Рейс Новосибирск – Москва задерживался по метеоусловиям. Не привыкать, конечно, но хорошего мало. Усталость давала о себе знать, одежда эта походная, рюкзак. Все уже надоело, хотелось приехать домой, отлежаться в ванне, выспаться и принять человеческий облик наконец. Артём Богатырев возвращался домой из экспедиции.
Ничего не оставалось делать, как купить журнал, прийти в кафе и засесть за столиком с кофе и парой бутербродов, углубившись в чтение. Что там сейчас происходит в мире? Какие новые катаклизмы сотрясают его?
Артём удобно расположился на низком диванчике у большого окна с видом на летное поле, рядом ароматно дымилась огромная чашка кофе с молоком, и два бутерброда с семгой источали запах вкусной любимой еды. Рыбу он обожал в любом виде.
Напротив у высокого столика стояла девушка и тоже пила кофе. Глаза печальные, фигурка тоненькая, ножки в джинсах и кроссовках длинные, стройные. Волнистые рыжие волосы ниспалдали красивым каскадом. Симпатичная девушка лет двадцати. Не про него.
Он с обветренными лицом и руками, пропахший дымом костра и тайги, обросший бородой и усами сам-то себе не нравился. Что уж говорить о таких куколках лет на десять младше него.
Артём углубился в журнал, но профессиональным чутьем топографа улавливал на себе ее взгляд. Не реагировал. Смотрит, наверное, и думает: ну и чучело. Лучше уж прикинуться слепо-глухонемым.
Но не получилось. Закончив свой смачный перекус, он направился к выходу, заметив, что девушка уже вышла из кафе, но тут же наткнулся на нее. Она, задрав голову кверху, рассматривла расписание рейсов. Он тоже взглянул на табло, не изменилось ли чего во время его отсутствия. Нет все то же, все так же.
И вдруг услышал приятный голос:
- Вы тоже в Москву летите?
- А как вы догадались? – спросил он в ответ.
- Не знаю, шестым чувством наверное, - смеясь ответила незнакомка.
Разговорились. Звали ее Лена, ехала она в Москву поступать в театральный.
«Ну шансы чисто внешние есть, конечно, - подумал мельком Артём, - но вот поступить в столичный театральный они все равно минимальны». А вслух сказал:
- Готовились к поступлению? Волнуетесь?
- Не то слово. Но я по направлению. Я сама из Рубцовска. Слышали, наверное. Там я играла в молодежном театре «Бриз». А теперь вот решила в столицу податься. Режиссер сказал, что стоит попробовать, а вдруг?
- Ну что ж, лучше попробовать и не пожалеть, чем наоборот.
Проболтали еще с час. Он рассказал о своей экспедиции, о том, как рвется в Москву, как скучает по столице. А через месяц будет скучать о тайге, походах, товарищах. Все закономерно.
- Говорят, что человек счастлив тогда, когда с работы его тянет домой, а из дома на работу, - закончил он свой рассказ, а Лена уже восхищенно смотрела на него.
- Вы герой! Экспедиция, палатки, походы, любимое занятие, риск. Я вам завидую! – сказала она так искренне, что Артём смутился.
- Да ну, какой риск! Хотя… всякое бывает, конечно, - добавил он для пущей важности.
- А жене каково? Ждет вас, наверное, волнуется?
Лена сказала это так, что у Артёма и мысли не возникло, будто вопрос задан с дальним прицелом.
Но тут, к счастью, объявили регистрацию на их рейс, они подхватили свои вещи и двинулись к стойке. Наконец-то ожидание позади. Еще часов пять-шесть, и он на месте.
Девушка тоже оживилась и спросила его:
- А вы где живете в Москве? В центре?
- Не совсем. В Сокольниках. А вам куда?
- Ой, я не помню. У меня адрес общежития в телефоне где-то. Такси придется брать.
В самолете они сидели на разных местах, о чем Артём немного пожалел. Ее звонкий восторженный голосок, позитив и какая-то особая энергетика действовали на него умиротворяюще.
«Хорошо, что не продолжился разговор про жену», - подумал Артём, так как всегда старался избегать этого вопроса.
Жену он потерял три года назад, как и свою неродившуюся дочку. Она погибла в утробе матери во время аварии на Кольцевой. Артём всегда был против, чтобы жена водила машину в положении, как чувствовал беду.
Воспоминания нахлынули, горькие, горячие, обжигающие душу. В первой экспедиции после этой трагедии он бродил ночами по тайге, мечтая умереть, погибнуть в лапах матерого зверя и отправиться к ним, своим дорогим и любимым.
Но Бог уберег его. Даже ни одна змея не покусилась на его жизнь, не говоря уж о матерых хозяевах тайги.
Проснувшись от легкого сна, он высоко поднял голову, высматривая Лену, увидел миниатюрную темно-рыжую макушка ее головы. «Красивые волосы у девчонки», - снова мелькнула мысль и растаяла в очередной дрёме.
Наконец самолет пошел на посадку. Все, мытарства подходят к концу. Скоро он дома: блаженство, уют, тепло, виски, кофе. И, возможно, звонок Марте. Нет, сегодня она уже не приедет. Но можно договориться на завтра.
С этими благими мыслями Артём наконец направился на выход из душного замкнутого пространства салона самолета, держа в поле зрения впереди идущую Лену. Багаж получили вместе и вместе вышли к стоянке такси.
- Так ты в общежитие? – спросил он девушку, и она показала адрес.
- Это совсем в другом направлении. Лена, а зачем тебе сейчас на ночь глядя тащиться в общежитие? В одиннадцать его наверняка закроют, придется стучаться, просить, чтобы открыли.
