1930 год
Полина качала головой, глядя на мать, которая несколько часов назад родила десятого ребенка.
- И вот на кой ляд ты ее родила и теперь причитаешь, что нечем кормить и как ты ее растить будешь? Вы чего с отцом, совсем ополоумели? Егорке уж семь лет исполнилось, а у него с Васькой одни галоши на двоих. Ладно Верочка, Людмила, Захар и Илья в город подались, но ведь у вас с отцом здесь еще Егор, Вася, Саша и Зоя остались. У тебя внук или внучка скоро родится! Ты новорожденную даже кормить не хочешь.
- Некогда мне ее кормить. Ну а что поделать? Ну получилась она у нас, так куды деваться? Сейчас оправлюсь и в поле пойду.
- А младенец?
- А чего младенец? Коли выживет, считай, что сильная. А нет, значит...Бог дал, Бог взял...
- Ты чего такое говоришь? - Полина прижала руки к щекам. - Ты же мать, а не ехидна какая-то!
- Ты поговори еще! - огрызнулась Аглая. - Хорошая я мать, вас вот всех вырастила. Ты сейчас в Андреевку свою вернешься, а мне надо младшеньких поднимать на ноги.
Полина встала и вышла на улицу к младшим братьям и сестре.
- Полька, хорошенькая она? - спросила девятилетняя Зоя.
- Хорошенькая. Только... Поговорить вот я с вами хотела.
- О чем, сестрица? - братья подались вперед.
- Мы вот всегда жили большой и дружной семьей, и до того, как выйти замуж за Степана, я всех вас нянчила. И Веру, и Люду, и Захара с Ильей. Потом вот вас четверых. Все через мои руки прошли, так как я была самой старшей. Понимаете, это должно быть так, родителям помогать надо.
- О чем ты, Полечка? - Саша вопросительно посмотрел на старшую сестру.
- У вас родилась сестренка, но маме и папе надо много работать. Так что вы должны ей помогать. Как я помогала, так и вы ей поможете.
- Я смогу!- Вася встал и подошел к старшей сестре. - Могу воды таскать из колодца.
- А я возьму на себя всю птицу, - Егор тоже подошел к нему. - А Зойка корову доить станет и дом убирать вместе с Сашкой.
- Вы с девочкой должны ей помогать, - вздохнула Поля. - Мать Серафимой ее назвать решила, Симочкой значит. Вот где ей ваша помощь понадобится. Отец, сами знаете, с утра до ночи работает.
Детские головки кивнули и ручки младшеньких обняли Полину. Та только вздохнула печально, поглаживая свой большой живот.
Мать с отцом детей клепают, и все родившиеся оказываются на руках у более старших. До замужества она с ними возилась, но три года назад Полину сосватал Степан и она переехала в другое село. Мать у них была хорошей женщиной, но вот с рождением каждого последующего ребенка будто бы сердцем черствела. Жить становилось труднее, не хватало обуви, одежды, хлеба. Пару раз мать скидывала, напарившись в бане, но все равно умудрялась рожать с завидной регулярностью. Едва дети подрастали, они спешили упорхнуть из родного гнезда, ибо тяжела была работа с каждым последующим родившимся ребенком. Вера и Люда девочки-погодки, едва им исполнилось 16 и 15 лет, уехали в город учиться. Захар уехал когда ему семнадцать исполнилось и потянул за собой пятнадцатилетнего брата, едва справив его день рождения. Полина вышла замуж поздно по деревенским меркам - в 23 года, она не могла уйти из дома, бросив младшеньких, потому что мать с отцом постоянно работали. Узнав о последней беременности, Полина покачала головой и пробормотала:
- И когда успели? Мать вот записку с Иваном кузнецом прислала, говорила, что работает так много, что даже умыться перед сном сил не хватает. А гляди, на десятого дитя хватило силенок.
- Ну что ты, Полюшка? - ласково рассмеялся муж. - На любовь всегда время найдется.
- Только вот любовь к детям у нее уменьшается. Жалко мне младшеньких...
- А чего жалеть? - удивился муж. - Испокон веков так было - младшие на руках у старших, родителям помогать надо. Ты с пяти лет приглядывать начала, ведь они пошли один за другим - Вера, Люда, Захар, Илья... Потом вроде у матери твоей с отцом перерыв случился, а следом и остальные четверо родились. Ничего, не сломалась. И у нас дети свои пойдут, разве не так будет?
- Нет, - рассмеялась Поля. - Не хочу десятерых, мы с тобой о троих детях договаривались.
Полина ласково обвила его шею рукой и поцеловала мужа. Ей самой скоро рожать, восьмой месяц.
