В этой статье я попытался проследить, как всего за 10 лет - с 1985 до 1995 года - совершенно поменялась бурятская детская литература, повернувшись от советской идеологии к идее национального возрождения.
Введение
Период рубежа 1980–1990-х гг. в истории России примечателен тем, что в это время распадается Советский Союз и формируется новая российская государственность. Параллельно с политическими процессами происходили культурные трансформации, связанные с кризисом советской культурной идентичности и поиском новых путей самоидентификации. У национальных меньшинств России в те годы активизировались процессы национального и культурного строительства, поиска альтернативных вариантов национального развития, которые могут прийти на смену советской модели. Всё это характерно и для бурятской культуры.
В данной статье мы хотели бы рассмотреть бурятскую детскую литературу переходного периода 1980–1990-х гг. в аспекте динамики её культурной идентичности. Наш интерес именно к детской литературе данного периода обусловлен тем, что детская литература – это важное средство формирования картины мира, и её содержание определяется тем, какое самосознание хотят воспитать взрослые у новых представителей своего народа. В периоды социокультурных трансформаций меняется и подход к воспитанию детей, а вместе с ним – детская литература, которая начинает формировать новую идентичность, соответствующую изменившимся социокультурным установкам. Поэтому детская литература переходного периода может быть важным источником для изучения процессов трансформации национальной культуры в целом. Вместе с тем исследование пограничных периодов в истории детской литературы важно и для понимания собственно литературного процесса, поскольку даёт нам знание о причинах, логике и хронологии трансформации детской литературы при переходе от одного периода к другому.
Цель настоящего исследования – определить специфику трансформации идентичности бурятской детской литературы на рубеже советского и постсоветского периодов.
Задачи исследования:
1) установить социокультурные причины трансформации культурной идентичности бурятской детской литературы в конце ХХ века;
2) определить хронологию и основные этапы трансформации культурной идентичности бурятской детской литературы;
3) охарактеризовать соотношение старой и новой культурной идентичности бурятской детской литературы.
В качестве материала исследования мы решили привлечь тексты наиболее чувствительных к социокультурным изменениям областей детской литературы – периодики и драматургии. Непосредственным материалом исследования выступают номера детского журнала «Ласточка» («Хараасгай») и тексты пьес бурятских детских писателей, вышедшие в период с 1985 по 1995 гг.
В основе исследования лежит диахронический подход. Основные методы исследования – культурно-исторический и метод дискурс-анализа.
Социокультурный контекст бурятской детской литературы рубежа 1980–1990-х гг.
С началом Перестройки в Бурятии впервые за много лет в публичное поле выносятся проблемы политической и культурной судьбы бурятской нации [6, с. 337]. Появляется критический взгляд на последствия советизации бурятской культуры, к которым, безусловно, относится размытие национальной идентичности, разрыв с дореволюционными традициями, снижение социального статуса бурятского языка. На фоне распада советской культуры формируется новая парадигма национально-культурного строительства, получившая название «национальное (или национально-культурное) возрождение» [15]. За небольшой отрезок времени (примерно 1985–1991 гг.) произошла радикальная трансформация, охватившая все сферы бурятской культуры: от ориентации на идеалы советской культуры, «национальной по форме, социалистической по содержанию», она перешла к ориентации на собственные ценности бурятской культуры, связанные в первую очередь с её досоветским этапом развития.
Заметно меняется культурное пространство Бурятии. В него возвращаются явления, прежде считавшиеся чуждыми новой бурятской культуре: например, буддийская религия, празднование Сагаалгана (Нового года по традиционному бурятскому календарю). Всё шире обсуждаются вопросы национального образования и воспитания, приобщения новых поколений к возрождаемому наследию бурятской культуры. Одним из инструментов формирования новой национальной идентичности постепенно становится бурятская детская литература, что мы и попытаемся доказать на следующих примерах.
Журнал «Ласточка»: от советского к национальному
В 1986 г. начинает издаваться первый в Бурятии детский журнал «Ласточка». Журнал выходил одновременно в двух версиях – на бурятском и русском языках, при этом содержание номеров, как правило, совпадало.