- А что вы предлагаете, Артём? – спросила обескураженная девушка.
- Предлагаю поехать ко мне, а завтра я тебя провожу. Завтраком накормлю. И можно на ты.
В глазах у Лены блеснул огонек, выражающий то ли радость, то ли сомнение. И наконец она сказала:
- Спасибо, Артём. Но я все же в общагу. Меня там ждать должны, и домофон у них имеется.
- Ну и зря. Похоже, ты не доверяешь мне, Лена. Но я обещаю, что ты остановишься как у друга. Я вполне контролирую себя, этого тебе бояться нечего…
И вдруг услышал ответ:
- Зато я за себя не ручаюсь. Извини.
И она тут же умчалась к подъехавшему такси. Водитель погрузил ее чемодан в багажник. За это время она успела еще на секундочку подбежать к нему и чмокнуть на прощание в колючую, обветренную щеку.
Что это было? Какое-то маленькое чудо, как вспышка фейерверка, осветила все вокруг разноцветными огнями и погасла, оставив его одного в замешательстве, недоумении и в состоянии лёгкого транса.
С этой встречи прошло без малого лет шесть. Артём завязал с экспедициями и занялся научной работой. Три года назад он женился на Марте, все у них сложилось просто прекрасно.
Подрастал сынок Венечка, шустрый двухлетний мальчуган уже мечтающий стать летчиком. Так и говорил: «Лётиком буду». При этом расправлял руки-крылья и еле переступал по полу, смешно топая ножками.
Был у Артёма друг, еще с института знакомый. Так связи и не теряли, встречались иногда. И в этот вечер он вдруг говорит Артёму:
- Слушай, не составишь мне компанию. У меня тут сестренка двоюродная театральное училище окончила, премьера у нее сегодня. Не ахти театрик, но она так просила прийти. Две контрамарки есть, а жена не может.
И какой-то колокольчик звякнул в душе у Артёма. Что-то оттуда, из прошлого. Вдруг возник образ Лены перед глазами, и он неожиданно согласился. Жена с сыном у родителей, вечер свободен.
«Театр уж полон, ложи блещут…» Но на самом деле этот молодежный театр был похож больше на клуб, притаившийся в одном из московских дворов спального района. Обычные откидные сидения единственно имеющегося партера. Сцена, занавес, кулисы.
Декорации были нарисованными, но совсем неплохо. Артисты явно волновались, порой переигрывали, да и пьеса была ему не знакома. На классику они, похоже, не замахивались.
И тут Артёма как током прошибло! Он узнал ее, Лену! Она играла одну из главных ролей, какую-то то ли графиню, то ли княгиню.
Но как играла! Высокая, статная. С прекрасно поставленной речью, великолепными интонациями, она выделялась из всех остальных и внешностью, и мастерством, и притягательной силой. На нее хотелось смотреть, не отрываясь.
После спектакля они с другом вышли к служебному выходу. Он ждал двоюродную сестру, а Артём Лену, вкратце сообщив товарищу, что это его случайная знакомая, которую хочет поприветствовать. Тот удивился, но подмигнул по-дружески и сказал:
- Я тебя понимаю. Хороша знакомая. А моя кузина тебе как?
- Нормально. Я хоть и не театральный критик, но мне понравилось, правда.
И тут Артём позабыл обо всем на свете, он увидел Лену. Она вышла из дверей в легком красивом плаще, все с теми же роскошным волосами, которые на сцене были спрятаны под белокурый напудренный парик.
Он двинулся ей навстречу и увидел, как вспыхнули ее глаза! Это было великолепно: так искренне, так обжигающе, так волнительно.
- Лена! – не сказал, а буквально выдохнул Артём. – А я без цветов.
Она повисла у него на плечах, радостная, счастливая. Они, не сговариваясь, вышли со двора и пошли по ярко освещенной улице, утопающей в мареве ночных фонарей. «Узнала, надо же!» - мелькнула у Артёма приятная мысль.
Лена говорила без умолку, но без кокетства, без апломба, и все так же излучала какой-то внутренний свет, который он запомнил еще с той, первой встречи. На пути засияло приветственными огнями небольшое кафе.
- Зайдем? – предложил Артём. – По бокалу шампанского за встречу?
Но Лена вдруг остановилась, взяла его за руку и сказала:
- А поехали ко мне, Артём? Расскажешь о себе, о своей работе, о последней экспедиции…
В его душе шевельнулось что-то тревожное, чего он и сам не мог себе объяснить. Не успел ответить, как Лена продолжила:
- Я квартиру снимаю недалеко отсюда.
И, увидев его неуверенный взгляд, уловив замешательство, добавила как бы в шутку:
- Не волнуйся. Я теперь себя контролирую.
- А я нет, - ответил он, усмехнувшись. – Прости, Лена. Я все же домой. Страшно рад был тебя встретить вновь.
***
В ее глазах мелькнул и погас все тот же огонек, который столько лет не давал ему покоя. Она провела по его руке от плеча до локтя и сказала театрально:
- Им вместе быть не суждено и кажется, все позабылось. Но сердце просит: «Оглянись», ведь я еще с ним не простилось… Ладно, прощай, Артём, - улыбнулась она. – Ты классный.
«Но женатый», - подумал он в ответ и, чмокнув ее на прощание, зашагал прочь.
На сердце было и легко, немного грустно и радостно одновременно. Наверное, от этой нежданной встречи, от теплого прикосновения и сияющих глаз, которыми она смотрела на него. А в душе тонкой струной отзывалось: здравствуй и прощай, Лена.