Объективно говоря, по состоянию на 29 апреля 1918 года флот был уже небоеспособен. Черноморский флот имел в своем составе линкоры, и, теоретически он мог контролировать все Черное море, но, практически, он даже не имел командования. Но, даже назначения командующего ЧФ 29.04.1918г. проблемы не решало. Флот некогда великой державы, Российской Империи, за полгода превратился просто в группу ошвартованных к причалам кораблей. Флот был оторван от источников снабжения углем, жидким топливом. Арсенал в Сухарной балке еще охранялся, но прекратил свою работу, на его территории громоздились кучи стреляных гильз, пустых ящиков, снарядов. Боезапас был, но его уже никто не выдавал на корабли. Да и на самих кораблях царил "разброд и шатания". ("Разруха не в домах, разруха в головах").
Ну, и, в принципе, общая политическая обстановка по рукам и ногам связывала действия флота. Немцы рассчитывали захватить флот в Севастополе, потому, игралась с украинским флагом.
Традиционно принято писать так: "Попытка Саблина договориться с германским генералом фон Кошем от имени «украинского флота» не привела к успеху. Немцы вплотную подошли к Севастополю и Саблин приказал всему оставшемуся флоту уходить. Ушло боевое ядро флота: два дредноута, эсминцы «Керчь», «Калиакрия», «Пронзительный», «Пылкий», «Громкий», «Поспешный», «Живой», «Лейтенант Шестаков», «Капитан-лейтенант Баранов», «Гаджибей», «Жаркий», «Строгий», «Сметливый» и «Стремительный», вспомогательный крейсер «Троян», 65 моторных катеров, 8 транспортов и 11 буксиров".
Это "альтернативная " правда. Флот уходил двумя группами. Более того, уход первой группы кораблей был связан с конфликтом.
29 апреля Саблин, потребовавший для себя расширенных полномочий, приказал поднять на кораблях флаги Украинской державы чтобы избежать захвата немцами. Экипажи многих миноносцев отказались это сделать, и Саблин приказал им покинуть бухту до 12 часов ночи. В 12 часов боновое заграждение Севастопольской бухты было закрыто. До этого срока большинство миноносцев ушли в Новороссийск.
Как указано в книге бывшего командира эсминца "Керчь" В.А.Кукеля:
"Для части кораблей, а в частности для эскадренного миноносца «Керчь» стала ясна цель германского командования — во что бы то ни стало захватить флот в гаванях и что поднятие украинских флагов только упростит им эту задачу, а потому в ответ на приказание поднять украинские флаги на «Керчи» был поднят сигнал «ПОЗОР И ПРОДАЖА ФЛОТА» и попутно на «Керчи» же, по его инициативе, созывалось частное делегатское собрание. «Керчь» во что бы то ни стало решила ночью идти в Новороссийск — к решению «Керчи» присоединились эскадренные миноносцы «Калиакрия», «Пронзительный», «Пылкий», «Громкий», «Поспешный», «Лейтенант Шестаков», «Капитан Баранов», «Живой» и перед уходом «Гаджибей», дивизион сторожевых катеров и подводное плавание".
Из того же источника: "Совещание передало командование отрядом командиру эскадренного миноносца «Калиакрия», как старшему, а на случай невыхода «Калиакрии» командование должно было перейти ко мне.
Уходящим судам от имени линейных кораблей «Воля» и «Свободная Россия» грозили в случае ухода расстрелом из орудий, на что миноносцы ответили угрозой минной атаки, и в полной боевой готовности, согласно дислокации, выработанной на совещании командиров, около 11 часов 30 минут вечера начали выходить из Южной бухты в море, приказав транспортам, стоявшим на рейде и готовым к походу, следовать за собой".
Вместе с эсминцами уходили транспорта с остатками войсковых частей. Транспорта шли в охранении эсминцев из-за опасения атак со стороны немцев. Некоторые корабли шли на буксире.
В последний момент отказался от выхода в Новороссийск подплав, не хватало топлива, но подводники вывели из строя свои лодки (за что потом были "репрессированы" немцами).
Саблин отправил в Симферополь, к командующему немецкими войсками генералу Роберту фон Кошу мирную делегацию. Но фон Кош отказался ее принять. После этого, 30 апреля, когда выяснилось, что фокус с украинскими флагами не проходит, и немцы забирают флот себе (да и в принципе, уже Рады нет, а есть Скоропадский), было принято решение об уходе еще одной группы кораблей.
При выходе, эта группа кораблей попала под обстрел немецкой тяжелой батареи, установленной в районе Константиновского форта.
В принципе, немцам не должно было остаться ничего, корабли, остающиеся в Севастополе из-за технического состояния или нехватки топлива, должны были вывести из строя или затопить (во всяком случае, так утверждал Саблин). Но, у контр-адмирала Михаила Михайловича Остроградского-Апостола (бывший командир "Евстафия"), видимо были другие планы. Впоследствии М.М.Остроградский за свое предательство был назначен "командующим" ФУ (флотом Украины под немецким "патронажем"), а потом и "морским министром" при гетмане Скоропадском.
В общем, своим экипажем из строя был выведен только один эсминец:"Заветный".