И вот ей прислали записку, что мать родила и Поля, с осторожностью, присущей на таком сроке под ворчание мужа приехала посмотреть на новорожденную сестренку и с удивлением услышала, что мама кормить ее не собирается. А что тут поделаешь? Но все же от этого становилось как-то не по себе. Не виновата маленькая Симочка, что родилась десятой, и что у матери не осталось на нее ни ласки, ни доброты, ни желания приголубить.
До темноты Полина вернулась домой, муж не разрешил остаться с ночевкой, ведь у матери даже спать им вдвоем было негде.
Через три недели у Полины начались роды. Немного раньше, чем положено было, но ребенок, по словам врача, был крупный. На свет родился хорошенький мальчик, которого назвали Алексеем. Держа его на руках у груди, она гладила его пушок на голове и думала о маленькой девочке Симе, которой не было еще даже месяца. Как она без материнского молока обходится?
У Поли молока было много, ребенку хватало с лихвой и коли жили бы рядом, делилась бы им с сестренкой...
Когда сыну было две недели, в гости приехали Егор с Зоей.
- Какой он маленький, какой хорошенький, - Зоя умилялась, глядя на племянника.
- Ага, у нас Симка такого же размеру, так что Лешка покрупнее будет, - Егор ухмыльнулся.
- Мать так и не кормила ее? - печально спросила Поля.
- Неа, козье молоко у тети Зины берем, кормим ее по очереди, - Егор махнул рукой. Нас мамка научила, что делать. А они с папкой много работают. Папку бригадиром поставить хотят в поле, а мать на ферме будет командовать. Говорит, нельзя местечки такие терять. Только вот Симка плачет часто, ножки поджимает, это значит, животик у нее болит.
Наутро, когда брат с сестрой отправились домой на телеге почтальона, Полина печально смотрела в окно и вздрогнула, когда подошел ее муж.
- О чем задумалась? - спросил он.
- О Симке. Бедная девчонка матери не нужная, а что дети с ней сделают?
- Я слышал разговор ваш вчера, жалко, конечно...
- Степочка, а что если нам Симочку ненадолго взять к себе? Пока грудничок она. Ну разве же то дело, что я молоко свое на улицу сцеживаю, покуда там ребенок голодный?
- Да ты чего, Полька? - удивился Степан. - Ты как с двумя младенцами справишься?
- Ну а как справляются те, у кого сразу двое рождаются? Вот Люська, соседка наша, она сразу двоих богатырей на свет произвела, ничего... Ненадолго, Степушка, пущай хотя бы девка окрепнет, начнет есть хоть супчики.
- Если ты хорошо подумала, я не против. Но обещай, коли станет совсем трудно, то сразу же отвезем ее назад. И это.. Мать свою попрошу приходить помогать. Она же все говорила, что много хочет внуков, а тут ей сразу двое будет.
Покормив и уложив Алешку спать, оставив дома свекровь, Полина собралась и вместе со Степаном они на старенькой кобылке отправились в ее родное село. Она не сомневалась, что мать отдаст ей на время Серафиму. Так и вышло.
- А управишься с двумя? - спросила Аглая, радуясь в душе.
- Управлюсь, мама. Но ты же смотри, пока Симка у меня, не вздумайте с отцом одиннадцатого заделать, третьего ребенка точно не потяну. А как чуток подрастет, не будет нуждаться в материнском молоке, так привезу назад.
*****
Два года пролетели как один миг в заботе о детях. Пока Полина была на работе, приходила свекровь и помогала ей с детьми. Она выкормила не только своего сынка, но и Серафиму. Со временем она вдруг стала забывать о том, что это ее сестра, а не дочка. Едва приложив к своей груди ее, она почувствовала к ней любовь и теплоту.
Мать не баловала своим посещением Полину и свою младшую дочь, пару раз за два года приехала, но даже ночевать не оставалась. Отца поставили бригадиром в поле а она на ферме руководила доярками, хвасталась, что большим человеком по деревенским меркам стала. И хоть работы прибавилось, но жить лучше стали.
- Мама, так значит ты можешь и Симку забрать? - она показала рукой на двухлетнюю девочку.
- Полька, может быть позже, когда понимать все начнет? Она ведь тебя мамой называет, а Степку отцом...
- Кого-то же она должна так называть, коли родных родителей не знает.
- Пущай у тебя пока еще побудет. А я тебе заплачу.
Но тех грошей, что мать "щедрой" рукой отсыпала, хватило лишь на валенки зимние, да на пальтишко с рук купленное. А шапку, варежки и шарфик Поля сама связала еще летом. Симе и Алешке.
