- Нет, я поеду с вами! – топнула ногой Алёна. Она, как и бабушка, и все жильцы дома, проснулась рано, в пять. Наверное, почувствовала, что уже никто не спит, и сама не стала залёживаться. Стоило ей встать, как тут же зашла речь об утреннем визите к врачу.
- Ехать здесь недалеко, за час скатаемся. А врач – мой хороший знакомый. Отличный специалист. Нужно анализы сдать и провериться, – щебетала Люда, помешивая в кастрюле кашу. Алёна смотрела на неё и думала, что из всей семьи, ей эта женщина нравится больше всего. Чем-то она даже бабушку напоминала. Не внешне, конечно, но характером они явно похожи.
Стоило Алёне заикнуться, что и она поедет, как и соседка, и бабушка бурно ей возразили. И теперь девушка смотрела на них с лёгкой обидой.
- Максимка скоро приедет, – сказала бабушка. – Оставайся здесь моими глазами и ушами. С отцом заодно пообщаешься.
- Я хочу услышать, что врач скажет! – возмутилась Алёна. – Ба, ты прости, но как-то ты странно себя ведёшь! То дома продаёшь, то паникуешь до приступов. Хочешь, чтобы я сидела здесь и с ума сходила? Ты меня вчера так напугала!
- Прости, родная, я не специально. С годами, увы, не молодею. Вот уже и здоровье подводит. То давление скачет, то… ну, вчера сама видела.
Бабушка расстроенно махнула рукой и отпила глоток какого-то светло-зелёного чая. Запах был знаком.
- Это что? – спросила Алёна у Людмилы, показав на чашку.
- Травы, – пожала та плечами. – Мята, зверобой, душица. У меня прямо на клумбе они растут. Я уж больно люблю на работе такой чай пить!
«Да уж, работая на почте, без успокоительных травок не обойдёшься, – подумала Алёна. Она и себе налила этот чай и сделала аккуратный глоток. – М-м-м! Вкусно! Хорошее сочетание».
- Вкусно, – произнесла она ещё раз, но уже вслух. – Даже сладко!
- Мёд добавила. Его необязательно в чай ложить, но с ним как-то вкуснее.
«Ложить» резануло по ушам, но Алёна в очередной раз сдержалась и не поправила женщину. Даже подумала, что раз она снова в состоянии держать себя в руках, то кризис с её психозом миновал. А может, переживания за бабушку вытеснили всё остальное. «Но как же странно! Я уже устала от этой карусели! Всё перевернулось с ног на голову, а я до сих пор не могу понять, что запустило цепь всех этих событий! В какой момент кто-то наверху решил, что пора в моей жизни устроить крутой поворот?»
- Максим приедет, у меня для него задание есть, – произнесла бабушка. – Пусть сломает дверь в погреб как-нибудь аккуратненько, чтобы закрыть можно было. Даже не на замок, а просто дверь прикрыть. Нужно туда хоть часть уцелевших вещей стащить! Максик предлагал отвезти всё в станицу, к его родителям, но мне кажется глупым туда-сюда вещи возить! И оставить их на улице нельзя: дождь пойдёт, и последнее у нас уничтожит.
- Я ключ привезла, – медленно произнесла Алёна. – Тот, за которым в Анапу ездила. Не будем ничего ломать.
- Тогда вы с ним уж постарайтесь уместить там столько вещей, сколько получится! – умоляюще попросила бабушка. – У меня что-то с головой и вялость. Никак не могу сообразить, что и где сейчас лежит. По двору возле дома кучи. Ты уж сама посмотри что куда.
И она потёрла виски.
- Анна Васильевна! – всплеснула руками Люда. – Я кому вчера объясняла, что нельзя так нервничать! Всё, хватит споров и указаний. Алёна у вас вон какая взрослая, самостоятельная! Без вас прекрасно справится! А мы быстренько съездим – туда, да сразу обратно.
- Да, ба, не переживай, – подтвердила Алёна. – Я сама со всем справлюсь.
