Вере Крупининой было двадцать пять лет. Недавно она кардинально изменила свою жизнь. Из родного поселка девушка переехала в областной центр, сняла квартиру и устроилась на работу в кадровое агентство.
Сначала ей было тяжело привыкать к городской жизни: суета, пересадки с одного транспорта на другой, шум. И потом, на селе все всё друг про друга знали, все были на виду, а в городе казалось как-то одиноко. Но потом девушка быстро освоилась и жизнь пошла своим чередом.
В поселке у Веры осталась двоюродная сестра Наташа. Родители умерли у обеих девушек, но сестры старались друг друга поддерживать, и были как родные.
В этот день Вера возвращалась с работы, когда услышала телефонный звонок. К удивлению девушки, это был муж Натальи, Иван.
Вера сразу поняла, что что-то случилось. Срывающимся голосом мужчина сообщил ей шокирующую новость.
— Боже мой, как Наташи больше нет?! — вскрикнула Вера. В это время она стояла на автобусной остановке, и находившиеся рядом люди одновременно в недоумении посмотрели в сторону девушку.
Поначалу Вера вообще не понимала, о чем ей Ваня говорил. Что произошло? Как это могло случиться? Такая молодая... Ну, почему?
***
Уже через несколько часов Вера была в родном поселке. Пришлось отпроситься у начальницы. К счастью, та отнеслась к горю девушки с пониманием и отпустила страдалицу на целую неделю.
Деревянный дом, в котором проживали ее родственники, был частным и состоял из сеней, кухни, двух комнат и печи, которая обогревала оба помещения. В кухне же стояла отдельная печь-голландка, которой хозяева дома пользовались лишь в сильные морозы. Именно она впоследствии послужила причиной смерти Натальи.
Вера застала мужа погибшей Натальи в плачевном состоянии. Иван с трудом справлялся со своими эмоциями. Лежал на кровати, закрыв лицо ладонями.
— Ванюш, сейчас расслабляться нельзя, — присев рядом, сказала Вера. — Нам нужно Наташу похоронить.
— Ты ничего не понимаешь. Как мне жить теперь, а? — ответил Иван.
— Ты меня вообще слышишь? — спросила девушка. Глядя на зятя, ей хотелось плакать. — Нам нужно Наташу похоронить. Ты начал собирать какие-нибудь документы?
Иван резко сел на кровати.
— Ничего не отдают, понимаешь? Они сказали... Участковый сказал, что эксперты приехали только утром, и сейчас из-за следствия не отдают тело. Говорят, нельзя хоронить.
— А что они еще говорят? Ну, в плане кто может быть виновен в этом убийстве?
— Да ничего они не говорят! — прокричал Иван. Он явно был не в себе.
Потрясенная Вера выслушала рассказ Ивана о том, как эксперты-криминалисты установили, что в дом забрался грабитель, нашел драгоценности, и, к несчастью, в тот момент Наталья вернулась домой, застав вора врасплох.
У Натальи были хорошие драгоценности, которые достались ей в наследство от бабушки и прабабушки. Вера помнила, как в детстве они просили у ее мамы шкатулку с этими драгоценностями и любовались на них. Ну, кто ж тогда мог подумать, что они принесут им столько горя?
— Как она погибла-то? — продолжила расспросы Вера. Ей непременно хотелось знать, как все произошло.
— Видимо, он ее толкнул, она упала и ударилась о печку головой. А Сёма потом ее и нашел в таком виде, — ответил мужчина.
— Где он сейчас, Семен-то?
— В кухне, готовит что-то.
На Ивана было больно смотреть. Казалось, он вообще собой не владел. Вере хотелось, чтобы это была неправда, и, казалось, что вот Наташа сейчас войдет в комнату и что-нибудь скажет. Сестра так привыкла видеть ее в этом доме.
***
После того, как измученный переживаниями Иван уснул, Вера пошла в кухню, где Семен готовил ужин.
— Веруша. — Семен едва улыбнулся, увидев двоюродную сестру своей снохи. — На нас, видишь, такое горе. Извини, обнять не могу — руки мокрые. — Он чистил картофель. — Ты что, пособить мне пришла? Я, в принципе, уже управился. Тут только осталось вот лук в селедку покрошить. Я уже сам...
— Давай я помогу, — предложила Вера.
