Анатолию понравилось в реставрационной мастерской. Заняться было чем даже человеку не талантливому. Разобрать картину, требующую ремонта, оказалось сложно, требовались усидчивость и кропотливость. Восстановить раму - еще труднее. Ну и другие занятия имелись. Вера тоже устроилась на подработку в мастерскую. Только у девушки терпения не хватало счистить отслоившуюся краску, заделать повреждение и восстановить первоначальное изображение. Она была не реставратором, художником, вносила в картину свое, тем самым портила, хотя по сути выправляла огрехи автора.
Перед началом работы после выпускных экзаменов из училища Мухин съездил к родителям. Мама предлагала сыну остаться до вступительных экзаменов дома на всем готовом, даже хотела ехать с ним в столицу, помогать там. Но тут вмешался отец и отправил сына одного. А жене пояснил, - пусть все делает сам, и сам в жизни пробивается. - Ставил сыну в пример себя, деревенского паренька, воевавшего политруком и поднявшегося по карьерной лестнице в партийных органах. Жену он понимал, не реализовала себя, немножко рисовала, но и только. А в сыне видела свое более счастливое продолжение в творчестве. Так бывает.
Анатолий не пошел сдавать экзамены в академию, родителям об этом не сказал, но сообщил, что не добрал по баллам совсем чуть-чуть. Обязательно будет пробовать в следующем году, а пока устроился работать при той же академии в реставрационной мастерской. Не решился врать по крупному. Отец остался доволен, парень становился самостоятельным, и мама успокоилась до следующего года.
Мастерская хотя и была юридически при академии, но размещалась в помещениях одной из галерей столицы. Здесь не только реставрировали картины, но и изготавливали новые. Да, не рисовали, изготавливали по заказу разных ведомств, министерств, когда требовалось как-то украсить служебные помещения и кабинеты начальников. На этом неудавшиеся художники, да и вполне себе ничего, тоже зарабатывали. А еще в галерее существовал большой запасник картин. Все они не могли быть выставлены для обозрения, площадей галереи не хватало.
Студентам картины из запасника выдавались для работы, их копировали. Была такая методика в обучении. Вера не любила бездушное копирование, ее корежило от такой работы. Поэтому вносила пусть и не заметные для взгляда обывателя изменения. Кстати удачные студенческие работы продавались через комиссионный магазин, авторам выплачивались какие-то деньги от реализации.
Работы Веры быстро приметил Олег Егорович, опустим его фамилию, старший искусствовед мастерской. Девушку хвалил, сообщал об успехах студентки в училище и начал давать ей интересные картины с точки зрения дальнейшей реализации копий. У Веры даже появился свой интерес, профессиональный, как у художницы и чисто денежный. Подсела она на хорошие деньги.
Одну из известных картин, почему-то пылящуюся в запаснике, Олег Егорович попросил скопировать Веру один в один, без обычных выкрутасов. Девушка сделала, как просили, и удивилась даже сама. Невооруженным взглядом отличить копию от оригинала было невозможно. Просто какое-то чудо произошло! Ради интереса, Вера поменяла картины местами и позвала Олега Егоровича. И тот растерялся, подошел ближе и только с помощью лупы определил подлинник!
В общем, когда старший искусствовед задумал прокрутить динамо, продать копию картины за подлинник, осталось неизвестным. Только получилась эта махинация! Вере он выдал вознаграждение больше обычного, не думал, что девушка может заподозрить неладное. Вера конечно обрадовалась полученному гонорару, только задумалась и сходила в запасник, где и увидела свою копию.
О находке девушка не сказала никому, думала несколько дней, что было для нее редкостью. А потом пришла с разговором, нет, не в милицию, к Олегу Егоровичу. Не стала его увещевать, совестить, а сразу начала с главного, потребовала, да, потребовала вознаграждение побольше. Искусствовед сначала удивился, говорить, что ошибся, не стал, и отрицать ничего не стал. Понял, нарвался не просто на талантливую студентку, витающую в облаках, как думал сначала, а на ту еще пройдоху.
Насчет пройдохи Олег Егорович конечно ошибся, хотя, смотря с какой стороны было посмотреть на сложившуюся ситуацию. Случай с махинацией был у него не первым, не сказать, что злоупотреблял, но и не брезговал имеющимися возможностями. Дело касалось не только картин, но и прочих художественных ценностей, спрос на которые был всегда, вне зависимости от времени и обстановки. Мошенники хорошо поживились на художественном поприще во время войны, скупая, а то и меняя на хлеб немалые ценности.
Искусствовед работал не один, невозможно было такое. В запасниках имелся еще один человек, который вел учет в хранилищах. И в этих учетах, где и черт мог ногу сломать, разобраться наскоком вряд ли мог сторонний человек. А ревизий в запасниках никогда не проводилось, имеется ввиду настоящих, чтобы пересчитать все ценности и убедиться в их наличии. Да если бы такая ревизия и случилась, то далекие от искусства люди вряд ли смогли отличить подлинник от копии. Откровенного воровства в запасниках конечно не было.
