за правило уделять родам существительных хотя бы пару минут на каждом уроке, уверена, дело быстрее пойдет на лад.
😎В заключение небольшой тест на знание рода имен существительных, заканчивающихся на мягкий знак:
Автор статьи:
Другие статьи автора:
Мир говорит! Когда у немцев не все чашки в шкафу?
Простые сложности, за которые мы любим русский язык