1 мая первый, большой отряд прибыл в Новороссийск, а 2 мая туда же пришли линейные корабли «Воля» (флаг командующего флотом Саблина), «Свободная Россия», эскадренные миноносцы «Дерзкий» и «Беспокойный». Должен был прийти еще и "Гневный", но по одной из версий он из-за ошибки в счислении выскочил на камни. Ну, какое в п... (в порту ) счисление, он выбросился в районе Ушаковой балки! По другой версии, на борту произошла стычка, и эсминец был выброшен на берег, по третьей, он получил попадание немецкого снаряда с Северной стороны, и выбросился на берег. Так или иначе, эсминец на полном ходу выбросился на берег в районе Ушаковой балки, его экипаж подорвал одну турбину, и затопил корабль. (Летом 1918 года эсминец был поднят и 5 июля 1918 года включён германским командованием в состав собственного флота под бортовым номером «R-03»; одновременно поставлен в ремонт. В декабре, после ухода германских войск из Севастополя, эсминец перешёл под контроль английского командования и в начале 1919 года был возвращён ими войскам ВСЮР. Был зачислен в состав Черноморского флота ВСЮР, но в строй введён не был.
В конце марта 1919 года «Гневный» совместно с Русской эскадрой эвакуировался из Крыма. После высадки эвакуируемых в Константинополе корабль в конце декабря был уведён на буксире в Бизерту).
Обычно описание затопления флота дается сразу после описания его ухода, и создается ощущение. что корабли были затоплены сразу же после того, как они ушли в Новороссийск, но если глянуть на даты, то выяснится, что корабли простояли в Новороссийске полтора месяца, причем эти полтора месяца были насыщены событиями: и десант на Таганрогский полуостров, и мятеж Гулого, и оккупация Таманского полуострова немцами (о которых мы писали).
Саблин, получивший власть от матросов линкоров и саботированный в Севастополе экипажами большинства миноносцев, потребовал провести всеобщее голосование команд по своей кандидатуре. Команды проголосовали за его руководство. Саблин получил из Киева телеграмму немецкого фельдмаршала Г. фон Эйхгорна с требованием вернуть корабли в Севастополь, где сдать их немецкому командованию.
Складывалась парадоксальная ситуация: у Кубано-Черноморской республики было свое руководство, которое строило свои планы на флот. При этом, флот навел свои порядки в Новороссийске.
12 июня из столицы прибыл с пакетом секретных документов матрос И. И. Вахрамеев. В них морской штаб описывал перспективы продвижения немцев к флоту, а заканчивались они резолюцией Л. Д. Троцкого (опять Троцкий!) немедленно потопить корабли. Был проведен референдум, который, дал следующее решение: «Флота не топить, пока ему не будет угрожать реальная, непосредственная опасность». Саблин выехал в Москву, оставив вместо себя капитана 1 ранга А.Тихменева.
14 июня на делегатском собрании появились представители Кубано-Черноморской республики которых возглавлял председатель ЦИК А.И.Рубин, он в своей речи, попытался склонить собрание не исполнять распоряжения центральной власти и не топить флота. При этом, он не озвучил тот факт, что немцы начали высадку на Тамани (хотя знал об этом). Кто-то из президиума задал прямой вопрос А. И. Рубину : «Значит ли его заявление призыв к непризнанию Советской Власти, и если это так, то имеет ли возможность и согласна ли Кубано-Черноморская республика взять на себя снабжение флота всем необходимым в случае, если флот отколется от центра» А. И. Рубин заявил, что неисполнение приказания центра Кубано-Черноморская республика не считает за факт непризнания Советской Власти, но что вследствие плохой связи и информации центр не знает настоящего положения на Кубани и впоследствии только похвалит нас всех за неисполнение его ошибочного распоряжения.
В общем, думаю понятно, какая ситуация творилась в Новороссийске.
В этих условиях капитан 1 ранга Тихменев достаточно активно агитировал за возвращение в Севастополь. 14 июня он выпустил приказ командам проголосовать за один из двух вариантов: идти в Севастополь или затопить корабли. Вариант остаться ожидать дальнейшего развития события или сражаться Тихменев не предлагал. Голосование было тайным. При голосовании явно были подтасовки, т.к. до этого за уход в Севастополь не было подано ни одного голоса, а, по результатам голосования, озвученным Тихменевым, большинство высказалось за возвращение в Севастополь.
Из воспоминаний командира ЭМ "Керчь" В.А.Кукеля: " 16 июня я вернулся на миноносец с последнего делегатского собрания, на котором командующий флотом А. И. Тихменев, как это будет видно ниже, бессовестно подтасовав подсчет голосов, заявил, что большинство высказалось за уход в Севастополь — к немцам, и приказал приготовиться к походу на завтра, 17 июня, к 9 часам утра.
Я собрал команду своего миноносца и, осветив общее положение, сказал: «Завтра утром будет поднят сигнал командующего о выходе судов на рейд для похода на Севастополь. Я имею приказание приготовиться к походу к 9 часам утра на завтра. Но я сам и несколько человек из числа команды решили этого приказания не исполнять и я заявляю, что мы решили лучше умереть, чем сдать миноносец «Керчь» германцам в Севастополе или Новороссийске, и примем все меры, чтобы его утопить. Я призываю Вас исполнить, может быть последний в Вашей жизни, долг перед Черноморским флотом, который так или иначе покончит свое существование 19 июня. Я спрашиваю, кто пойдет вместе с нами не только затопить свой миноносец, но и поможет потопить те корабли, которые сами этого сделать будут не в состоянии. Для устранения возможности угрозы армии Кубано-Черноморской республики, в которую я, признаться, не верю, я предлагаю идти после потопления судов в Туапсе, где я, с несколькими желающими, после своза команды на берег, затоплю миноносец».
Результат был ошеломляющий: вся команда до одного поклялась затопить не только свой миноносец, но и другие корабли, и заявила, что ни один человек не уйдет с корабля, не исполнив своего долга. Тут же команда предложила мне единоличное командование, причем на членов судового комитета возлагалась обязанность содействовать скорейшему исполнению отдаваемых мною приказаний".
(продолжение следует)
