Начало
Предыдущая 31 серия
32 серия
Стемнело. Гости выходили из шатра, смеялись, шутили. Где-то плакали дети.
Веста сидела в одиночестве на пеньке.
Мужчины разжигали костёр. От него шёл жар, когда дым поворачивал в сторону Весты, она жмурилась, потом встала и вернулась в шатёр.
Там была только Жанна.
Веста подошла к ней и взяла за руку.
Молодая женщина смотрела на гостью пустыми глазами.
— Пойдём? — прошептала Веста.
Мать Светланы кивнула.
Чтобы не привлекать к себе внимания, Веста завела дочь за шатёр, потом направилась с ней в сторону леса.
— Ты ничего не помнишь, — вздохнула мать. — И я не помню.
Жанна-Нюра молчала.
Её ладонь была настолько холодной, что Веста временами пугалась и старалась заглянуть дочери в глаза. Мысленно про себя она повторяла имена, записанные Родионом.
— Мы пришли, — произнесла вдруг Жанна.
Она освободила свою руку и обнялась с деревом. Веста стояла рядом.
Шум праздника стал уже еле слышен.
Веста от него устала. Она привыкла к тишине. А там было много людей, много судеб, там чувствовалась даже смерть.
Женщина поняла это только сейчас. Ей стало жаль, что она не могла предупредить людей раньше.
Перед глазами возник цыган, который перебирал гитарные струны. Он незаметно от гостей посыпал блюда каким-то белым порошком.
Веста закрыла рот рукой и побежала обратно.
Жанна осталась в лесу.
Видя, как люди водят хороводы вокруг костра, она закричала.
Гости остановились.
Веста скомандовала:
— Тушите костёр! Поливайте его водой, поливайте его своими слезами. Иначе быть беде!
— Напилась! — услышала женщина чей-то недовольный возглас.
— Давайте её с нами в хоровод!
Кто-то схватил Весту за руку и повёл в хоровод.
Один круг, второй, третий…
Женщине казалось, что она не выдержит боли, которая сейчас была у неё внутри.
Она уже не кричала, а шевелила губами. И это шевеление было понятно только ей самой.
— Тушите костёр…
Но её никто не слушал.
Вдруг женщина, которая держала её за правую руку, согнулась пополам, а потом повалилась на землю. Вслед за ней упали ещё шестеро.
В толпе началась паника.
Люди падали замертво.
Громкие рыдания заполнили всё пространство.
Рядом с догоравшим костром стоял мальчик. Он смотрел на Весту испуганными глазами. Это был сын Родиона Назар. Веста только сейчас поняла, почему не могла определить его в своих видениях. Он не имел никакого отношения к её дочери.
Мальчик вдруг подошёл вплотную к Весте и взял её за руку.
— Пойдёмте, — ласково произнёс он. — Я не могу уснуть. И Света плачет. А папы и мамы тут нет.
Женщина подняла мальчика на руки и понесла его в дом.
Света сидела за столом и тёрла глаза.
Веста уложила детей спать. Она вдруг вспомнила, что её дочь осталась в лесу.
Вышла на улицу. По-прежнему ночь была наполнена криками, рыданиями. Возле шатра мелькали факелы.
Весте было страшно. Но она шла так уверенно, будто в кромешной темноте видно дорогу.
— Нюра, — крикнула Веста, подходя вроде бы к тому дереву, с которым обнималась дочь.
Никто не отозвался.
Женщина стала прислушиваться. Над головой ветер переговаривался с сонной листвой. Он то опускался ниже и почти касался лица Весты, обдавая кожу холодком, то поднимался высоко, и тогда даже верхушки деревьев замолкали.
И вдруг среди всего этого ночного концерта послышался кашель, какой бывает у очень старых людей: скрипучий и глуховатый, как будто последний в этой жизни.
Веста задрожала, спряталась за деревом.
Но вдруг кто-то вцепился в её шею и стал душить.
Веста теперь закашляла сама.
