Когда Вера вошла в дом, погруженная в свои размышления, ей навстречу вышел взволнованный Иван.
— О, Вера! Ну, ты где сегодня ходишь-то все? Участковый сказал, что завтра можно забирать тело. Короче, он с кем-то договорился, получил разрешение на захоронение.
— Хорошо. Хорошая новость, Ваня.
— Хорошо, да.
— Единственное, что мы можем сделать для Натальи, это похоронить ее по-человечески.
— Да, кстати, Сема с соседками поговорил, чтобы они сходили в церковь и договорились по поводу отпевания, а сам побежал в ЗАГС за справкой. А давно он уехал? Ему дадут эту справку-то вообще? Почему ты сам-то не поехал?
— Там тетя Таня работает. Забыла, что ли? Часа два назад он уехал. Потом поедет на рынок, чтобы купить продукты для поминок. Ну, в общем как-то так. А что? — Иван вопросительно уставился на Веру. Больше даже с подозрением, чем вопросительно.
— Ничего, — ответила девушка, собирая по дому крупный мусор в мешок.
— Если бы не Сеня, я вообще не представляю, как бы я это все вынес. Эти документы, поминки, все эти приготовления. Кстати, тело тоже он будет забирать, потому что иначе я просто не вынесу.
— Самое страшное уже позади и ты это знаешь. Вот похороним Наташу, и будет еще легче.
— Да что ты! Легче мне уже никогда не будет! — возразил Иван.
— Не зря же говорят, что время лечит. Ты держись, возьми себя в руки, Ваня.
— Да ладно, все нормально, — согласился мужчина. — Пойдем в кухню.
У Веры бы язык не повернулся сказать Ване, что она подозревает Семёна. Да он бы, пожалуй, и не поверил, только бы раскричался. Ну, какие могут быть подозрения, когда никаких доказательств нет? А пока это было ее личное мнение. Но, как оказалось, Вера себя потом за это ругала.
***
Вера решила поговорить с Николаем, другом Ивана, в надежде разобраться в запутанных взаимоотношениях своих родственников. Она позвонила ему ближе к вечеру, после похода в ритуальный магазин, и встретила молодого человека на железнодорожной станции, куда Николай и приехал на электричке для разговора.
— А Семен с Наташей ссорился? — спросила девушка, когда они шли через пешеходный мост в сторону кафе, чтобы выпить по чашке кофе.
— Ссорились? Да с чего им ссориться-то? У Наташки для этого муж был, — ответил Николай.
— То есть они были в хороших отношениях?
— Ну, как сказать... Сема-то давно глаз положил на Наташку. Только она делала вид, что этого не замечает.
— Это что ж получается, она ему нравилась, что ли?
— Конечно, еще как! Он постоянно твердил Ваньке, что его жена супер сексуальная.
— Он что, за ней ухаживал?
— Да не ухаживал он за ней. Он, наоборот, пытался всячески очернить Наташку в Ванькиных глазах.
Этого Вера совсем не знала. И если это была правда, то дело могло приобрести совсем иной оборот.
— Подожди, я тебя не понимаю. То ты говоришь, она ему нравилась, а то он ее очернить пытался...
— Да тут все просто, Вера. Дело в том, что Наташка-то давно покоя Сёмке не давала. Вот так. Но закрутить шашни он с ней не мог. Жена брата, как-никак. Поэтому Сема и злился. Причем очень сильно злился. Он даже не раз говорил Ваньке, чтобы он развелся с Наташей, так как гуляет она налево и направо.
— А она правда гуляла? Ну, это я не знаю, правда или нет. Собственными глазами ничего такого не видел, но слухи ходили разные. Ты знаешь, мне даже кажется, что сам же Сема эти слухи и распускал.
— Да ты что?! — Вера не хотела в это верить.
— Да я-то что? Я тебе говорю только то, что видел и слышал. А насколько все это правда, понятия не имею. Помню только однажды по пьяни Сема мне хвастался, что, мол, Наташка и ему глазки строит. Вот. Говорил, что брата он понимает, что красотку такую бросить нелегко, но и жить с ней дальше тоже нельзя. Мол, гуляет она, потому что налево и направо. Любительница, в общем, налево сходить. Вот так говорил. Поэтому, Вера, ничего конкретного больше тебе сказать не могу. Только это знаю.
Николаю нельзя было не доверять. Но Вера все же не могла поверить, что Наташа себя так вела. Она ее другой знала. А про Семена вообще даже думать противно было. Вот, оказывается, каким он был — тихушником.