С первых номеров можно заметить определённую иерархию тем. Главный акцент делался на темах, занимавших важное место в советском идеологическом дискурсе: первые страницы отдавались статьям, рассказам и стихотворениям, посвящённым партии, пионерскому движению, Ленину, истории революции и Гражданской войны, Великой Отечественной войне. Национальная бурятская тематика фигурировала обычно в связи с этими общесоветскими темами (например, в рассказах о бурятских революционерах [8, с. 5]). Это говорит о том, что изначально журнал «Ласточка», бывший, к слову, печатным органом обкома ВЛКСМ, преследовал цель формирования общесоветской идентичности, в гораздо меньшей мере – региональной и национальной. Такая направленность была характерна для советской бурятской культуры в целом, в картине мира которой Бурятия выступала неотъемлемой частью и «репликой» CCCР [14, с. 108], а национальная литература демонстрировала в первую очередь роль бурят в важнейших событиях советской истории и положительные стороны жизни бурятского народа при советской власти [16, p. 176].
Но постепенно, начиная с 1987 г., в журнал проникали национальные темы, не связанные напрямую с советским идеологическим дискурсом: например, материалы о бурятских традиционных играх [10, с. 15], снаряжении коня [11], бурятский разговорник в русскоязычной версии журнала [9, с. 11]. Эти материалы до начала 1990-х гг. помещались на последних страницах, в то время как первые страницы журналов оставались за традиционными советскими темами. Всё изменилось в 1990–1991 гг. Во-первых, расширился круг национальных тем – в журнале впервые появились материалы о буддизме. А во-вторых, к концу 1990 года в «Ласточке» перестали выходить материалы, связанные с коммунистической партией и её героями, и центральное место заняли материалы национального содержания. Если первый номер «Ласточки» в 1986 г. открывался обложкой с пионерами и стихотворением, посвящённым Ленину [7, с. 1–2], то в 1991 г. впервые выходит номер, на обложку которого помещена буддийская танка (произведение культовой живописи) [12]. Это наглядно демонстрирует трансформацию идентичности журнала «Ласточка», произошедшую в промежутке между 1986 и 1991 гг.: теперь он уже транслировал не советскую, а новую бурятскую идентичность, основанную на возрождаемой дореволюционной культуре.
В последующие годы журнал регулярно публиковал материалы о буддизме, о традиционной бурятской культуре, о выдающихся бурятских культурных и религиозных деятелях (при этом не связывая их с советской властью), а также о родственных бурятам народах – монголах и калмыках. Можно говорить о том, что в первой половине 1990-х гг. журнал «Ласточка» включился в новый дискурс бурятской культурной идентичности, окончательно пришедший на смену советскому. Национальное в этом дискурсе уже не было связано с советским государством и его историей – оно представлялось в контексте буддийского мира и монголосферы.
Бурятская детская драматургия 1980-х гг.: между двух идентичностей
Процесс трансформации культурной идентичности бурятской детской литературы отразился и в детской драматургии второй половины 1980-х гг. Рассмотрим два показательных примера.
В 1985 г. выходит пьеса Михаила Батоина «Святые горы» («Нангин хаданууд») [3]. Сюжет пьесы таков. Мыши долгое время страдают от нападений хищного Удава. Однажды Белый Мышонок решает сменить такую незавидную жизнь на что-то лучшее и по совету тётушки Лягушки отправляется в путь на вершину высокой горы. В пути Мышонок проявляет сострадание к больным животным – Яку и Медведю – и помогает им излечиться. В благодарность выздоровевшие животные помогают Мышонку достичь вершины горы. Достигнув цели, Мышонок превращается в орла, возвращается в новом облике к своим сородичам и наконец прогоняет Удава. Как сегодня нам ясно, сюжет данной пьесы был вдохновлён буддийскими притчами и иллюстрирует закон кармы: мышонок совершал хорошие поступки, поэтому переродился в лучшем облике и смог помочь своим более слабым сородичам (как это делают перерожденцы-бодхисаттвы, согласно учению буддизма Махаяны). Но в первом варианте пьесы буддийское содержание никак не было эксплицировано. В финальном монологе рассказчика, подводившем итог событиям пьесы, говорилось лишь о храбрости главного героя.