Ей удалось схватить руки нападавшего и глубоко вдохнуть.
Она резко дёрнулась вперёд, едва устояв на ногах.
Обернулась.
Рядом с ней стояла Нюра. Она была обнажённой. За ней с факелом в руке наблюдала за происходящим Рада.
Нюра опять бросилась к матери, но старуха остановила её словами, подтащив к себе за волосы.
— Ты сама приняла все условия! — Рада говорила раздражённо. — Теперь мне нужно забрать то, что давно принадлежит мне. Ни одна сила в этом мире не даст твоей дочери жить.
Разве она хорошо жила с Родионом? Она же пустая… У неё нет памяти, у неё нет воли к жизни. И сколько её ни спасай, она мертва. Она тень… Она тень твоих грехов. Она тень грехов твоей матери. Так отпусти же её!
Веста смотрела на старуху ошарашенно.
— Ты и сама слаба. У тебя нет достаточного количества сил, чтобы спасти её. Смотри, она мертва!
Рада отпустила волосы Нюры и стала светить факелом возле её живота.
На мгновение Весте показалось, что она видит дочь изнутри. И там, внутри, не было ничего: ни сердца, ни желудка, ни пищевода. Нюра была пустой куклой. И взгляд у неё был соответствующий.
— Отпусти, — требовательно произнесла Рада и опять потянула к себе Жанну-Нюру.
Веста не чувствовала в этот момент ничего.
Она видела, как спотыкаясь, идёт за старухой её дочь. Она вроде бы хотела позвать её, но тело окаменело.
Стало светать.
Веста так и стояла на одном месте.
Ночь выдохнула в последний раз, и лес наполнился гомоном птиц, кваканьем болотных лягушек, треском сухих сучьев.
Женщина села на землю и закрыла глаза.
Вот она маленькая стоит на берегу реки и смотрит, как отец прощается с матерью.
А потом сразу в воспоминаниях стали всплывать годы жизни с последующими отцовскими жёнами. А ведь где-то сейчас жили братья Весты. А она ведь о них за все эти годы непонятной жизни и не вспоминала даже.
В голове вдруг стало всё проясняться.
Нахлынули былые чувства к Устину, потом они резко прекратились, и перед глазами возник Шари.
Индус сидел рядом. Вот он! Настоящий! Сидит и смотрит на Весту добрыми глазами и шепчет:
— Я сделал всё, что мог…
Веста ему верит. Хотя и не знает, что он сделал.
Она пытается взять его за руку, но понимает, что проводит ладонью по шершавой лесной подстилке.
— Катерина, — вдруг вырывается из груди Весты.
Она сжимает кулаки и грозит кому-то ими.
Кружится голова. Становится дурно. Живот начинает урчать так сильно, что, кажется, даже птицы замолкают, прислушиваясь к незнакомым звукам.
Веста заваливается набок и почти теряет сознание.
И где-то на грани жизни и непонятного состояния слышит детский плач.
Собирая в кулак все оставшиеся силы, женщина поднимается на ноги и идёт на плач.
Вот уже болото обнимает ноги. Оно ещё отпускает её, даёт зайти поглубже, чтобы уже схватить капканом и затянусь в себя наверняка.
Веста чувствует, как ноги вязнут, как тяжело становится идти. Останавливается.
Оборачивается и видит неподалёку от себя молодую женщину с ребёнком на руках.
Женщина та до боли напоминает ей Полину. Её первую нелюбимую дочь, с которой она могла общаться только в своих видениях.
Дочь протягивает Весте младенца со словами:
— Забери её! Ей тут не место.
Но Веста не может двигаться. Болото затягивает её. Удаётся поднять одну ногу и невообразимыми усилиями шагнуть вперёд.
Удаётся. Но болото наступает, оно сильнее.
Веста злится и настырно двигается вперёд. Доходит-таки до женщины и принимает от неё младенца.
Женщина целует Весту в лоб, потом целует ребёнка и исчезает.
Веста прижимает к себе маленький тёплый комочек, и на глазах появляются слёзы.
