Я прочитала повесть Леонида Юзефовича «Поход на Бар-Хото» и хочу рассказать о своих впечатлениях. Кажется, уже почти неделю я только и делаю, что пишу, говорю, думаю о книге, как будто самая суть ее превратилась в легкую невидимую субстанцию и поселилась в моей душе. Как проникают буквы в человеческий организм так, чтобы остаться там надолго, а может быть, и навсегда? Не знаю, это сложно объяснить с рациональной точки зрения, как, например, сложно разгадать секрет настоящей любви. Которая, как известно, долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине.
Здесь нет особенных изысков стиля, какого-то необыкновенного набора метафор и палитры художественных приемов. Это простое, чуть суховатое, стройное изложение событий, дел и мыслей офицера русской армии, Бориса Антоновича Солодовникова. Повесть начинается с предисловия придуманного издательства, которое сообщает, что записки капитана Солодовникова в виде двух рукописных тетрадей были найдены в фондах Института восточных рукописей РАН города Санкт-Петербурга. История написана в хорошо известном и уютном, лично для меня, жанре «найденная рукопись». Уют проистекает из характера дневниковой записи, предполагающей искренность и камерность, рассказ ведется от первого лица, и можно погрузиться не только в события, но и в мысли героя, им сопутствующие.
Мысли у Бориса Антоновича простые и ясные, он разочарован во всем, кроме буддизма, хочет найти себя после окончания молодого, незрелого брака и мечтает написать роман, понимая, что нужные эмоции и впечатления ждут его отнюдь не в столице возле юбки бывшей супруги. Так, по собственному почину, он оказывается военным советником в Монголии, которая недавно отделилась от Китая и собирается освободить приграничную крепость Бар-Хото от китайцев. Такова завязка истории, которая содержит в себе второй план: на самом деле дневники о походе на крепость пишет повзрослевший на двадцать лет Солодовников, находясь в Забайкалье и обжившись там простым бухгалтером.
Это книга по большому счету о жизни, в которой на первый план выходит война. Она о войне в глобальном понимании слова, о лицах войны. Настоящих ее лицах — огненных, пылающих, черных, смертельных, ужасных и прекрасных в своем ослепительном чудовищном великолепии. Неслучайны здесь кровавые сцены отрезания ушей врага, снятие кожи с побежденного и окропление боевого флага кровью противника. Это на самом деле существовавшие традиции и ритуалы Монголии тех времен, но это и суть стихии войны, беспощадная и дикая. И меня совсем не отвратили и не шокировали эти сцены. Они мне понравились. Потому что все это — правда. Это правда тех времен и одновременно это правда войны, которая не бывает красивой и глянцевой картинкой.
Есть огромное искушение по ходу пьесы примерить на декорации повести события текущего дня. Ты идешь, влекомый сюжетом, постепенно осеняемый догадками в стиле «что хотел сказать автор», но в какой-то момент становится ясно, что «точки узнавания» словно меняются местами, а потом и вовсе перестают укладываться подходящую картинку. История как будто углубляется и перерастает трехмерную модель. Она становится больше, она вбирает в себя все стратегии, все победы и все поражения, и по факту становится историей обычного человека, волею судеб попавшего на войну. На войну в чужом и диком крае, где «монголы и китайцы всегда ненавидели друг друга, но, пока существовала Поднебесная империя, они как части единого целого признавали над собой нечто такое, что было выше их национальной гордости и взаимных обид. Теперь одно племя стояло против другого — и никакой правды, кроме племенной, не было ни за одним, ни за другим».
Сначала я искала параллели, знаки и подсказки, а потом почти на интуитивном уровне стала понимать, что повесть — нечто большее, чем просто плоский пересказ сражения. Она масштабнее, чем какая-то одна, отдельно взятая война. И герой здесь удивительно похож на Странника из Мира Полудня Стругацких. Он не держит ничью сторону, он ни за кого, он как бы служит Отечеству, которое много позже в виде Советской власти построит здесь крепкие дома, школы и больницы. А может быть, это автор похож на Странника, который знает больше, чем персонажи его повести, и печалится от этого знания. Но печаль его светла, как светла наступающая в финале зима, и как светла вся книга.
Светла еще и потому, что по моему читательскому ощущению в ней почти половина объема отдана любви. Когда герой приедет к месту назначения, он поймет, что буддизм не так привлекателен, как казался издалека, но сразу же обретет настоящее, большое чувство — любовь к «забытой Богом, дикой, нищей и прекрасной стране». Он полюбит эту землю.
Наверное, и скорее всего, это свойство молодости, любить края, в которых прошла самая яркая часть жизни. То же самое можно сказать и о характере любви Солодовникова к первой даме русского дипломатического корпуса, жене бывшего консула, Серова. Это свойство молодости, любить безоглядно и пламенно. Здесь нужно читать и видеть, насколько ювелирно, буквально на кончиках пальцев, показаны тонкости отношений молодого капитана и Лины Серовой. Дословно пересказывала сегодня сцену их свидания подруге со словами «вот так на любую глупость женщины должен отвечать настоящий мужчина». После близости, лежа на кое-как втиснутой в кабинет Солодовникова кровати, Лина изрекает:
— Между прочим, военные никогда мне не нравились; в гимназии я дала клятву, что ни за что не влюблюсь в офицера. Правда, по тебе не скажешь, что ты военный. В Урге много наших офицеров, ты на них не похож. Наверное, ты плохой офицер. Думаю, тебе надо подать в отставку.