— Да не надо, ты как добралась?
— Пешком от трассы дошла. — Девушка взяла нож с луковицей и села рядом с ведром, в которое Семен отправлял картофельную кожуру. — Слушай, а это ты ведь Наташу нашел?
— Да, я к Ваньке пошел, — начал рассказывать мужчина, — а по дороге соседку встретил, Ильиничну. А она бабка разговорчивая, пока тары-бары-растабары, смотрю, мужик какой-то через забор сиганул. Я говорю, пойдем, Ильинична, посмотрим, что там у Ваньки с Наташкой.
— Так ты, получается, все видел?
— Ну, как видел... Он так быстро сиганул, что я даже не думал догонять. Мы сюда заходим и...
— Так, может быть, Наташа тогда еще жива была? Надо было скорую вызвать, Сёма.
— Да нет, там сразу было видно, что убил ее этот душегуб, понимаешь? И нам единственное, что оставалось, это в полицию звонить. Ой, и чего я с этой Ильиничной остался болтать-то, а? Еще бы пять минут, и, может, и Наташка жива была бы.
— Да успокойся, ты ни в чем не виноват, — понимающе сказала Вера.
— Нет, Верунь, я виноват, и я себе этого никогда не прощу. Мне... понимаешь, ну вот на пять минут раньше, и все могло бы быть совсем по-другому. Эх! — Семён безнадежно махнул рукой, дочистил последний картофель и понес выливать помои.
Семену, конечно, тоже было тяжело, но он старался держаться — так видела ситуацию с братом сестры Вера. И она понимала, чего ему это стоило. Ведь он первый, кто увидел Наташу мертвой. И, конечно, у Семена осталось чувство вины, ему казалось, что он мог спасти Наташу.
***
Следующим утром Вера отправилась к участковому Игорю Васильевичу, чтобы поговорить о ходе расследования. Старое, одноэтажное, слегка перекошенное деревянное здание с облупившимся фасадом однозначно требовало капитального ремонта, однако в нем до сих пор работал единственный полицейский поселка — участковый уполномоченный, старший лейтенант Игорь Васильевич. В штате отделения должны были быть еще оперуполномоченный и следователь, но почти всегда эти места оставались вакантными.
Мужчине было уже далеко за пятьдесят, но все равно ему до сих пор доверялись вполне серьезные дела. Да и нетрудно было Игорю Васильевичу справляться, потому как знал он в лицо почти каждого.
— Да, давненько в нашем поселке не происходило ничего подобного, — вздохнув, сказал участковый. — Живем тихо, мирно. Ну, последнее громкое дело было — нападение пьяного тракториста Михайленко на заведующего клубом с целью отнятия у того портфеля зарплаты, да и то, чем закончилось-то... Михайленко завалился пьяной в канаву и проспал до приезда полицейских. Ой, а тут такое дело... — Мужчина махнул рукой.
— Игорь Васильевич, вам хоть что-нибудь удалось узнать? — спросила Вера.
— Ну, ищем, ищем. Знаешь, Вера, дело какое-то странное. Я бы сказал, даже подозрительно странное.
— А что здесь подозрительного-то?
— Ты понимаешь, что преступник-то золотишко не искал, а как будто знал, где оно лежит. Видишь ли, он же не... беспорядка никакого не оставил после себя. Ну, что там, окно только разбили, и все.
— А откуда он мог это знать? — тихо поинтересовалась девушка.
— Вот в том-то и дело, что о том, где Наталья хранила свое украшение, могли знать только свои и близкие люди.
— То есть, вы хотите сказать, что в этом деле замешаны близкие люди?
— Я не знаю, не знаю. Ну, сама подумай. Гастролеры сюда приехать не могли. Хотя бы потому, что дороги размытые. Значит, кто-то из местных только. Конечно, Наталья не рассказывала, на каждом углу, где она хранит свои сокровища...
— Нет, Игорь Васильевич, такого не могло быть, — уверенно возразила участковому Вера. — Ну, это вообще совсем бред какой-то. Ну, зачем родным убивать Наталью? Абсурд! Я не могу в это поверить, Игорь Васильевич.
Вера была возмущена, когда участковый сказал, что виновен кто-то из своих. Для нее это было из серии невозможного. Такое ощущение возникло, что Игорь Васильевич просто не хотел заниматься этим делом.