На её руках оказывается маленькая Нюрочка.
Веста хорошо помнит это милое личико, этот аккуратный носик, эти доверчивые глаза.
***
Судьбу девочки, оказавшейся у Весты, никто не знал. И сама Веста не знала, как она вышла из леса с ребёнком на руках.
В доме Родиона она прожила две недели.
Муж Жанны-Нюры оплакивал не только жену, но и свою мать, брата, дочь Светлану.
Цыган признался в отравлении жителей. Он сказал, что таким образом отомстил за то, что его обманули и не заплатили за участие в прошлом празднике. Мужчину задержали, но местные жители, оставшиеся в живых, устроили самосуд.
У Родиона остался только сын от его первой жены. Испугавшись мести других цыган, он решил переехать.
Веста надумала найти свою дочь Христину.
Собрав свои немногочисленные вещи, отправилась на поиски.
Нелёгким был путь измученной женщины. А ещё путь тот осложнялся наличием ребёнка.
Нюра, так Веста назвала девочку, часто была неспокойной. Приходилось проситься на ночлег, зарабатывать какие-то деньги на тарелку каши, моя полы в кабаках, придорожных забегаловках.
Весту больше не посещали видения. Её голова была настолько ясной, что было даже как-то не по себе. И всё в той голове было разложено по местам. Все события, произошедшие в жизни, хранились там, но теперь не давили тяжёлым грузом.
Найти Христину удалось. Жила она неподалёку от Курилихи.
Весту дочь сначала не признала. Долго щурилась, потом надела очки.
Встретила мать безрадостно, но младенчику улыбнулась. Попросила подержать.
Веста разрешила.
Дочь пригласила мать в дом.
Жила Христина скромно. Повсюду стояли иконы, горели свечи.
— Одна живу, — вздохнула хозяйка дома. — Полгода назад Давид поехал с нашими детьми в город. Они должны были попасть на уличное представление. Оттуда он не вернулся. Вскоре мне сообщили, что его нашли повешенным в снятой им квартире. Детей с ним не было. Их не нашли до сих пор. Тётя Катя после смерти Давида сошла с ума. Она ходила ночами по дворам и выла.
Её били, закидывали камнями. Она часто вспоминала тебя. Говорила о несправедливости жизни. Она всем рассказывала, что ты забрала у неё отца. Что ты и твоя мать, и весь наш род будут прокляты на несколько поколений.
Курилиху боялись. Она быстро поседела и почти перестала выходить из дома.
У неё пропал дар. Сейчас к ней приходит раз в два дня соседка. Приносит воду, еду. В холодные дни топит печку. Тётя Катя не встаёт при людях.
Но кто-то замечал, как она бродит ночами вокруг своего дома. Уже не воет и никого не обвиняет.
— Можно я навещу её? — спросила Веста.
Христина засмеялась:
— А разве для этого нужно моё разрешение?
— Мы не виделись много лет. Я не знаю, нужно ли мне к ней. Но она ведь моя сестра…
Христина лишь пожала плечами.
— Я посмотрю за малышкой.
Веста вышла на улицу. Медленно приближалась к дому Курилихи.
Дверь была приоткрыта.
Женщина смело вошла внутрь. В сердце не было никакого страха.
В полумраке удалось разглядеть лежащую на широкой лавке женщину.
Хозяйка повернулась и уставилась на Весту.
— Пришла… — прошептала Катерина и поднялась на локтях. — Зачем пришла? Посмеяться? Ну давай! Смейся! Победительница! И отчего они все так тебя спасали, а? Что такого ты им делала? Меня нужно было спасать! Меня! Вы забрали у меня отца. Мать сошла с ума без него. А бабка сошла с ума от своего дара. Кому он пригодился? Кому сделал лучше? Чё пришла?
— Поздороваться, — спокойно ответила Веста.
Она подошла к окну, распахнула шторы. Свет ворвался в комнату.
Курилиха прищурилась.
Она приподнялась, села и закрыла лицо руками.