Бабушка кивнула. Только сейчас девушка обратила внимание, что она ещё и похудеть успела. Платье, неделю назад сидевшее по фигуре, на ней заметно болталось. Мешки под глазами, кожа бледная. Права, соседка, нужно везти её в больницу. «А я хороша! Почему вчера ещё не сообразила бабушку врачу показать? Эх, привыкла, что та всегда сама со всем справляется. Нет, так дальше не пойдёт. Мне нужно быть внимательнее».
- Едем, не? – спросил Митя, заходя на кухню. – Устал уже ждать.
- Едем, едем, – сказала Людмила и захлопотала. – Полис у вас где? А СНИЛС? Захватите. И медицинская карта с собой? Отлично! Сейчас я свою сумку возьму… Сашка! Проследи за электриками! Они к семи обещались быть, – дала она последние указания мужу. – А ты, Алёна, – Люда повернулась к девушке, – не смей переживать! Займись делом, тогда и накручивать себя времени не будет.
С этими словами она выскочила за дверь. Активная женщина, решительная! Алёна, собрала всю посуду, оставшуюся от завтрака со стола и быстро всё перемыла.
Минут через пятнадцать после отъезда бабушки, подъехал папа с Олей. Девушка выглядела уставшей.
- Где Анна Васильевна? – в первую очередь спросил отец.
- В больницу обследоваться повезли, – вздохнула Алёна. – Людмила настояла.
- Оно, может, и верно, – почесал в затылке папа. – Бабушка-то как согласилась? Она врачей не любит.
- А кто её спрашивал?
- Привёз тебе Олю. Уж не знаю, зачем ты настаивала на её присутствии?
- Она мне поможет, – заявила Алёна, взяла опешившую Ольгу за руку и быстро повела за бабушкин дом. – Я тебя просто вытащила, чтобы ты ещё один день с Мартой наедине не провела, – прошептала Алёна и подмигнула.
- Спасибо, – тихо ответила мачеха. Они постояли с минуту, глядя друг на друга, потом Оля робко улыбнулась. Алёна улыбнулась в ответ. Ей уже стало неловко просто так стоять здесь.
- Ну ладно, – пробормотала она. – Ты отдыхай, наслаждайся, а мне нужно в погреб залезть. Вещи перетаскать.
- Я помогу! – сразу вызвалась Оля, но Алёна покачала головой:
- Я не Марта, оценивать тебя по трудоспособности не буду.
- Да мне просто любопытно, что же за той дверью, – усмехнулась Оля. – Только как мы её откроем? Сломаем?
Алёна достала из кармана ключ. Девушки, не теряя больше ни минуты, отправились к двери. Чуть дрожащей рукой, Алёна ткнула ключом в замок и… он легко вошёл внутрь, вот только поворачиваться не хотел.
- Дай-ка я, – сказала Оля и оттеснила падчерицу от двери. Сил у неё оказалось больше, и она провернула ключ. – Открываю? – спросила она у Алёны, а та нетерпеливо кивнула.
Оля дёрнула дверь за ручку, и на девочек пахнуло сыростью, холодом, затхлостью. Перед ними оказались ступеньки, ведущие вниз, а вот света или хотя бы окон, в погребе, конечно же, не было. Алёна воспользовалась фонариком с телефона, и первая шагнула в темноту. Ступени под ней были недостаточно прочные. Казалось, что вот-вот и они развалятся. Ещё до конца не спустившись, Алёна присвистнула.
- Что, что там? – раздался сзади взволнованный голос Оли.
- Здесь работы на день, не меньше! – сдавленным от ужаса голоса произнесла Алёна, оглядывая мешки, тюки, и горы какого-то скарба. Пахло весьма неприятно, словно здесь что-то испортилось. Выглядело всё так, будто кто-то специально годами собирал здесь всякий мусор. Сзади послышались осторожные шаги и через несколько мгновений Оля стояла рядом.
- М-да. Разгребать, конечно, нужно. И хорошо, что бабушка твоя не видит.
- Она сама не самый чистоплотный человек, – отмахнулась Алёна. – Вспомни, как она чердак захламила! Только там-то были наши вещи. А здесь непонятно чьи, чужие. Противно!