— Вернусь из похода — подам, — пообещал я, хотя минуту назад и мысли такой не было. — Хочешь?
— Хочу, — легко решила она мою судьбу.
— Если не знаешь, чем заняться, — сказала Лина, — могу взять тебя учителем математики в школу для монгольских девочек. Ты можешь вести математику?
— Могу, — подтвердил я. — Математику, физику, историю. Географию тоже, если сама не захочешь ее преподавать. Когда ты думаешь открыть эту школу?
— Когда какой-нибудь богатый человек даст мне на нее денег.
Ну что за прелесть, что за Лина, что за лопоухий, влюбленный без памяти, капитан.
Вторая любовная линия выписана не менее тонко, но уже отчетливо горчит обстоятельствами, в которых немолодые люди сходятся, чтобы как-то проживать свою жизнь на Селенге. Это «как-то» проживать показано в прощальном диалоге любовников перед отъездом женщины в Ленинград к мужу, который «объелся груш». Сначала она спрашивает «Хочешь, я никуда не поеду? Останусь здесь с тобой? Одно твое слово, и я останусь», на что герой мудро возражает, что «она сама не верит тому, о чем говорит», и буквально через пару предложений мы узнаём про «билет на двенадцатое», и что есть «еще целых шесть дней», в которые героиня собирается приходить к любимому мужчине каждую ночь. Я выделила эти эпизоды, потому что в них удивительно ясно схвачена и как-то созерцательно-спокойно передана.. ну как сказать...она — настоящая правда жизни.
И это утешительная правда, несмотря на то, то в ней есть смерть, война и потери. Эта правда о том, что хорошо известно автору книги, кандидату исторических наук: люди во все времена сверяются с историей, жизнь продолжается, а счастье человека там, где ему хорошо: «..здесь, на этой скудной земле я жил среди живых, видел все цвета мира, ходил рядом со смертью, любил и был счастлив».
Вообще, записки капитана Солодовникова писались давно, и существовали в усеченном виде еще с 2001 года. Автор постоянно думал как их переработать, что добавить, размышлял о Монголии тех времен, и так, в соответствии с теорией доминанты Ухтомского — это когда мозг постоянно занят одной какой-то темой и везде находит себе пищу для ее развития — гуляя по кисловодскому парку, случайно увидел надпись на тибетском. Это была «Ом мани падме хум», самая знаменитая мантра в буддизме. Как она появилась в Кисловодске, доподлинно неизвестно, зато известно откуда все это знаю я: в прошлую пятницу была на презентации повести, где Леонид Абрамович рассказывал о совпадениях и мистических знаках судьбы. Например, поведал историю фотографий Монголии начала пошлого века, как раз тех времен, когда там происходили описываемые в повести события.
На каменной стеле старинной фотографии с обложки книги тоже написано «Ом мани падме хум». Попала она к автору фантастическим образом. Культуролог Петр Мирошник при ремонте в съемной квартире нашел старинный альбом с фотографиями. Выяснилось, что квартира принадлежит внукам знаменитого советского разведчика, Ивана Чичаева. Иван Андреевич во время войны жил в Лондоне и координировал деятельность британской и советской разведок, а начинал работу в Монголии в 20-х годах. Оттуда же привез эти фотографии, к которым его внуки не проявили никакого интереса. Петр выложил их на нескольких сайтах, которые имеют отношение к Монголии.
Леонид Абрамович служил в Монголии, поэтому говорит, что любит монголов и эту страну с самой молодости. Монголия прекрасна, но она же бывала разной. На фотографиях простая женщина с традиционной прической, монгол в доске долговой кабалы, и такие вот своеобразные тюрьмы в деревянных ящиках. Смертной казни в Монголии не было, но были тюрьмы. Ниже монгольские красавицы, монгольский всадник на коне и как раз иллюстрация к старинным верованиям монголов о перерождении и смерти. На фотографии мертвец в степи. В начале прошлого столетия в Монголии не было кладбищ, мертвые тела просто оставляли в степи на съедение лисам или волкам, а в самой Урге — стаям диких собак. Считалось, что если человек послужит на благо других живых существ, то это облегчит ему перерождение.
А эту фотографию сделала жена Леонида Абрамовича во время поездки в Монголию 2007-го года. Там, на месте, Леонид Абрамович ворчал на нее за щелканье «мыльницей», но теперь, говорит, что очень рад сохранившимся кадрам. Это две девочки, стоящие возле чана с кипящим молоком, где-то между городом Эрдэнэт и монастырем Амарбаясгалант, примерно в трех-четырех сотнях километрах к северо-западу от Улан-Батора.
Час с небольшим презентации, а точнее полноценного, увлекательного рассказа, я бы даже сказала, признания в любви к Монголии, пролетел незаметно. Сейчас, когда писала, заново переосмыслила повесть. Все-таки интересно, как разные люди вычитывают в книги свои, личные смыслы. Я увидела здесь историю настоящего русского офицера, любви и сражений. Может быть, вы, если прочитаете, увидите что-то свое. Рада была поделиться впечатлениями. Спасибо за внимание, друзья.
prosto_chitatel специально для портала Alterlit.ru