— Перед тем, как уйти к твоей матери, отец любил меня. А как ушёл, сразу возненавидел. Я не могу простить тебе мою боль. Будь ты проклята, Веста!
— Кать, — Веста подошла к сестре, присела рядом с ней и стала обнимать, — Кать, давай забудем всё, а?
Курилиха убрала руки с лица и уставилась на сестру.
— Чего мы с тобой добились ненавистью? — спросила Веста. — Мы лишь потеряли всех. Но отец не вернулся к тебе… Никто к нам не вернулся из тех, кто ушёл.
— Я всё не могу понять, — возмутилась Катерина, — за что тебя так любили все? Зачем тебе помогали?
Веста помотала головой.
— Я не знаю… Но мне было очень трудно. Я не понимаю, как смогла выжить. Прости меня за то, что у нас общий отец. Я не виновата в этом…
Курилиха тяжело вздохнула.
Спустилась с лавки, дрожащими костлявыми руками набрала в чайник воды.
— Пить будешь?
— Буду, — кивнула Веста.
— Подкрасить воду нечем, — с горечью в голосе произнесла Катерина. — Я давно не собираю травы. А если бы было чем, то заварить мне не помешало бы яду. И чтобы ты выпила и…
Веста отставила от себя кружку с горячей водой.
— Да пей, пей! — стала успокаивать её сестра. — Нет там ничего. Я больше никому не могу принести вреда. Закончилась я… Вся…
— А где твой сын? — поинтересовалась Веста, но пить так и не стала.
— А чёрт его знает… Я даже не знаю, жив ли он.
Веста ещё немного побыла с сестрой и пошла к дочери.
Христина разрешила остаться у неё.
Через два дня Курилиха пришла в гости.
Она выглядела бодрой, ухоженной, вымытой. Давно её не наблюдали такой.
Христина пускать её не хотела, но Веста попросила. Дочь сдалась.
Веста показала сестре Нюрочку. Та дотронулась до щеки девочки и прошептала:
— Счастливая…
С того дня, когда Веста вернулась, жизнь Катерины началась сначала.
Сёстры вполне сносно общались, ходили друг к другу в гости.
Через полгода Христина вышла замуж. Её избранника звали Трофим.
Сыграли скромную свадьбу.
Когда Христина родила дочь, нянчить её помогали Веста и Катерина.
Со стороны было видно, что сёстры живут душа в душу.
Прошло пять лет.
Веста работала на конюшне. Христина, Трофим и дети перебрались в город.
Курилиха перешла к сестре.
В последние несколько дней Катерина чувствовала себя неладно. Кричала ночами, просила открыть окна и двери.
Веста открывала, хотя было невыносимо холодно.
Как-то утром перед работой Веста решила заглянуть в комнату к сестре. Но её там не было.
На кровати лежал скомканный лист бумаги.
Веста развернула его и прочитала:
— Прощай! Я тебя не простила…
Курилиху через три дня нашли охотники. Она лежала под деревом в ночной рубашке.
Стояли сильные морозы.
Катерину похоронили. Веста молилась о ней до конца своих дней.
Она пережила сестру на двадцать лет.
***
Воронья мать — женщина, у которой нет сыновей, или у которой первый ребёнок — девочка.
Это была последняя глава.
Послесловие тут
Все главы "Воронья мать" тут
Дорогие читатели!
Вот и закончилась "Воронья мать"
Завтра по традиции я напишу послесловие.
Для всех, кто желал отблагодарить финансово, форма ниже.
Это не обязательно и не принудительно. Все вырученные деньги идут на издание моих книг: иллюстратор, корректор, художник и другие затраты.
Все карты привязаны к номеру 89094174464 (для системы быстрых платежей)
Карта Сбербанка: 5469 4009 3226 8340
Тиньков: 5536 9139 0865 6917
Альфа Банк: 4584 4329 4002 9789
ВТБ: 4893 4702 2181 0861
Все карты оформлены на моё имя Анна Юрьевна Приходько