- Согласна. Нужно вынести всё да выбросить. Ну что, приступим?
Алёна, всё ещё находясь в состоянии лёгкого шока, чуть пнула стоящий рядом мешок. Он оказался мягким, словно был набит тряпками. Из него выскочило небольшое облако пыли, и девушка с трудом сдержалась, чтобы не чихнуть. Кое-как оторвав мешок от пола, она потащила его наверх.
- Надо папу попросить, ступени подлатать, – пропыхтела она. – На некоторые наступать страшно!
- Надо, – согласилась Оля. Она схватила большой тюк и поднималась следом. А уже на улице при свете вместе рассмотрели, что они достали. И обе испытали разочарование.
- Предыдущие жильцы спутали погреб с помойкой? – брезгливо сморщилась Оля, глядя, как Алёна достаёт из мешка не просто старые вещи, а какую-то ветошь, от которой пахло так, словно одежду сняли с какого-то бродяги. Алёнка закашлялась.
- Меня сейчас стошнит, – пробормотала она. В тюке, что подняла Оля, тоже не было ничего интересного. Внутри оказалась всякая пластиковая тара: контейнеры, бутылки, одноразовые вилки и ложки, использованные и даже невымытые. А ещё газеты, журналы и тоже какие-то тряпки.
- Начинаю думать, что старушка, которая здесь жила, была не в себе, – сказала Оля. – Видела, показывают таких, которые мусор к себе тащат? Вот, здесь явно жила такая сумасшедшая. Ну вот зачем это хранить? Фу-у! Смотри! Это похоже на плесневелый кусок батона. Нет, ну какая сомнительная затея с покупкой этого дома!
- Это нужно было бабушке сказать, когда ты с ней ездила сюда смотреть это старьё! – фыркнула Алёна.
- Ну, знаешь ли! – вдруг разозлилась Оля. – Твоя бабушка ни у кого совета не спрашивала. Мы даже не знали, куда едем! Она просто попросила Максимку отвезти её в этот посёлок. А зачем, мы только на месте узнали! Да, мы узнали раньше, чем ты, но отговорить твою бабушку даже не пытались! Анна Васильевна одна всё решила, совета не спрашивала.
- Вот! Даже не пытались отговорить! Почему? Неужели тебе настолько всё равно?
- Мне всё равно? – тихо произнесла Оля. Она подняла глаза на падчерицу, и в них читалась такая боль, что Алёна непроизвольно сделала шаг назад. – Я теперь живу в доме Лёши и Марты, которые почему-то считают, что приобрели в моём лице бесплатную прислугу! И раньше меня эксплуатировали, но согласись, когда мы жили отдельно и достаточно далеко от них, на мне ездить возможности у дорогих свёкра и свекрови не было. Теперь я просыпаюсь полпятого. Почему? Потому что Марта просыпается. А она, видите ли, не любит завтракать в одиночестве!
- Почему в одиночестве? – пробормотала Алёна. Она с бабой Мартой и дедом Лёшей никогда не жила. Только в гости приходила.
- Потому что деду Лёше нужно больше спать, – припечатала Оля. – И это не вердикт врача или его собственное решение. Это Марта так решила. И потом, зачем мужа тревожить, если есть невестка? Она будит меня, я выпиваю чашку кофе и вместо завтрака иду кормить кур, пока она вкушает три блюда минимум. Всё это похоже на сказку «Морозко»! Скоро она меня зимой за подснежниками отправит! Ты думаешь, пока я вожусь во дворе, Марта на всех завтрак готовит? Нет, когда я переделаю все дела, которые она с утра мне даёт, я возвращаюсь на кухню и готовлю завтрак Максиму и свёкру! Конечно, под её чутким руководством. Я так прожила 4 дня! А у меня такое ощущение, что месяц.