***
Сразу после встречи с Николаем Вера отправилась в полицейский участок и еще застала там Игоря Васильевича. Она подробно пересказала ему разговор с приятелем Ивана.
— Это все из серии, Вера, «одна баба говорила...». Правда, в твоем случае это не баба, а мужик. — Участковый отнесся к представленной информации скептически.
— А почему вы не можете мне поверить? Ведь Коля говорил то, что видел. А Коля врать не будет. Я его давно знаю. Он хороший человек, — настаивала Вера.
— Вот именно. Что он видел? А видят все, Вера, по-разному. Поэтому рассказ Николая мы с тобой принять за улику не можем.
— Ну а мотив? У Семена у единственного был мотив. Я считаю, что он и убил Наташу.
— Существует презумпция невиновности. Пока вина человека не доказана, мы не можем считать его преступником.
— Ну так надо доказать эту вину, раз Семен оказался таким пoдoнkoм. Сначала он Наташу грязью поливал, а потом соблазнить пытался.
— Ну и что? Даже если Семен в этом и виноват, это не значит, что он убийца.
— Ну а мотив? Игорь Васильевич, да вы только отговариваетесь.
— Была получена санкция прокурора на обыск. В доме Семена был произведен обыск, но пропавшего золота не нашли. А раз не нашли золота, значит и говорить не о чем.
Вера изменила свое отношение к Васильевичу. Она-то думала, что он вообще ничего не делает, а он, оказывается, уже Семена успел проверить. Интересно только когда они произвели этот обыск? И почему сам Семен не сказал ей об этом? Тем не менее обвинить Семена никто не мог, потому что никаких доказательств против него не было.
***
В этот день вся семья, забыв все недомолвки и подозрения, занималась организацией похорон. Все начали готовиться к поминкам, и Семен помогал Вере. В какой-то момент девушка так погрузилась в хлопоты, что даже забыла об убийстве.
Убирая с вешалки куртку Семена, Вера вдруг обо что-то порезала палец. Девушка обнаружила, что в липучей застежке куртки застрял небольшой осколок стекла, которым она поранилась.
После этого ей вдруг все стало ясно. Она поняла, что это Семен разбил окно в комнате Наташи и выпрыгнул в него после совершения преступления. На всякий случай Вера решила обыскать карманы куртки и нашла еще кое-что — золотую сережку.
Она сразу узнала любимое украшение ее убитой сестры Натальи. Можно было представить ее состояние. А еще эта сережка золотая в руках. Да, девушка ее с детства помнила. Выходило, что это Семён убийца.
Вера услышала, что открывается дверь и успела спрятать найденную сережку в карман. Семен возвращался из морга.
— Ну так что, Вера, посуду я приготовил, овощи на винегрет поставил. Так что, если что, говори, не стесняйся, — сказал он.
— Что? — девушка не расслышала, пребывая в своих мыслях.
— Если что, не стесняйся, говорю.
Веру разрывало спросить молодого человека: «Ты зачем это сделал? Зачем Наташу убил?». Но она побоялась, они же ведь одни дома были.
— Вера, так что делать-то? Ты о чем задумалась-то? — Семен требовал ответа.
— Да так, ни о чем. А Иван звонил? — Вера перевела тему.
— Иван? Нет, не звонил. Я думаю, не до звонков ему сейчас. Я в морге был, хотел тело забрать. А сказали, нельзя. Ну, только близким родственникам можно. А кто еще близкий, если не я? — спросил с возмущением Семен. — Я боюсь за Ваньку, чтобы, ну, понимаешь, с сердцем чего не случилось.
— Да ты не переживай, с Ваней все нормально будет, — надевая куртку, ответила девушка.
— Слушай, с тобой точно все в порядке? — поинтересовался молодой человек.
— Да, да. То есть нет. Как-то нехорошо. — Вера потрогала свой лоб. Он был покрыт холодным потом.
— Слушай, может, в комнату, а? Я тебе давление померяю, там тонометр есть.
— Нет, нет, я лучше на улицу пойду, там лучше будет.
— Ага. Так я мясо тогда поставлю на холодец.
— Хорошо.
Семен себя вел так, как будто бы ничего не произошло. Разговаривал с Верой о каких-то винегретиках, салатиках. Убил человека и вел себя так, как будто вообще ничего не случилось. Это-то и держало девушку в напряжении.