А Катерина была счастлива, что муж так рад ребятишкам. Старшего сына катал на плечах, с младшим Петей играл погремушками, приглядывал за ними, пока жена на ферме работала или в собственном огороде порядок наводила.
Степан устроился на работу конюхом. Больше его никуда не брали, судимость, как клеймо, не смыть, не стереть. Но в семье у Степана и Кати было полное понимание. Благодаря своему хозяйству, всего им хватало, даже излишки с огородных грядок иногда продавали, и мясо на рынок в районный центр отвозили.
Только через полгода из табуна, за которым присматривал Степан, пропало две лошади. Степка снова сел, на этот раз за конокрадство. Нашлись свидетели, показавшие на суде, что видели, как конюх двух лошадей из стада уводил.
Катерина снова обещала ждать, оставшись на хозяйстве с двумя ребятишками. Мать Кати жалела дочь.
- Чего ему не хватает, балбесу беспутому?! – возмущалась она. – Все у вас есть, и хозяйство свое, и дом, детей вон поднимать надо. А он на чужое добро зарится, да еще на государственное!
А Степан в первом же письме из колонии написал жене: «Не верь никому, Катюха, не крал я этих лошадей. Оговорили меня». Она верила и честно ждала мужа домой.
В заботах о детях, хлопотах по хозяйству два года пролетели незаметно и Степан вернулся. Катя нарадоваться не могла. Накрыла стол, наварила мяса полный казанок, все самое лучшее для мужа приготовила. Девушка достала из шкафа новую рубаху и штаны, заранее купленные в универмаге в районном центре. «Вот как я тебя ждала, готовилась к встрече», - говорила она.
Катерина и денег скопила, на них они со Степаном купили новый цветной телевизор. А то, что люди в деревне за глаза ее мужа «ворьем» называют, Кате было все равно. Она не могла нарадоваться на мужа. За лето Степан срубил новую баню, поправил покосившийся сарай и дровенник, занимался заготовкой дров на зиму. Катерина хлопотала по хозяйству, занималась воспитанием сыновей.
В первые зимние дни она поняла, снова ждет ребенка.
- Степа, скажи, а сколько бы ты хотел иметь детей? – заходя издалека, спросила она у мужа.
Он отложил топор в сторону, вытер пот со лба, внимательно посмотрел на жену.
- Неужто опять беременна? – спросил он улыбаясь.
- Похоже на то… - Катя не знала, обрадуется муж или ругать ее будет.
- Да сколько бы ни было, все мои, - ответил Степа, подхватил жену на руки и давай кружить по двору. – Дети – это радость и помощники в старости. Вот состаримся мы с тобой, заболеем, кто нам стакан воды, да кусок хлеба принесет?
Катерина была счастлива. Другие мужики ругают жен, мол, еще одного нахлебника родила, а ее Степан только рад, что семья разрастается.
В холодные зимние вечера в доме Кати и Степана собирались друзья. За бутылкой самогона они смотрели передачи по цветному телевизору, разговаривали, а подвыпив, пели песни и танцевали. В тот вечер на огонек заглянули Пашка с Гришкой. Катерина расстаралась, накрыла на стол, поставила бутылку самогона, а сама ушла укладывать детей спать.
- Послушай, Степан, - начал разговор Григорий. – Дело есть.
- Какое? – спросил мужчина, закусывая соленым огурцом.
- Дороги до нашей деревни сильно замело. Уже неделю до магазина инкассация добраться не может. Представляешь, сколько там в кассе скопилось?
- Ну…
- Что ну? – встрял в разговор Павел. – Можно по-тихому замок взломать, и вся касса в кармане.
Степан задумался. Вспомнились годы в колонии. Уж очень ему обратно возвращаться не хотелось. А то, что ему предлагали дружки, кроме как грабежом не назовешь.
- Решайся, - подначивал Гришка. – Дело верное. Мы с Пашкой уже все продумали.
- А как же снег? Следы быстро к дому приведут… - все еще сомневался Степа.
- А ты посмотри, как метет! За пять минут ни одного следа видно не будет.
Еще немного подумав, Степан согласился. Друзья еще выпили и, вооружившись киркой, пошли на дело. Улицу, и правда, заметало. По колено в снегу они подобрались к деревенскому магазину и взломали замок на двери. Светя фонариком, Степан нашел кассу и выгреб из нее все деньги до последней копейки, а Пашка с Гришкой прихватили еще и две бутылки водки с витрины.
- Уходим, - тихо сказал Степан.
А на утро за ним пришла милиция. За ограбление магазина Степана и его дружков посадили на пять лет. Катерина рыдала, прижимая детей к округлившемуся животу. А к лету она родила девочку, которую назвала Нюрой. Каждый месяц Катя писала мужу письма, посылала фотографии подрастающих детей, а также посылки. Он иногда тоже ей писал, чаще всего, когда надо было прислать чего-нибудь.
В очередной раз получив письмо от мужа, Катерина отправилась в магазин. В сумке был целый список того, что он просил прислать.
- Опять Степке передачку собираешь? – спросила у Кати продавщица в том самом магазине, который ограбил ее муж с дружками. – И надо тебе это? Натворил дел, пусть теперь отбывает наказание.
- Не твое это дело Варвара, - ответила Катерина.
- Ты бы лучше детям чего купила, а не этому вору-рецидивисту посылки собирала.
- А мои дети ни в чем не нуждаются! Сахару еще дай, - сказала женщина, расплатилась и пошла прочь.
Дети Катерины и правда, ни в чем не нуждались. Заботливая мать, она делала для них все, что могла. К школе накупила Василию разных книжек, тетрадок, цветных карандашей, одела с иголочки. Мальчишки с восторгом разглядывали обновки. А Петя в детский сад всегда ходил опрятный, чистый, в красивых костюмчиках. Воспитательница не раз говорила:
- Даже не представляю, как ты одна справляешься с тремя ребятишками, Катерина!
- Да уж не просто, но у меня помощники подрастают. Вася совсем большой, да и Петя не отстает. Вместе с ними мы и в огороде все успеваем, и за скотиной ходим. А Нюрка, не смотри, что малявка, уже за веник в доме берется, подметать пытается.
- Молодец, ты Катя! – хвалила ее воспитательница.
Все в деревне знали, Степка непутевый, а Катерина – женщина хозяйственная, заботливая, шустрая. Все у нее получается.
По весне из колонии вернулся Степан. Катя заметила, что он сильно изменился. Что-то надломилось в Степке, не стало в нем былого задора и радости, как раньше. Теперь он все чаще пил, а детей гонял по дому, да по двору.
- Васька, - кричал отец, - почему воды в доме нету! А ну, принеси!
- Папа, я домашнее задание делаю, позже принесу.
Но Степан начинал ругаться, и мальчику приходилось откладывать в сторону тетрадки, идти к колодцу. Младшему Пете тоже доставалось. То игрушки разбросаны по двору, то вещи в комнате не убраны. Не трогал Степа только Нюрку, души не чаял в дочурке.