Еще один вид мошенничества заключался в том, что предметы искусства могли быть фиктивно определены, как не имеющие художественной ценности, и пускались на реализацию через комиссионный магазин, где тоже имелся свой человек. В действительности вещи не выставлялись на продажу, только проводились через магазин по низкой цене, а продавались сразу конкретному покупателю по более высокой стоимости. Понятия бизнес в те времена не существовало, но схема работала исправно на протяжении многих лет, даже пережив войну. Пока на этом можно и остановиться в части работы преступной группы.
А отношения с Верой Олег Егорович вынужден был пересмотреть в части оплаты ее труда, добавил денег. Не сказать, что особо расстроился по этому поводу. Добавка казалась значительной студентке, а на общую сумму незаконных махинаций почти не повлияла. Наверное увеличился риск, добавился еще один человек, но искусствовед строго предупредил Веру. И напугал ее тем, что в тюрьму сядет только она, если конечно разболтает о своем подпольном заработке.
Что Вера? А ничего особенного с ней не произошло. Она вообще не думала, что занимается чем-то запрещенным, как рисовала копии с картин, так и продолжала. С точки зрения юриспруденции, если бы не состоялся ее разговор с Олегом Егоровичем, так и получилось бы. А после этого разговора она фактически сделалась членом преступной группы - знала, понимала и так далее.
Толик не вникал в дела своей подружки, да и вникать было нечего, работал как и прежде. Вера приходила в мастерскую после учебы и присоединялась. А когда у ней закончились занятия, то вообще просиживали в мастерской вместе с утра до позднего вечера. У Толика все же открылся талант, наверное он и был у него, только до поры лежал невостребованным. Картин он конечно не рисовал, научился их ремонтировать, но с красками все равно не дружил.
Заняло его другое - дерево. Его работа касалась рам, а творчество началась с деревянных фигурок. Анатолий брал в руку маленький чурбачок, ощущал его тепло, потом долго сидел и смотрел на кусочек уже мертвого дерева. И в голове происходило чудо. Ненужная шелуха отлетала сама, и проявлялась фигурка какого нибудь зверька, причем очень необычного. Таких животных Толик никогда не видел, откуда они приходили, он конечно не знал, да и не задумывался, а брал стамеску и начинал убирать то самое лишнее, высвобождая зверька на свободу.
Талант Толи был замечен спустя время, когда одна из полок мастерской оказалась заполнена невиданными фигурками. Приходили, смотрели на них, удивлялись, но что делать со странными зверушками, не знали. Так и копились они на полке, как будто приростали сами собой.
Беда нагрянула неожиданно. Да если бы ее ждали, то может и не пришла бы. Анатолий Мухин остался в стороне, никаким боком не был причастен к деятельности преступной группы, давно попавшей в поле зрения милиции. Веру Киселеву забрали вместе с остальными. Оказалось, что преступная группа состояла из пяти человек. И самый главный из них занимал хозяйственную должность в той самой галерее.
Вера на допросах хлопала длинными ресницами, вроде и не понимала, что произошло, тут же забыла о предупреждениях искусствоведа, рассказывала все, как есть. Ну что делала копии картин, отдавала Олегу Егоровичу и деньги от него за работу конечно получала. За деньги не расписывалась в бухгалтерских ведомостях. Да, и случай тот, самый первый вспомнила, когда обнаружила, что оригинал исчез, а в запаснике осталась ее копия. Сообщить в органы даже не подумала, оказывается не выполнила свою обязанность. Ну и понеслось.
Из всей группы Вера получила срок лишения свободы меньше всех, в училище не доучилась и поехала в зону на Урал отбывать вполне заслуженное наказание. В ходе судебного разбирательства возник один нюанс, где Киселевой отбывать наказание - в колонии общего режима, или в колонии поселении. Прокурор настоял на общем режиме, все же занималась незаконной деятельностью в составе организованной группы. Судья сторону обвинения поддержал.
Анатолий Мухин ходил на все судебные процессы, переживал, носил и передачи в СИЗО. Дело было длинное, эпизодов вскрылось много, и судебное следствие затянулось на полгода. На третьем или четвёртом заседании Анатолий оказался рядом с отцом Веры, познакомились. И с тех пор Толику было к кому поехать на выходные. Со своими родителями он общаться не любил, а с отцом Веры нашел общий язык, сказалось сходство характеров.
Вера приехала в колонию в конце января, в самую лютую пору и похоже только здесь поняла, что с ней произошло. СИЗО, суд, там случившееся еще было неясно, толко в колонии пришло осознание. Вот какое оно было, это осознание? Об этом дальше.
1 глава, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 51
________________________