- Что, Аглая Семеновна не спешит дочку забирать? - спросил Степан, когда теща скрылась за поворотом.
- Не спешит, - Полина вздохнула. - Степочка, она еще у нас поживет. Правду сказать, я и привыкла к ней, дочерью своей считаю.
- Знаешь, Поля... - муж задумчиво провел рукой по лицу. - Я вот когда вижу их с Алешкой вместе, как они гуськом друг за дружкой ходят, как она его за руку нежно держит, как их две головки на одной подушке укладываются, все думаю, что Лешке нашему с теткой вместе расти.. И вот когда она обвивает мою шею своей маленькой детской рукой, я таю, как снеговик в апреле...Пущай у нас живет, один лишний рот как-то прокормим. Да и мать ее моя внучкой по привычке кличет.
- Степочка, мой ты золотой, человек с добрым сердцем и открытой душой, - Поля кинулась к нему на грудь и обняла. - Такому человеку сыновей побольше надо. И я рожу их тебе. Вот уверенна, сына в себе ношу.
- Как? Ты ребенка ждешь? - глаза его заискрились от счастья. - Моя ты милая, дочку хочу, на тебя похожую, чтобы такая же как ты была, один в один.
И дочка у них родилась - белокурая, с карими глазами, видно с выше Господь угадывал их желания. Сима с Алешкой вместе подрастали, а когда Симе было три года и приехала Аглая, она и тогда не пожелала ее забрать, хотя у дочки новорожденная была на руках. Да и Поля со Степой в глубине души все же были рады, что Сима осталась с ними.
****
В 1938 году, когда Симе исполнилось восемь лет, семнадцатилетняя Зоя уехала учится, Саша служил в армии, остались дома только пятнадцатилетний Егор и четырнадцатилетний Василий. Оба они работали в поле под руководством отца и Аглая вдруг вспомнила о младшей дочери. Восемь лет, пора ее забирать, чтобы за домом приглядывала да матери помогала. О чем она и сообщила Полине.
- Нет, - твердо ответила ей старшая дочь.
- Что значит твой отказ? - возмутилась Аглая. - Это моя дочь!
- Твоя? - Полина встала и уперла руки в боки. - Во сколько месяцев у нее прорезался первый зуб? Когда она пошла? Когда она сказала первое слово?
- Ты к чему мне это сейчас говоришь?
- А к тому! Когда девочка родилась, тебе и дела до нее не было, скинула ее на младшеньких. Как ты говорила? Бог дал, Бог взял? Тебе в тягость был десятый ребенок, о чем ты и сообщила нам. Думаешь, я не помню, с какой радостью ты мне ее отдала? Я ее своим молоком выкормила, она вместе с Алешкой росла, а ты? Где ты была? Может, деньгами помогала?
- Я отправляла тебе с почтальоном рубли.
- Крохи, мама, крохи. Сказать, что я на них купила? Пальто, валенки, затем я купила ей платье и ленты для кос. А, и отрез ткани для пошива юбки в школу. Вот и вся твоя помощь за восемь лет. Сколько раз ты ее видела? По пальцам пересчитать могу. Она меня мамой называет, а Степку отцом. И Алешка для нее брат, а Катенька сестра. Маленькой она тебе не нужна была, обузой ты ее считала, а как подросла, так забрать решила?
- Я расскажу ей правду, а она пусть выбирает, - заявила Аглая, глядя разгневанной дочери в глаза.
- Да знает она эту правду, - вздохнула Поля. - Когда в школу собирали, узнала. Вот тогда ребенок задался вопросом о том, почему у нее другая фамилия.
- И что? Неужто не захотела к матери вернутся?
- Она бабушкой тебя считает, и как ты заметила, сегодня именно так и назвала. Такой бабушкой, которая хоть и живет в десяти километрах от села, но редко навещает.
- Могли бы и сами почаще в гости наведываться, - Аглая упрямо посмотрела на старшую дочь.
- А мы были нужны тебе? Мама, ты была для нас хорошей матерью, но с каждым последующим ребенком любовь к детям у тебя становилась все скуднее. На Симу ее и вовсе не хватило. Так зачем все менять? Сима у меня останется, хочешь ты этого или нет. Здесь у нее я, Степан, Алешка и Катенька, в школе у нее друзья. Подумай о том, как она будет учиться, ведь в селе школы нет, сюда топать надо. Вспомни, как мы добирались? Оставь все, мама, сама управишься.
Аглая еще пыталась настаивать на своем, но поняла, что дочь просто так не отдаст Симу и уехала ни с чем...
Продолжение