В 1988 г. [13] была осуществлена постановка этой пьесы, но уже под новым названием – «Тайна золотых вершин» («Алтан мундаргын нюуса») [2, с. 5–17], и в данной редакции пьеса получила новый финал, в котором подчёркивается буддийское содержание этой истории. Теперь уже в финальном монологе прямо говорилось о буддийском законе кармы и перерождения и о том, что сострадание к ближнему, которое проявил Мышонок, стало причиной его перерождения в новом, лучшем облике [2, с. 17].
Сравнение двух редакций пьесы свидетельствует о том, как изменился культурный климат Бурятии в течение второй половины 1980-х гг.: если в 1985 г. буддийские идеи в детской литературе ещё были немыслимы, к концу этого периода национальная религия бурят становится легитимной частью культурного пространства. Поэтому первая редакция пьесы была написана автором так, чтобы полностью соответствовать правилам советского секуляризованного дискурса, вторая же в результате небольших изменений стала частью нового национального дискурса, где буддизм – одно из оснований культурной идентичности. Пьеса «Тайна золотых вершин» стала первым подобным опытом в бурятской детской драматургии, после которого М. Батоин написал ещё много пьес для детей, основанных на идеях буддизма и шаманизма, тем самым укрепив новую культурную идентичность бурятского детского театра.
Столкновение двух конкурирующих идентичностей – советской и национальной бурятской – в детской литературе последних советских лет отразилось в пьесе Цырен-Дулмы Дондоковой «Аламжи-мэргэн» («Аламжа-Мэргэн», 1989) по мотивам одноимённого бурятского эпоса. Действие пьесы объединяет два хронотопа – первый связан с сюжетом эпоса и отражает мир традиционной бурятской культуры, а второй – это Бурятия времён перестройки, то есть современный на момент создания пьесы мир. Связующим звеном между миром эпоса и современностью выступают два фантастических персонажа – Небесная Звезда и Земная Звезда. В одной из сцен, в которой Аламжи-мэргэн готовится к бою со злой шаманкой, между ними происходит следующий диалог:
Небесная Звезда. <…> Аламжи-мэргэн борется со страшным врагом. Молись бурхану, у неё ещё острое копьё.
Земная Звезда. О каком бурхане ты говоришь, я пионер. Сам бурхану молись [5, с. 27].
Приведённый диалог показывает конфликт двух идентичностей: для советского человека религия – вредный пережиток прошлого, но для бурята это важная часть национальной культуры.
Также в пьесе поднимается проблема русификации бурятской речи, которая была одним из проявлений унификации советских национальных культур. Время от времени в речи героев встречаются русские слова, после чего другой персонаж делает говорящему замечание:
Огторгойн Одон. Вот-вот-вот, неужели Агуу-Гоохон дүүхэйнь ахаяа алуулха гэжэ табихаб.
Газарай Одон. Шимни болёош даа, ород, буряад хэлэ худхажээл байнаш. Иихэдээ гоёор дуугарааб гэжэ hанана гүш?[4, с. 122].
Небесная Звезда. Вот-вот-вот, неужели сестрица Агуу-Гоохон отправит его на верную смерть.
Земная Звезда. Да перестань уже, ты все время смешиваешь русский с бурятским. Ты думаешь, что так ты красиво говоришь? [5, с.23].
Как и в случае с конфликтом религиозности и атеизма, Ц.-Д. Дондокова отразила реальное противоречие между советской идентичностью, подразумевавшей сближение народов в том числе через переход с национальных языков на русский, и бурятской идентичностью, одним из важных компонентов которой в дискурсе национального возрождение считается национальный язык [1, с. 125].