Алёна молча смотрела на Олю, а та, переведя дух, закончила свой монолог такими словами:
- Ни мои родители, ни родители твоего отца, видимо, не хотят, чтобы их дети были счастливы. А знаешь почему? Потому что они сами несчастливы! И те и другие живут в браке, но не любят друг друга. И любили ли? Терпят, грызутся полжизни, но главное вместе! А ты говоришь, мне всё равно. Я тоже пострадала от продажи дома. Мне некуда пойти. Анна Васильевна продала свой дом. И поверь мне, если бы у неё не было причин этого делать, она бы и не стала его продавать. За последний год она страшно страдала, из-за того, что ты с отцом поругалась.
- А это здесь при чём?
- Мечтала она, что ты однажды вернёшься, лучше уже с мужем, и все будем жить в этом большом доме. Анна Васильевна всегда мечтала о большой семье… Да кому я это рассказываю? Ты и без меня знаешь. И вот зачем бы она без нужды стала бы переезд затевать? Случилось что-то, о чём она молчит, как партизанка!
Она замолчала. Молчала и Алёна. Сегодня Оля открылась для неё с другой стороны. Опять, не то чтобы она прониклась к ней тёплыми чувствами, просто стала лучше понимать. И решила изо всех сил стараться, чтобы не стать ещё одним человеком из близкого окружения, кто мешает ей и отцу быть просто счастливой семьёй.
- Предлагаю, быстро освободить погреб, – нарочито бодро произнесла Алёна. – Нам нужно место для наших вещей.
- А это куда? – спросила Оля, брезгливо поджав губы.
- На помойку, – пожала плечами Алёна. – Нам чужой хлам не нужен. Своего полно!
Она сбегала в магазин за резиновыми перчатками – купила про запас, сразу десять пар, – и работа закипела. Пока таскали вещи, невольно разговаривали. Обсуждали в основном Марту, потому что обе относились к ней плохо, а перемыть косточки было не с кем. Отец Алёны своих родителей никогда не обсуждал и не осуждал, а Анна Васильевна всегда пресекала попытки Алёны злословить на старших. Особенно на родных бабушку и дедушку.
- Марта странная женщина, – сказала Оля. – Всё время что-то напоказ делает! Перед соседями стелется, а домашних не уважает!
- Есть такое, – кивнула Алёна. – И когда кто-то в дом приходит, тот же электрик, например, – покосилась на дом девушка. Недавно в нём скрылись и отец, и Александр Борисович, и двое незнакомых парней в синих рабочих комбинезонах. – Ты бы видела, как она перед ними скачет! И ласково разговаривает, и всех накормит, и на дорожку что-нибудь даст! Да, есть гнильца в ней. И перед папой всегда святая!
- Тоже заметила, – горько вздохнула Оля и громко чихнула. – Ох, и пыли в этом погребе!
- Да-а, придётся там ещё и уборку делать, – сказала Алёна., прикидывая, где есть ближайший магазин бытовой техники, чтобы купить хороший, мощный пылесос. У бабушки был один, но уже на ладан дышащий. – Ладно, разобрать бы хлам сначала. Там из крупных вещей осталась коробка из-под телевизора. Я даже представить не могу, что это был за телевизор, раз коробка такая огромная!
- Были, были, – кивнула Оля. – Давай вместе её поднимем?
- Давай.
Казавшаяся неподъёмной коробка была и вправду тяжёлой, но не настолько, чтобы не справится в одиночку. Но они понесли её наверх вместе. Уже на самом верху, дно коробки не выдержало, и из неё повалился всякий скарб. На этот раз здесь были старые личные вещи: сломанная советская кукла, тряпки, ручка с пером, несколько детских книг, пластиковый мишка, немного фотографий. Какие-то камни (главное, зачем?), целые булыжники! Ломаные ракушки, фантики. А ещё вязанные кружева, и так, мелкое барахло, не представляющее ценности. Вот только теперь всё нужно было собрать.
- Лучше сразу в мусорные мешки, – вздохнула Оля. – Я принесу.
И она убежала. А Алёна её последней фразы уже и не слышала. Она наклонилась и подняла фотографию с земли.
- Этого не может быть! – прошептала она, разглядывая изображённую на неё девчушку лет пяти-шести. Она её хорошо знала!
Продолжение 👇 Спасибо вам за ваши лайки и комментарии!