ВТОРАЯ ЧАСТЬ.
Анна ожидала увидеть самое настоящее логово ведьмы, высушенных змей и пауков, склянки с отварами и иные магические атрибуты. Вместо этого в избе оказалось светло и уютно. Разве только сушеные пучки трав и ягод, что висели под потолком, наводили на мысль о магии. Дом Лешавицы был лишён и благ, ставшими для любого современного человека необходимым атрибутом для жизни. Ни телевизора, ни холодильника, ни даже радио.
Скромное жилище состояло всего из двух комнат. Большую часть кухни занимала белёная печь, стол и пара табуретов. В комнате расположилась высокая металлическая кровать с периной и несколькими подушками. Громоздкий шкаф, стул и скамья вдоль стены. На одной из стен висело большое зеркало, занавешенное красной тканью. Угол, где должны находиться иконы, пустовал.
Анна растерянно топталась посреди кухни. Не зная имени, не понимала, как обратиться к хозяйке дома.
— Зоя меня зовут! — словно прочитав мысли, прервала молчание Лешавица.
Высокая, прямая, она двигалась тяжелой уверенной поступью, не обращая внимания на гостью. Плотное чёрное платье в пол скрывало худобу. Уставшее обветренное лицо обезобразили глубокие оспины, что делали её и без того угрюмый облик более отталкивающим.
Анне неожиданно захотелось броситься прочь, уехать обратно в город, но внутренний голос утверждал обратное: Лешавица - её последняя надежда.
Зоя приблизилась к рукомойнику, надавила на носик. Помыла руки и прыснула каплями в лицо. Затем стянула с головы платок, оголив затронувшие сединой рыжие пряди волос.
— Говорить то будешь, аль как? — окинув гостью пронзительным взглядом, проговорила Зоя.
— Буду! — взволнованно ответила женщина.
— Ну, проходи в комнату, — указывая садиться на стул, пригласила Лешавица.
Анна принялась подробно рассказывать о своей жизни, детях, так и не увидевших белый свет, муках и страданиях. Однако не была до конца честна, умалчивая о том, кто является к ней из тьмы.
Поначалу Зоя слушала внимательно, время от времени утвердительно качая головой. Но уже вскоре с каждым новым словом Анны менялась в лице. Брови её нахмурились над тяжёлым взглядом, что буквально пробирался под кожу Анны. Губы сжались в тонкую ниточку. Нервно постукивая башмаками по полу, Зоя сердито сопела.
— Хватит мне голову морочить! — вдруг взорвалась она яростью. — Говори правду! Что ты сделала?
И, вскочив со скамьи, схватила хворостину и с размаху ударила Анну.
Та прикрылась руками и, не устояв, с визгом:
— Как вы смеете?! — повалилась она на пол.
— Что ты сделала, дурная твоя башка? Отвечай! — не унималась Зоя, снова и снова хлеща хворостиной.
— Хватит! Остановитесь сию минуту! — вопила испуганная Анна, ползая на корточках.
В следующее мгновение Зоя крепко схватила гостью за шиворот и поволокла к зеркалу. Сбросила с него ткань и гаркнул:
— Смотри!
Зажмурив глаза, Анна отчаянно сопротивлялась.
— Кому говорю! — прошипела Зоя, пальцами разжимая веки женщине.
Вдруг Анна затихла. Её тело уже не оказывало сопротивления. От увиденного объяло оцепенение. Знакомый могильный холод вихрем пронесся по комнате. В зеркальном отражении позади неё стоял он. Тот, кто лишил жизни ещё нерожденных детей. Оскалив свои зубы, скрипя костями, он стремительно бросился к ней. Анна истошно закричала, уползая к противоположной стене, где забилась в угол.
— Я убила его! Я убила его! — глядя перед собой обезумевшими от страха глазами, повторяла она.
— Ближе к истине! — скомандовала Зоя.
— Умоляю, прикройте зеркало! — простонала Анна.
Хозяйка дома накинула полотно, скрыв от глаз мерзкую сущность. И Анна, повинуясь ей, наконец, созналась в содеянном.
— Мне едва восемнадцать исполнилось, когда я повстречала Сергея, — глотая слёзы, начала женщина. — Красивый, умудрённый опытом, деньги имелись. А на дворе девяностые, кругом разруха и нищета. Из одежды мамины платья и зашитые капроновые колготки. И вдруг такой мужчина: щедрый, добрый, ласковый. С его появлением я уже ни в чём не нуждалась. Одна проблема - имелась у мужчины семья. И жену то свою он любил, а мной, как позже выяснилось, пользовался для плотских утех. И однажды донесли чужие языки до неё о похождениях супруга на сторону. Поставила она условие Сергею: либо она и дети, либо я. Он, конечно, повинился и выбрал первое, а меня выкинул из своей жизни, как ненужную вещь. И так мне обидно стало, что собрала я всё золотишко, что им подарено было, и обратились за помощью к старухе одной. Ничего не пожалела, всё до последнего отдала колдунье. Та глянула жадными глазами, сухими ручонками сгребла в подол и обещала помочь. И уже скоро Сергей вновь ворвался в мою жизнь. Да только не остался, метался между мной и семьей. В один из дней на пороге дома появилась его жена. В чёрном платье, сутулая, бледная. Сообщила о гибели Сергея. Повесился он в гараже. Я не успела опомниться, как вдова стянула с моей шеи платок и удалилась прочь. Не знала я тогда, что в том её поступке коварная месть таилась.
— Платок она мужу покойному в гроб к ногам положила, — перебила Зоя. — Прокляла вдова тебя, блудницу, и всех твоих детей, ещё не родившихся, на смерть обрекла. Переродилась её злость и обида в беса проклятущего. Он то за тобой по пятам и ходит, чтобы род твой подох. Сама виновата. Человека в могилу свела. По грехам тебе! Дурная ты баба!
— Да если бы я знала! Ведь смерти ему не желала. Молодая была, глупая, — взвыла Анна. — Не проходит и дня, чтобы не вспоминала, не каялась. Ходила я к Серёже на могилку, прощения просила. Тщетно.
— Раскаялась она... — сменив гнев на милость, фыркнула Зоя. — Ты ко мне зачем пришла?
— Ребёночка хочу, кровинушку свою. Муж о наследнике грезит, а я боюсь не оправдать надежд и потерять его. Помоги мне, Зоя! — взмолилась Анна и бросилась к её ногам.
— Ишь, прыткая какая, — задумалась Зоя и отвернулась к окну. Некоторое время угрюмо всматривалась в гущу леса, затем, обернувшись, произнесла: — Уверена, что на всё готова? Не передумаешь? Обратного пути не будет.
— Уверенна! — отозвалась Анна.
— Ну, коли так, помогу тебе. Вот только одна я не управлюсь. Придется супруга своего о помощи просить, а ему откуп понадобится.
— Лешего? — испуганно прошептала Анна.
— Гляжу, осведомлена добрыми людьми. Его самого! — сощурила глаза Зоя, пристально глядя на Анну.
— А что же он взамен возьмёт?
— Мне почём знать? Он сам себе хозяин. Ты, девка, ежели передумала, поезжай, не отнимай моё время. Я тебя за язык не тяну, — рассердилась Лешавица.
— Нет, нет! Я на всё готова!— закивала головой Анна.