Пьеса Ц.-Д. Дондоковой – уникальное свидетельство переходной эпохи, отразившее момент в истории бурятской детской литературы, когда советская идентичность ещё оставалась актуальной, но уже не была доминирующей, и рядом с ней формировалась новая национальная идентичность. Оригинальное художественное решение – совмещение фольклорного и современного миров – позволило показать противоречия между дискурсами советской культуры и национального возрождения. При этом в самой пьесе этот спор не завершается победой одной из сторон. В дальнейшей же истории бурятской детской литературы, как мы знаем, советский дискурс в итоге уступит место национальному.
Заключение
На рубеже 1980–1990-х гг. произошла трансформация культурной идентичности бурятской детской литературы. Причинами этого стали кризис советской культуры и формирование дискурса национального возрождения, который стал играть главенствующую роль в процессах национального и культурного строительства. В середине 1980-х гг. бурятская детская литература ещё оставалась в рамках советского дискурса и продолжала транслировать общесоветскую идентичность. Постепенно в неё проникают элементы, выходящие за рамки «национальной по форме, социалистической по содержанию» бурятской культуры. К концу 1980-х гг. наряду с советским дискурсом в детской литературе появляется дискурс национального возрождения, транслирующий новую идентичность, основанную на преемственности с традиционной бурятской культурой. В 1990-е гг. советский дискурс исчезает из бурятской детской литературы, уступая место дискурсу национального возрождения. До этой трансформации бурятская детская литература была направлена на формирование советской идентичности, связанной с коммунистической идеологией, партией и пионерским движением, идеей единства советских наций, событиями общесоветской истории, такими как Октябрьская революция и Великая Отечественная война. После произошедших изменений бурятская детская литература стала в первую очередь ориентироваться на формирование национальной идентичности, основанной на приобщении к традициям буддизма, культуре монгольских народов, истории бурят вне связи с советской государственностью.
Библиография
1. Амоголонова Д. Д. Современная бурятская этносфера. Дискурсы, парадигмы, социокультурные практики. – Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 2008. – 292 с.
2. Батоин М. Ж. Алтан мундаргын нюуса. – Улан-Удэ: Изд-во ОАО «Республиканская типография», 2007. – 208 с.
3. Батоин М. Ж. Нангин хаданууд // Байгал. – 1985. – № 1. – С. 115–122.
4. Дондокова Ц.-Д. Аламжа-Мэргэн // Байгал. – 1989. – № 6. – С. 116–134.
5. Дондокова Ц.-Д. Аламжи-мэргэн / Пер. с бурят. А. Исакова и С. Шойбоновой // Бурятская детская драматургия. – Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ФГБОУ ВО ВСГИК, 2020. – С. 15–38.
6. История Бурятии: В 3 т. Т. 3: XX–XXI вв. – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011. – 464 с.
7. Ласточка. – 1986. – № 1. – 16 с.
8. Ласточка. – 1987. – № 3. – 16 с.
9. Ласточка. – 1988. – № 1. – 16 с.
10. Ласточка. – 1988. – № 2. – 16 с.
11. Ласточка. – 1988. – № 4. – 16 с.
12. Ласточка. – 1991. – № 2. – 16 с.
13. Михаил Батоин // Soyol.ru. URL: https://soyol.ru/personas/poets-and-writers/330/ (дата обращения: 24.04.2023).
14. Скрынникова Т. Д., Батомункуев С. Д., Варнавский П. К. Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (советский период). – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004. – 216 с.
15. Строганова Е. А. Национально-культурное возрождение в Бурятии в конце XX века: дис. ... канд. ист. наук. – Москва, 1997. – 150 с.
16. Chakars M. The socialist way of life in Siberia: transformation in Buryatia. – Budapest – New York: Central European University Press, 2014. – 296 p.
Выходные данные статьи:
Исаков А. В. Трансформация идентичности бурятской детской литературы на рубеже 1980–1990-х гг. // Филология: научные исследования. 2023. № 6. С. 1–8.
Спасибо, что дочитали до конца! Если вам было интересно, вы можете поддержать канал лайком и подпиской, а также оставить комментарий.